Подойдя ближе, я увидела, как девушка с уверенным и властным видом беглым взглядом оценивает происходящее в кафе, и заметила, что ей подчинялись остальные сотрудники. Может быть, это и есть Зои?
– Bonjour, vous désirez[27]? – спросила девушка.
– Bonjour, – ответила я и тут же добавила по-английски: – Я Челси Мартин. Вы Зои Фаброн?
Девушка захлопала в ладоши и радостно улыбнулась. С очень красивым акцентом она произнесла по-английски:
– Да, это я. А вы мой гость в квартире под номером два, oui[28]?
– Да, – ответила я. – Извините, у меня есть небольшая проблема. Потерялся мой чемодан, в котором находился мой телефон. Кстати, не звонили ли из аэропорта с известием, что багаж нашелся? Я просила их позвонить сюда.
– Oh, non non[29], – Зои сочувственно прищелкнула языком. – Они не звонили, но я уверена, что позвонят. – Она повернулась к девушке, стоявшей рядом с ней, и быстро заговорила по-французски. Было ясно, что она инструктирует ее насчет аэропорта и моего багажа. Затем она повернулась ко мне и сказала: – Следуйте за мной, s’il vous plaît[30]. Мы устроим вас поудобнее.
Зои открыла ящик стола и взяла ключ на маленькой цепочке, затем обошла стойку и жестом пригласила меня следовать за ней. Мы прошли – ну, точнее, я шла, а Зои скользила – обратно через кафе и вышли на тротуар. В своих сшитых на заказ брюках капри и черных кожаных туфлях на плоской подошве с вышитыми на носках бледно-голубыми незабудками Зои выглядела безупречно элегантной, что заставляло меня чувствовать себя по сравнению с ней еще более неуклюжей и грубой, если это вообще было возможно.
Рядом с кафе была ярко-синяя дверь. Зои отперла ее, и мы вошли в небольшой вестибюль с почтовыми ящиками. Зои жестом пригласила меня следовать за ней, мы поднялись по ступенькам и оказались в узком коридоре.
Зои повернулась ко мне и сказала:
– На этом этаже раньше располагалась одна очень большая квартира, где проживала семья, но я превратила ее в четыре маленькие квартирки. Было слишком сложно сдавать в аренду большую квартиру, для нескольких маленьких легко найти постояльцев. Надеюсь, вам будет здесь комфортно.
– Я уверена, что так и будет, – ответила я. Не знаю, то ли из-за того, что я наконец добралась до квартиры, то ли из-за смены часовых поясов, но внезапно я почувствовала себя такой уставшей, что была уверена: стоит мне прилечь даже на подоконник, и я смогу благополучно проспать так всю ночь.
Зои миновала первую дверь и остановилась перед квартирой под номером два. Она отперла дверь и отступила, пропуская меня вперед. Я шагнула внутрь и затаила дыхание. Это было прекрасно.
Прямо напротив входной двери располагались широкие стеклянные двери, выходившие на узкую террасу с видом на улицу. С одной стороны комнаты находился камин, перед ним – небольшой диван и два кресла. В углу была кухонька с самыми крошечными плитой и микроволновой печью, которые я когда-либо видела. Все было как в самом настоящем микродомике. Ванная комната примыкала к кухне, она тоже была компактной. В ней находились унитаз, раковина и стоячий душ – все это было так плотно втиснуто, что, пожалуй, я смогла бы пользоваться всем этим одновременно. В углу располагалась широкая деревянная лестница, и, подняв глаза, я увидела, что она ведет на узкий чердак, где стояли кровать, небольшой комод и лампа.
Комната была выкрашена в кремово-белый цвет, как и камин и каминная полка, и богато украшена лепниной, которая шла вдоль стен под потолком. Мебель была выдержана в угольно-серых тонах; единственное, что выбивалось из общей цветовой гаммы, – яблочно-зеленая подушка и плед ручной вязки точно такого же цвета. Они определенно привлекали к себе внимание среди оттенков серого в этой комнате. Белый ковер из искусственного меха и стеклянный кофейный столик завершали общую картину. Два барных стула у стойки, отделявшей кухню от остальной части квартиры, заменяли обеденный гарнитур. Все это было идеально, абсолютно идеально.
– Вы выглядите усталой, мадемуазель Мартин, – заметила Зои. – Могу ли я прислать вам сюда еды из кафе, чтобы вы перекусили?
– Спасибо, это так мило с вашей стороны, – ответила я. – И, пожалуйста, зовите меня Челси.
– А ты можешь называть меня Зои – меня все так называют, – сказала она. – Здесь есть шампунь, мыло, и… как сказать… м-м-м… brosse à dents[31]? – она изобразила, что чистит зубы, – в toilette[32].
– О, спасибо, – я была так рада, что мне не придется выходить и искать в ночи все эти базовые гигиенические принадлежности, что готова была заплакать от счастья, – это очень поможет.
– Очень многие люди забывают их упаковать с собой в поездку. Поэтому я забочусь о том, чтобы все эти средства были в каждой квартире. Чувствуй себя как дома.
– Merci beaucoup[33].
