– Самая крупная картофелина, когда-либо выращенная, весила восемь килограммов и сто тринадцать граммов, – сказала я. Зная личную историю Северина, я недавно освежила в памяти различные интересные факты о картофеле. Похоже, Найтли тоже. Он взглянул на меня.
– А ты знаешь, что инки использовали картофель для лечения ран и верили, что картофель облегчает роды? – спросил он, слегка вздернув подбородок.
Было ясно, что он бросает мне картофельный вызов. Игра началась. Я повернулась на стуле лицом к нему.
– В картофеле больше витамина С, чем в апельсине, больше калия, чем в банане, и больше клетчатки, чем в яблоке, – сказала я. Выкуси!
– Существует более ста разновидностей картофеля, – парировал он.
Я чувствовала, что Элеонора и Северин смотрят на нас так, как будто мы играем в пинг-понг, но мне было все равно.
– Картофель выращивают во всех пятидесяти штатах, причем крупнейшими производителями являются Вашингтон и Айдахо, – продолжал он.
«Ах ты хитрый дьявол, – подумала я, – решил упомянуть родной штат Северина». Я собиралась использовать этот факт для победы.
– Неужели? – я улыбнулась, признавая его правоту. Затем обратилась к факту, который связывал весь наш разговор воедино: – Интересно, что в 1995 году НАСА совместно с Висконсинским университетом успешно вырастили первый овощ в космосе, на космическом челноке Columbia, и это был… приготовьтесь… картофель!
Северин усмехнулся и указал на меня вилкой:
– Вот оно, пожалуйста. Картошка может стать твоим будущим.
– Все может быть, – сказала я, хотя была абсолютно уверена – не в этой жизни.
– Молодец, Мартин. Я действительно вижу в тебе марсианскую картофельную королеву, – поддразнил Найтли. Его глаза сверкали, и меня раздражало, что он может быть таким очаровательным, когда шутит на мой счет.
– Не волнуйся. Станешь мои придворным шутом.
Робби и Элеонора наблюдали за нами. Джейсон усмех- нулся, а я насмешливо нахмурилась. Честно говоря, Найтли меня впечатлил. Перед встречей я тщательно изучала все, что касалось жизни и интересов спонсора, в мельчайших подробностях. Мало кто мог сравниться со мной.
– Извините, мы немного отвлеклись, – повернулась я к Робби. – Пока мы здесь, хотели бы вы что-нибудь спросить об АОО?
Робби посмотрел на нас обоих:
– Правду сказать, прямо сейчас больше всего меня интересует, не ты ли подбила ему глаз.
Мои глаза расширились. Прозвучало это как шутка – ну, почти. Паника билась в моей груди, так как я была уверена, что он почувствовал напряжение между мной и Джейсоном. Вот почему связываться с коллегой – плохая идея. Как только личное пересекается с профессиональным, пути назад нет, и катастрофа почти неизбежна.
Я взглянула на Джейсона. Он и близко не выглядел таким испуганным, как я. К моему удивлению, он даже рассмеялся. Его смех прозвучал искренне, и я заставила себя улыбнуться, молясь и надеясь, что у этого человека есть план.
– Уверен, ей не раз хотелось, но нет, вместо этого мы побиваем друг друга фактами. А глаз пострадал, когда я играл в регби.
– Регби? Я играл в него раньше. Состоишь в лиге? – Робби выглядел довольным.
Вспомнив из биографии Северина, что он играл в регби в колледже, я почувствовала облегчение. Ну ладно, надо отдать должное Найтли: мальчик быстро соображал.
– Да, я состою в Бостонской лиге, – сказал Джейсон. – Столкнулся на тренировке с товарищем по команде. Мой глаз, его нога…
Северин рассмеялся:
– Знакомо. На какой позиции ты играешь?
Я сжала руками колени. Неужели Джейсон действительно играет в регби? А я и не знала. Или он все это выдумал, потому что тоже читал биографию Северина? А что, если он не знает, какие бывают позиции? А что, если он не сможет блефовать? С другой стороны, он определенно знал все о картофеле. Я должна была верить, что и с регби он не подведет.
– Блуждающий полузащитник, – спокойно произнес Джейсон. – А вы?
– Хукер, – сказал Робби.
Я взглянула на Элеонору. Неужели это все было реально? Я ничего не знала о регби. Эти позиции казались выдуманными. Я начала потеть.
– Скажи мне, Джейсон, – Робби наклонился к нему с тем же пристальным взглядом, с каким он смотрел на меня, когда говорил о Марсе, – ты действительно думаешь, что у тебя синяк под глазом?
– Ну, это похоже на синяк под глазом и выглядит как синяк под глазом, так что я думаю, что это определенно синяк под глазом.
