– Лежать, Симус, лежать, – приказал пастух, которого я видела на холме, и Симус упал на землю рядом со мной. Я пристально посмотрела на него, но пес не выказал ни малейшего раскаяния.
Именно тогда я почувствовала, что рукам и коленям холодно. Я посмотрела вниз и увидела, что упала в грязную лужу. Отлично. Я вытащила руки из этой жижи. С них капали вода и грязь – ну, я надеялась, что это вода. Я попыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы встать. Мне пришлось немного повозиться, прежде чем две сильные руки схватили меня под мышки и подняли на ноги.
Я оглянулась через плечо, и у меня перехватило дыхание. Я бы узнала эти голубые глаза, эти глубокие ямочки на щеках, этот вихор и копну темно-рыжих волос где угодно. Колин Донован!
Глава восьмая
Мисс, с вами все в порядке? – спросил он.
Я наклонила голову, позволив волосам упасть на лицо. За ту наносекунду, что наши взгляды пересеклись, я поняла, что он не узнал меня. Это был лишь вежливый вопрос незнакомца, который желал удостовериться, что я не ушиблась.
– Все отлично, – сказала я. – Я в полном порядке.
– Конечно, если сырость, грязь и холод – это для вас отлично, – ответил он. В его голосе слышался смех. Это было так до боли знакомо, что мне захотелось запрокинуть голову и тоже рассмеяться, но жгучая застенчивость удержала меня от того, чтобы поднять глаза. – Томас, отведи нашу гостью в ванную комнату и спроси у миссис О’Брайен, есть ли для нее сменная одежда.
– Да, сэр, – отозвался зал Томас.
– В этом нет необходимости, – запротестовала я.
– Я настаиваю, – сказал Колин. Он разговаривал с моей макушкой, потому что я отворачивала лицо – как ненормальная – и отряхивала колени, как будто пытаясь привести себя в порядок, а на самом деле – избегая его взгляда. Я просто не могла допустить, чтобы наше воссоединение произошло таким образом. Все было совсем не так, как я себе представляла, и перфекционист внутри меня колотился в настоящей истерике. Интересно, смогу ли я незаметно выскользнуть из дома и пешком вернуться в свой коттедж?
– Сюда, мисс, – сказал Томас, точнее, я предположила, что это он, так как все еще смотрела вниз.
Я отвернулась от Колина и пошла на голос. Томасу на вид было лет восемнадцать. Высокий и худощавый, с открытым лицом, он улыбался безо всякой насмешки. Я это оценила.
Мы оставили помост позади, и перед моим взором предстал он – старый белый фермерский дом с черной отделкой и ставнями, с цветочными горшками на окнах. Вдоль стены дома были высажены садовые деревья, сейчас по-зимнему голые. За домом находился сарай, где я научилась стричь овец, а рядом располагалась длинная низкая хижина, тоже белая, с черными ставнями, как и сам дом. Именно там мы все спали, пока жили на ферме. Я улыбнулась, вспомнив поздние ночи, полные смеха, сытные завтраки и дни, проведенные в горах, где мы ухаживали за овцами. Мое сердце наполнилось воспоминаниями.
Томас впустил меня в хижину. Там почти ничего не поменялось. Те же самые практичные двухъярусные кровати, расположенные по обе стороны комнаты, и куча разномастных комодов между ними.
– Я только сбегаю в дом и спрошу насчет сменной одежды, – сказал Томас.
Я посмотрела вниз.
– В этом нет необходимости. Мне нужно только привести в порядок колени. Полотенца будет достаточно.
Томас достал полотенце из ближайшего шкафа и показал, где находится ванная. Я вошла туда, надеясь хоть что-то исправить. Я вытерла полотенцем почти засохшую грязь на коленях и вымыла лицо и руки. Затем бросила полотенце в ближайшую корзину.
Интересно, смогу ли я прятаться здесь, пока выставка не закончится? Скорее всего, нет. И Томас, и Колин знали, где я нахожусь. Они наверняка придут искать меня, если я не появлюсь в ближайшее время.
Оставив хижину позади, я пошла по тропе обратно. Я пыхтела и кряхтела, пока добиралась до террасы. Толпа аплодировала, так что было ясно, что я пропустила большую часть выставки и показательные выступления. Я была разочарована. Мне бы очень хотелось увидеть Колина с собаками.
Колин стоял внизу. Он улыбнулся аплодисментам толпы и повернулся, чтобы открыть ворота. Овцы нервной толпой устремились в загон. Очевидно, что это была обычная ситуация, но я была удивлена, что ни одна из овец, уходя от собак, не была затоптана в спешке.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы собака убила хоть одну овцу? – спросил Колина какой-то мальчик. Его глаза были огромными, и он выглядел обеспокоенным.
Колин запер калитку и повернулся к остальным. Его ярко-голубые глаза скользнули по толпе, и дружелюбный взгляд остановился на мальчике.
– Пока нет, но это вполне может произойти, – сказал Колин. Его мелодичный акцент обволакивал меня, как мягкое шерстяное одеяло. – Охотничий дух их предков, волков, все еще живет в них, поэтому если они убьют одну овцу, то, скорее всего, убьют и остальных. Вот почему нельзя оставлять собак наедине с овцами. Если начнется бойня, виноват в ней будет не пес, а хозяин.