Я была так голодна, что готова была съесть буквально все, даже самые экзотические французские блюда: улитки, свиные ножки, говяжий язык или телячья голова – сейчас мне было все равно. Есть выражение: «настолько голодная, что съела бы медведя». Так вот, это был как раз мой случай.
– Bienvenue à Paris[34], Челси, – сказала Зои. Она поцеловала меня в обе щеки и вложила мне в руку ключ от квартиры. – Я дам тебе знать, если из аэропорта позвонят насчет твоего багажа.
– Спасибо, – ответила я.
Когда дверь за Зои закрылась, я подошла к окну и стала смотреть, как садится солнце, как один за другим зажигаются огни города. Я крепко обхватила себя руками. Мне отчаянно хотелось быть храброй, быть лучшей, более сильной версией самой себя, но без приличной сменной одежды и свежего нижнего белья я скорее чувствовала себя грустной грязной беспризорницей. Я ощутила, как мне становится очень жалко себя, горемычную, мой внутренний диджей ставит в эфире песню «Почему я?» и выкручивает громкость на максимум. Я тут же пришла в себя и прекратила этот праздник самоуничижения.
Повстречав за годы работы в АОО множество людей, переживших рак, я никогда не позволяла себе жаловаться на мелкие неудачи, потому что на самом деле правильный вопрос был: «Почему не я?» Плохие вещи случались со всеми. Точка. По-настоящему важно было то, как именно вы будете справляться с этими вещами. Я новыми глазами посмотрела на огни парижских улиц, на Эйфелеву башню, подсвеченную синими вспышками вдалеке, и подумала, что из всех мест, где я могла бы найти себя прежнюю, Париж кажется наиболее вероятным. По крайней мере, я на это надеялась.
Глава тринадцатая
Я проснулась, повернула голову, подо мной примялась пуховая подушка. В Бостоне окна моей спальни выходили в переулок, а высокие здания по соседству загораживали солнце, поэтому даже при хорошей погоде утреннее освещение было серым, унылым. В Ирландии утро начиналось в пелене тумана, и только после того, как он истает слой за слоем, можно было увидеть зеленые холмы, залитые солнечным светом.
Сегодня свет в окне был другим. Он был ярким и резким, освещая всю паутину в моем сознании и распугивая пауков. А может, дело в том, что я так устала вчера, что забыла задернуть шторы, и свет ворвался в маленькую квартиру, как божий фонарик, разбудив меня… Я потянулась к телефону, чтобы проверить время. О да.
Запах свежеиспеченного хлеба был последним толчком, который мне требовался, чтобы встать с постели и встретить новый день. Наверняка кафе уже давно открылось, и я смогу там позавтракать. Так как у меня не было сменной одежды, пришлось прополоскать свое нижнее белье и дать ему высохнуть на полотенцесушителе в ванной. Остальную одежду, за исключением футболки, в которой спала, я повесила, чтобы она могла проветриться. Это отняло у меня последнюю каплю энергии прошлой ночью.
Я спустилась с чердака и натянула почти сухое белье и вчерашнюю одежду. Когда я вышла вниз, в кафе уже вовсю кипела работа. Люди стояли в очереди, всюду слышались быстрые разговоры, которые я не смогла бы разобрать даже с переводчиком, а запах пирожных с корицей и кофе висел в воздухе, как самые восхитительные духи.
Зои не было видно за стойкой, и я предположила, что она придет чуть позже. Я заказала эспрессо и pain aux raisins – французскую булочку с изюмом, которая растаяла у меня во рту, и мне захотелось съесть еще как минимум четыре таких. Я поборола это искушение. Манящий Париж и отчаянное желание переодеться взывали ко мне, как сирена к моряку. За стойкой стояла та самая девушка, которая работала вчера вместе с Зои, ее бейдж говорил о том, что зовут ее Анналиса. Я обратилась к ней и спросила, не звонили ли из авиакомпании по поводу моего пропавшего багажа. Анналиса с сожалением покачала головой, и на ее лице отразилось сочувствие. По крайней мере, я надеялась, что это было именно оно.
Я подумала, что, возможно, она отреагировала так на мой вопрос, потому что одежда на мне выглядела помятой и, несмотря на мои усилия, пахла так, будто я пришла в Париж пешком или, может быть, сплавлялась в ней по реке. Потихоньку потянувшись, я принюхалась, чтобы убедиться, что от меня не пахнет потом. Я ничего не почувствовала, но это не обязательно означало, что я в порядке. Как-то я слышала, что люди иногда становятся невосприимчивыми к собственному запаху. Изумительно. Возможно, я сейчас воняю на все кафе.
К счастью, в этом заведении предлагали относительно недавнее для Парижа нововведение – кофе навынос. Поэтому, доев свою выпечку и допив эспрессо, я заказала дымящийся горячий кофе в бумажном стаканчике, чтобы взять с собой. Солнце уже выглянуло, но утренний воздух был все еще свеж. Я закуталась в свое шерстяное пальто и двинулась прочь от Золотого треугольника, зная, что цены на одежду в этом районе будут далеко за пределам