Он подавился смехом, который и меня заставил вместе с ним рассмеяться. Виски давал о себе знать, определенно.
– Это слишком мягко сказано, Мартин, – произнес он. – Когда на тебя снизошло это внезапное озарение?
– Кое-кто из моих близких заметил, что, возможно, я разучилась быть счастливой, – я обернулась и посмотрела на торфяной брикет. Он источал восхитительный жар, и я чувствовала себя кошкой, когда потянулась и позволила ему согреть мое тело.
– Это жестоко, – сказал он, возвращая к себе мое внимание, – но я все еще не понимаю, почему это привело тебя в Ирландию.
– …и что если я вернусь туда, где была счастлива в прошлом, то смогу смеяться опять.
– Твое прошлое – это Ирландия?
– Среди прочего.
– И это сработало?
Мало что можно было разобрать на крошечном экране моего телефона, но я все равно ощущала, как пристально он на меня смотрит. Я прикусила нижнюю губу, пытаясь оттянуть время. Что я могла сказать?
– Я вернулась в поисках старого друга и нашла его, – продолжила я. – Я рада, что сделала это, но…
– Но он женат?
– Да, я имею в виду, я понимала, что это вполне возможно, полагая, что у него по крайней мере будет девушка, но не была готова.
– Не была готова видеть его счастливым с кем-то другим?
– Не столько это, сколько то, что с тех пор, как я его видела в последний раз, его жизнь круто изменилась, а моя – нет, – сказала я, посмотрев на Джейсона. – Я о том, что он женат и у него трое самых симпатичных детей. Он остепенился. Это заставило меня почувствовать, что я просто топчусь на месте. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Джейсон взял со стола карандаш и постучал им по ладони. Это был жест, выражавший волнение, и я подумала о том, что задела его за живое.
– Не то чтобы ты последние несколько лет только и делала, что ела такос и смотрела Netflix, – сказал он. – Ты привлекла миллионы долларов от крупнейших корпораций для финансирования борьбы с раком.
– Я знаю, но…
– Я еще не закончил, – остановил меня Джейсон. – Благодаря твоим усилиям многие люди теперь гораздо больше знают о профилактике рака. Кто знает, сколько женщин сделали маммограму только потому, что тебе пришла в голову гениальная идея разместить мобильные маммографические кабинеты у больших офисных зданий и предложить бесплатные обследования? Сколько людей теперь надевают шляпу или используют крем от солнца только лишь потому, что ты появилась со своими графиками, диаграммами и бесплатными образцами и научила их лучше заботиться о себе? Я не думаю, что ты достаточно трезво себя оцениваешь, Мартин.
– Пожалуй, – сказала я. На душе потеплело от того, что Джейсон назвал мои идеи гениальными, но я проигнорировала это чувство. – Все это неоднозначно. На самом деле нельзя измерить эффект в цифрах. Я просто задаюсь вопросом, не упускаю ли я из виду что-то очень важное – не связанное с работой.
Джейсон сощурил глаза, как будто изучал меня:
– Прости, но ты сейчас имеешь в виду «часики тикают» или что-то в этом роде?
– Нет, – я поморщила нос, глядя на него, – почему мужчины всегда об этом думают?
Он пожал плечами:
– Ну-у, женщины определенного возраста не могут…
– Мне двадцать девять лет, – перебила его я.
– Надвигающийся тридцатник многих вгоняет в ступор.
– Только не меня, – настаивала я. – Но, может быть, мне надоело, что мои выходные – это бесконечные благотворительные мероприятия: забеги, марафоны, аукционы, коктейльные вечеринки, показы мод, лотереи и дегустации. Я хочу, чтобы в моей жизни было что-то еще.
– Говорю же: боевые роботы – вот чего тебе не хватает, – сказал он.
Мы одновременно рассмеялись.
– Я понял, – продолжил Джейсон, – ты имеешь в виду, что среди всех этих повседневных вещей и событий нам очень важно находить время для чего-то большего.
– Говорит парень, который сидит в офисе в восемь вечера, – сказала я.
– Уже почти девять, – поправил он меня, – а это значит, что сейчас около двух часов ночи по вашему времени. Тебе пора спать, Мартин.
Я кивнула:
– Тебе тоже стоит уже пойти домой. Я позвоню тебе завтра, и мы сможем поговорить о том, как все-таки прошла конференция с Элеонорой, и, если хочешь, я могу помочь тебе разобраться в этих таблицах. Я знаю, что твоя сильная сторона – не цифры, а идеи.
– Это бы мне очень помогло, – произнес Джейсон. – Видишь, мы отличная команда, Мартин.
– Как скажешь, – я закатила глаза, но когда посмотрела на него, Джейсон одарил меня улыбкой, смысл которой я не смогла истолковать. – Что? У меня застряло что-то в зубах?
Он усмехнулся:
– Нет, я просто… это была приятная беседа.
– Да, мы хорошо поговорили, правда? – я моргнула. – Знаешь что, Найтли? Ты мне гораздо больше нравишься, когда между нами океан.
– К сожалению, ты не первая женщина, которая это мне это говорит.
Я рассмеялась:
– Спокойной ночи, Гусь.
– Спокойной ночи, Мэверик, – улыбнулся он.
Я закончила разговор, поставила телефон на зарядку, поспешно почистила зубы и натянула пижаму с коровами, предвкушая сладкий сон в мягкой постели. К счастью, я не додумалась надеть ее перед тем, как позвонить Джейсону.
