К концу экскурсии Парксы были обессилены. Я не сомневалась, что виной всему был Джерри, который вызвался попробовать свои силы в стрижке овец. Достаточно сказать, что он поймал одну из самых вертлявых молодых овечек, и затем было сплошное веселье. Как он ни исхитрялся, овца была хитрее.
– Иди сюда, упрямая девчонка, – крикнул Джерри, когда овца выскользнула из его объятий. Когда он снова схватил ее, казалось, что на какое-то время ситуация была под контролем, но затем овечка проскользнула прямо между его ног. – Думаю, мне больше повезет с жирной свиньей!
– Бекон был бы для тебя лучшим стимулом, это уж точно, – поддразнила мужа Мэри.
Колин шагнул вперед и заставил овцу подчиниться, умудрившись за считаные мгновения остричь ее. Я зачарованно наблюдала за происходящим. Колин сбросил пальто, и его плотный серый свитер обтягивал мускулистое тело. Исчез тот стройный молодой парень, которого я знала раньше, и на его месте появился настоящий крепкий мужчина. Когда он поднял овцу, словно она была легкая, как пушинка, сразу стало понятно, откуда у него такие мускулы.
Несмотря на холодный ветер, который встретил нас снаружи, я ощутила облегчение от его порывов, кусающих лицо, так как чувствовала, что кровь моя была горячее обычного. Каким бы неожиданным это ни казалось, сейчас Колин был еще привлекательнее, чем в юности, и это говорило о многом, потому что и тогда он был невероятно сексуален.
Я предложила Парксам отвезти их обратно к коттеджам, и, к моему облегчению, Джерри с радостью позволил мне это сделать. Это было к лучшему, потому что мысль силой отбирать ключи у восьмидесятилетнего старика меня не прельщала, но я бы пошла и на это! Когда мы садились в машину, я поймала взгляд Колина. Лишь одними губами он произнес слово «шесть», и я кивнула, чувствуя, как меня охватывает трепет. Мурашки пробежали от моей головы до самых пальцев ног. Неужели он произвел на меня такое сильное впечатление семь лет назад? Или так проявлялись сдерживаемые мной эмоции, которые годами искали выхода? Трудно сказать.
На обратном пути Мэри и Джерри говорили о собаках, особенно о той, которую звали Симус, и гадали, сможет ли такая собака бегать вокруг их коттеджа в Новой Шотландии или же у них возникнут слишком большие проблемы с местными фермами. Я слушала, но мысли мои витали где-то далеко, и мне было интересно, как протекает жизнь Колина вне фермерских забот. Думаю, что у меня будет шанс спросить его об этом сегодня вечером в пабе. Я почувствовала, как мое сердце забилось в предвкушении, одновременно представляя себе, сколько приготовлений мне предстоит. Финнс-Холлоу не мог похвастаться салоном красоты. Я поняла, что мне придется приводить себя в порядок исключительно собственными силами.
Смена часовых поясов и пережитые волнения дали о себе знать, поэтому я вздремнула до полудня, а затем начала готовиться к свиданию. Я решила, что все-таки могу назвать это свиданием. Я ведь спросила его, и он согласился. Встреча по обоюдному согласию двух взрослых людей за ужином в общественном месте – это и есть свидание. Определенно.
Поскольку вещей у меня с собой было немного, я решила, что не время скромничать, и выбрала облегающий красный свитер-тунику, черные джинсы и полусапожки. Уложив волосы свободными волнами, я решила немного подкраситься. Интересно, кто-нибудь делает еще «кошачьи глаза»? Я нахмурилась, глядя на свое отражение. Смогу ли я вообще с этим справиться?
Я вошла в интернет и посмотрела видеоурок на эту тему. Мне показалось, что это не так уж и сложно. Я уже закончила один глаз, который вышел более-менее нормальным, и работала над другим, как вдруг зазвонил телефон. Резкий звук испугал меня, и я ткнула себя кисточкой в глаз. Чего и следовало ожидать. Я закрыла глаза и провела большим пальцем по дисплею, не в силах разглядеть номер сквозь навернувшиеся слезы.
– Привет, – я старалась говорить бодрым голосом, пока вынимала салфетку из держателя в ванной комнате и пыталась вытереть глаза, не размазав при этом подводку и не испортив остальной макияж. Это был полный провал. Мой глаз так сильно слезился, что казалось, будто из глазного яблока течет черная кровь. – Черт!
– Ну и тебе привет.
Я посмотрела на экран телефона. Раздражающее лицо Джейсона улыбнулось мне через дисплей, а затем его глаза расширились.
– Что случилось, Мартин? Кто-то дал тебе в глаз за то, что ты составила для него слишком плотное расписание?
– Ха-ха, ты тако-о-ой остроумный. У меня проблемы с макияжем. Можно я тебе перезвоню?
– Никак не выйдет, у меня через десять минут селекторное совещание с отделом по связям с общественностью Severin Robotics, так что сейчас или никогда, – сказал он.
– Отлично, – проворчала я. Кто, как не Найтли мог поймать меня в самый неподходящий момент. Я поставила телефон на ближайшую полку и попыталась стереть густые черные следы со щеки.
– Макияж, да? – спросил он. – Я никогда не видел тебя накрашенной.
– Но ты и на свидании меня никогда не видел, – подметила я. Закончив счищать грязь, которая раньше была моей подводкой для глаз, я нахмурилась.