Мальчик кивнул. Было еще несколько вопросов. Кто-то спросил о красных, синих и черных отметинах на шкурах овец, и Колин объяснил то, что я уже знала: цвета обозначали, какой ферме принадлежат овцы, какие из них привиты от болезней и какие самки были, так сказать, оприходованы.
Я не могла отвести от него глаз. Как я могла забыть его убийственные ямочки на щеках и лукавый огонек в глазах, когда он меня дразнил? Он был настоящий ирландский красавчик, и я проделала такой долгий путь, чтобы увидеть его. Неужели я и впрямь могла бы сейчас просто взять и улизнуть? Нет, у меня не было ни малейшего шанса так поступить.
Я понятия не имела, как подойти к Колину, поэтому просто наблюдала за ним, наслаждаясь моментом. Его манера держаться была все та же: спина прямая, широкие плечи расправлены, голова слегка наклонена набок, будто бы он в любую минуту готов был учинить какое-нибудь озорство. Ох, как же я по нему скучала!
Взмахом руки он дал толпе знак спускаться по гравийной дорожке к сараю, где стригли овец. Колин был занят. Он работал. Я знала, что должна оставить его в покое, но не сделала этого. Собрав всю свою волю в кулак, я шагнула вперед, войдя в его поле зрения.
– И не позволяй Симусу обманывать себя, когда он станет выпрашивать у тебя еду, – проинструктиро-вал Колин Томаса и похлопал его по плечу. – Он растолстеет, если все будут верить его большим печальным глазам.
– Да, сэр, я знаю, что лучше не поддаваться на его мольбы, – Томас свистнул, и собаки вскочили на лапы. Толпясь у его ног, они вскоре последовали за ним.
– Сэр? – произнесла я. «Ты определенно повзрослел, Колин Донован».
Он повернулся ко мне. Его лицо было добродушно-вежливым.
– С вами все в порядке, мисс? Вы ведь не пострадали, не так ли?
Он не узнал меня. Но это не должно стать для меня таким уж сокрушительным ударом. Прошло уже семь лет. Очевидно, я не запомнилась Колину так, как он запомнился мне. Самым разумным было бы представиться и сказать, что мы уже встречались, но я просто не могла заставить себя это сделать.
По правде говоря, я так много о нем думала, что теперь, когда он меня не узнал, была горько разочарована. Я тихо спрятала свою гордость и достоинство куда подальше и заставила себя улыбнуться:
– Нет, я в порядке. В конце концов, грязевые ванны никому не помешают.
Его улыбка сползла с лица, а глаза сузились, когда он пристально посмотрел на меня, и это заставило меня занервничать. Он беспокоился, что я подам в суд на ферму? Я бы никогда этого не сделала. Я уже собиралась заверить его в этом, как вдруг его хмурый взгляд сменился выражением искреннего изумления.
– Челси Мартин, глазам своим не верю, это ты?! – воскликнул он.
Он вспомнил! Мое сердце радостно забилось, я поняла, что не могу произнести ни слова, поэтому просто кивнула с улыбкой на губах. Следующее, что я помню, это то, как он взбирается ко мне на помост, даже не потрудившись подойти к лестнице. Он перепрыгнул через перила и приземлился прямо передо мной.
– Я не могу в это поверить. Я тебя уже сто лет не видел, – сказал он. Он схватил меня за руки, пока изучал мое лицо. – Ущипни меня. Может, я сплю?
Я послушно ущипнула его за нежную кожу между перчаткой и рукавом.
– Ай! – воскликнул он.
– Ты сам попросил.
– Да, а ты все такая же прямолинейная и при этом очень красивая, – прорычал он. Его слова заставили меня покраснеть. Колин рассмеялся и заключил меня в крепкие объятия, поднимая с земли.
– А ты все такой же очаровашка, – сказала я, изо всех сил обнимая его в ответ. От него пахло свежим воз- духом и торфяным дымом, теплой шерстью и солнцем – всем самым чистым и приятным. Когда он поставил меня обратно на землю, мне сразу же захотелось почувствовать его тепло вновь.
– Колин, ты же все еще проводишь экскурсию, да? – раздался голос из сарая на склоне холма.
– Черт возьми, я должен идти, – сказал он и помахал мужчине рукой, давая понять, что идет, но потом снова повернулся ко мне. – Нам нужно встретиться. Какие у тебя планы? Где ты остановилась? Как долго ты здесь пробудешь?
Шквал вопросов заставил меня заморгать.
– У меня нет никаких планов. Живу я сейчас в коттедже и не знаю, как долго пробуду здесь, – я не стала добавлять, что все будет зависеть как раз от него. – Не хочешь ли поужинать сегодня вечером?
– Блестяще, давай, – сказал он. – Встретимся в «Вершине холма», скажем, в шесть?
– С удовольствием, – я встала на цыпочки и порывисто поцеловала его в щеку.
Колин слегка покраснел и улыбнулся мне:
– А это за что?
– За то, что помнишь меня, – сказала я.
– О, я никогда не забуду тебя, Челси, любовь моя.
Он поцеловал меня в лоб, потом отвернулся, а затем снова повернулся ко мне, чтобы взять за руку и потянуть за собой, будто не хотел, чтобы я уходила. Так мы и зашагали вниз по холму к сараю. Он не отпускал мою руку до тех пор, пока не вошел в сарай. Без преувеличения, я уже почти влюбилась в него заново.