Меня одолевали кое-какие мысли. Сегодня вечером к телефону подошел совсем другой Джейсон. Или, может быть, это я была другой Челси? Виски и несколько пинт пива явно сделали меня более терпимой. Я прикинула, сколько выпила спиртного, и решила, что огромный стакан воды и две таблетки ибупрофена мне не помешают.
Выпив воду и лекарство, я забралась в постель. Я не ожидала, что усну быстро, так как у меня было множество смешанных эмоций по поводу встречи с Колином. Но как только я легла в кровать, дикая усталость дала о себе знать, так что я уткнулась лицом в пуховую подушку и уснула мертвецким сном еще до того, как закрыла глаза. Наутро боги похмелья, хвала небесам, сжалились надо мной. Я проснулась с легкой сухостью во рту, и на этом, пожалуй, все. Ни головной боли, ни тошноты. Единственное – я умирала с голоду. Я взглянула на часы. У меня было как раз достаточно времени, чтобы одеться и успеть на ирландский завтрак от Дарби.
Я скатилась с кровати и выскочила наружу, натянув штаны для йоги и толстовку. Впервые с тех пор, как я приехала сюда, на небе не было ни облачка, и я остановилась, чтобы полюбоваться сверкающими зелеными холмами вокруг меня.
Деревья были еще почти голые, но на ветвях уже набухли почки. Сорока взмахнула зелеными перьями хвоста и промелькнула черно-белой вспышкой в поисках того, чем можно поживиться. Я вспомнила, как тем летом в Ирландии узнала, что стая сорок называется парламентом. Я подумала, что, наверное, это из-за того, что они всегда друг на друга кричат. Эта мысль заставила меня улыбнуться.
Я поднялась по ступенькам. От запаха сосисок и бекона у меня потекли слюнки. Я поспешила в обеденный зал и увидела, что Дарби убирает со стола посуду.
– А я как раз думала, увидим ли мы тебя сегодня, Челси, – сказала она. Ее улыбка была широкой и теплой. – Повеселились вчера в «Вершине холма» с Ифой Донован, не так ли?
– Даже не собираюсь спрашивать, откуда ты это знаешь.
Я взяла протянутую Дарби тарелку и наполнила ее всем, что осталось от шведского стола. Поверх мяса и картошки я положила толстый ломоть ирландского содового хлеба, с тмином и изюмом.
– Финнс-Холлоу – небольшой городок. – Дарби жестом пригласила меня последовать за ней на кухню, где усадила за стойку и налила мне чашку кофе. – Я узнала об этом еще до того, как ты вернулась домой вчера вечером. Ну так что, вы хорошо провели с ней время?
– У нас был отличный «крейк», – сказала я, и Дарби рассмеялась.
Я ела, пока она мыла посуду. Впервые за целую вечность я почувствовала, что у меня по-настоящему свободный день. Мне редко доводилось испытывать это ощущение, потому что дома, в Бостоне, мои рабочие дни были заполнены встречами, выходные – мероприятиями, и я все время куда-то спешила или кого-то ждала. Единственное, что я должна была сделать сегодня, – это упаковать свои скудные пожитки, и можно отправляться в путь… о! – и созвониться с Джейсоном. С пятичасовой разницей во времени в мою пользу я вполне могла все успеть.
Удивительно, но мысль об этом не испортила мне настроения, как это бывало. Что ж, это уже кое-что. Пусть даже мы и были очень разными людьми, но прошлой ночью нам, похоже, удалось наладить контакт. Было бы здорово работать вместе над делом Северина, оставив позади неприязнь и взаимные претензии. Я подумала, что мне должно быть стыдно за то, что я позвонила ему ночью в состоянии алкогольного опьянения. Но нет. Я была на 95 процентов уверена, что не наговорила никаких глупостей.
Я встала со своего места и ополоснула тарелку, в то время как Дарби отошла, чтобы вымыть стойку. Когда тарелка засверкала, я положила ее в сушилку вместе с остальной посудой.
– Дарби, если у тебя найдется немного време- ни сегодня утром, не могла бы ты показать мне несколько танцевальных движений на пилоне? – спросила я, сама себе удивляясь. Я подумала, что все еще немного пьяна.
Дарби отвернулась от стойки и внимательно посмотрела на меня.
– Ты свободна сейчас?
– Да, – ответила я.
– Пошли, – Дарби направилась к выходу из кухни, и я последовала за ней, думая: «Что же я наделала?»
– Выбери себе пилон, – сказала Дарби.
Я выбрала тот, что был в дальнем конце комнаты. На тот случай, если кто-нибудь зайдет, я хотела быть как можно дальше от двери.
– Давай начнем с самого начала, – предложила Дарби. – Ты должна встать на цыпочки, вытянуть свою рабочую руку высоко вверх и крепко ухватиться за пилон, – продемонстрировала она. – Перенеси вес своего тела подальше от пилона. На расстояние вытянутой руки, иначе ты в него врежешься, а это очень неприятно.
– И не очень-то красиво, – добавила я. Пока все казалось логичным.
– Точно. Сделай три шага и на четвертом ты должна начать вращение, – Дарби продемонстрировала. Я наблюдала, как она обошла вокруг шеста, затем схватила его рукой, зацепилась одной ногой, одновременно сгибая другую. Она сделала два оборота, скользя вниз по шесту, и закончила тем, что скользнула обратно в стоячее положение. – Это называется «вертушка». Теперь ты попробуй.