– О, у кого-то сегодня ночью будет свидание? – спросил он. – Расскажи же. Ты что, нашла себе лепрекона на конце радуги?
Я хмуро посмотрела на телефон и сказала:
– Заткнись.
Джейсон в ответ ухмыльнулся.
Я снова повернулась к своему отражению в зеркале и задумалась, стоит ли мне смыть второй глаз и просто воспользоваться тушью или совершить еще одну попытку и все-таки нанести «кошачий глаз» с помощью подводки.
– Мартин, часики-то тикают, – сказал Джейсон.
– Да-да, дай мне секунду, – ответила я.
Он вздохнул и подпер подбородок рукой, наблюдая за мной. А я решилась на «кошачий глаз».
– Говорят, чем меньше косметики, тем лучше, – произнес Джейсон. – Если это тебе поможет.
– Это не так, – отрезала я. – Я посмотрела видеоурок, но мне кажется, что у меня глаза неодинаковые.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Что ты имеешь в виду?
Я повернулась лицом к телефону:
– Мне кажется, уголок правого глаза немного опущен.
– Как будто у тебя был инсульт? – Джейсон посмотрел на меня пристально.
Я сверкнула глазами.
– Нет, Найтли, после инсульта опускается уголок рта.
– Мне кажется, что опускается то и другое, – сказал он. – Но твои глаза совершенно не отличаются друг от друга. Просто один глаз сейчас накрашен, а другой – нет, вот и все. У тебя от природы красивые глаза – тебе не нужны ни стрелки, ни тени, ни блестки, ни что-то еще, что вы, девушки, считаете модным.
Я засомневалась:
– Ты уверен? Потому что это очень важное свидание.
– Я уверен, – сказал он. – Но вот губная помада очень важна. Я, конечно, на тебя не давлю, но накрась губы каким-нибудь красивым цветом, например вишнево-красным.
– Что? Как это? Губная помада важна, а подводка для глаз – нет? – спросила я.
– Мужчины не думают о том, чтобы поцеловать твои глаза, – сказал он. – Но губы… О твоих губах он будет думать несколько дней, недель, возможно, лет.
– Так и быть, уговорил, – я смыла подводку с другого глаза и вытерла лицо насухо. – Ладно, а по какому поводу ты звонил?
– В ожидании телефонной конференции я обдумывал твое предложение, – сказал он. – Оно хорошее, но стимулы для сбора средств, которые ты придумала для сотрудников… ну, ты понимаешь, все эти дополнительные выходные, бесплатные обеды, скрининги рака, – все это очень…
– Очень что? – я взмахнула кисточкой для туши и посмотрела на него. – Что ты хотел сказать?
– …банально, – закончил он. – Билеты в кино или новый телевизор в качестве призов за пожертвования, совершенные в благотворительном байк-марафоне или полученные от продажи лотерейных билетов, – это так скучно.
Я закатила глаза:
– Все это проверенные методы вовлечения сотрудников, тем более что отделы компании будут соревноваться друг с другом за главный приз, который еще предстоит получить.
Джейсон ничего не ответил и, когда я посмотрела на экран телефона, лишь глубоко и фальшиво зевнул.
Я стиснула зубы.
– Послушай, я не хочу, чтобы все пошло так, как было когда-то с Overexposure Media Group.
Он поморщился. Это был единственный раз, когда мы с ним работали вместе, и это была настоящая катастрофа. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, что Эйдан нас тогда не уволил.
– Сделка потерпела крах, потому что у каждого из нас есть свои сильные стороны, но мы не смогли их оценить, – сказал он.
– Ну да, помимо всего остального. – Я решила не упоминать об одном «инциденте».
– Также, пока я ждал телефонной конференции, немного почитал о типах личности сотрудников.
О, это должно быть интересно. Я покосилась на свой телефон.
– Неужели? И какой у меня тип личности?
– Ты «хранитель», – ответил он. – Ты любишь тщательно детализированные стратегические планы, выполненные с абсолютной точностью.
– Потому что они работают, – парировала я.
– А я «пионер», – сказал он, не обращая на меня внимания. – «Пионеры» генерируют большие идеи. Для нас важно, чтобы было больше теории и меньше деталей, а наше воображение является главным ключом к успеху.
– Согласна. Только наша сделка с Overexposure Media Group провалилась не поэтому.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я продолжила:
– Она не удалась, потому что ты задумал снять видео, где наши сотрудники читают рэп о профилактике рака, прямо в мобильной лаборатории.
– У меня была отличная идея, – возразил он. – Это видео могло бы стать вирусным в интернете.
– Да, но ты забыл сказать мне тогда, что именно мы должны были делать. Я думала, это будет видеоролик, где я должна произнести одну строчку, стоя у аппарата. Открою тебе тайну: я не могу читать рэп, особенно во время маммографии! – Ну вот, я все-таки заговорила об этом «инциденте».
– Да, ты действительно не можешь, – согласился Джейсон. Он сжал губы, словно стараясь не рассмеяться. – Но у меня есть оправдание: я думал, что маммография похожа на рентген. Я полагал, что ты сможешь зачитывать строчки, которые я тебе дал, делая рентген грудной клетки, как Дэвис делал, когда мы снимали рак легких. Я понятия не имел, что они засунули тебя, ну, знаешь, между этими стеклянными пластинами, – он выглядел огорченным.