Я отвела взгляд, боясь рассмеяться, прекрасно понимая, как смущает Найтли этот вопрос. Мне не терпелось узнать, что у Северина на уме. И он меня не разочаровал.
– А что, если это не так? – настаивал Северин. – А что, если все это симуляция?
– Симуляция? – повторил Джейсон. Я видела, как он изо всех сил старается сохранить невозмутимое выражение лица. – Боюсь, я вас не понимаю.
– Что, если это, все это, – Робби обвел рукой ресторан вокруг нас, – всего лишь симуляция, созданная Высшим Разумом, и мы все в ней просто игроки?
Мы с Джейсоном сидели молча. От Марса до картофеля и симуляций. К такой застольной беседе я не готовилась. На самом деле ни в одной статье о Северине я ничего не читала о симуляциях. Это было что-то новенькое. О боже!
К счастью, в этот момент подоспели официанты, забрали наши пустые тарелки и принесли следующее блюдо – маленькие запеченные луковицы, приправ-ленные пармезаном и трюфелем и политые жидкостью, напомнившей мне французский луковый суп. Это было похоже на произведение искусства и восхитительно пахло.
Смена блюд дала нам с Джейсоном время на раз-мышление. Он наклонился ближе под предлогом того, чтобы прокомментировать мою еду, и шепнул: «Помогай мне».
Его голос был таким жалобным, что я едва смогла сдержаться от смеха. Протянув руку между двумя нашими стульями, я поймала его пальцы и быстро их сжала. Мы, двое умных трудолюбивых людей, конечно, могли со всем справиться. По крайней мере, это было то, что я пыталась ему передать. Когда теплые пальцы Джейсона сжались в ответ, я восприняла это как «сообщение получено» и отпустила их. Но он этого не сделал. Вместо этого он провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, отчего у меня перехватило дыхание. Я отстранилась, разрушив этот волнительный момент.
Пытаясь взять ситуацию под контроль, я искоса взглянул на него и сказала:
– Я не знала, что ты играешь в регби.
На этот раз, когда он посмотрел на меня, его глаза были задумчивыми.
– Я думаю, ты многого обо мне не знаешь, – мягко произнес он, – пока что.
Пока что? Что он имел в виду? И почему, ну почему мое сердце так затрепетало при этих словах? Он пытался сказать мне, что мы еще не закончили? Что он подождет, пока я вернусь в Бостон? Что, по крайней мере, мы останемся с ним друзьями? Эти вопросы приятно жгли меня изнутри, как раскаленная лава, пытающаяся найти выход. Я ничего не ответила. Сейчас было не время для этого.
Когда официанты ушли, Робби снова наклонился вперед и сказал:
– Если гипотеза симуляции верна, то твой синяк под глазом так же реален, как и единорог.
Джейсон кивнул. Он тоже наклонился вперед и спросил:
– Вы верите, что мы живем в симуляции, Робби?
К моему удивлению, Робби рассмеялся. Это был глубокий, сердечный смех, который заставил меня улыбнуться. Он поднял бокал с вином и сделал глоток. После чего встретился взглядом с Джейсоном и произнес:
– Все может быть.
– Что заставляет вас так думать? – спросила я. Слова вылетели у меня изо рта прежде, чем я успела их обдумать. Черт возьми. Я не хотела, чтобы он думал, что я противоречу ему, но мне было любопытно. Вера в то, что все вокруг нас было фальшивым, сфабрикованным, как будто мы жили внутри фильма «Матрица», была… ну… странноватой.
– Потому что это делает вещи, которые причинили мне боль, и саму эту боль более управляемыми, – сказал Робби.
Элеонора с чувством, которого я от нее не ожидала, потянулась через стол и похлопала его по руке.
– Например, боль от потери отца? – спросил Джейсон.
Я подавилась луковицей. О боже. Он затронул эту тему. С Северином. За ужином. Я глотнула вина, чтобы прочистить горло.
Северин оторвал взгляд от тарелки, в которой возился с едой. Он встретился взглядом с Джейсоном и произнес:
– Да.
Они обменялись понимающими взглядами, и Джейсон кивнул, опустив голову:
– Это все объясняет.
Удивительно, но Северин, казалось, расслабился пос- ле этого. За столом установилась атмосфера взаимопонимания, но разрази меня гром, если я знала, как это вышло! До самого десерта разговор оставался таким же сумбурным, как в начале ужина. Северин редко отвечал на прямые вопросы, но высказывал идеи и мнения, которые, казалось, не имели никакого отношения к разговору. Мы перешли от погоды на Северном полюсе к тому, как он жил в отелях и никогда не жил в многочисленных резиденциях, которыми владел. Вот тебе и сидение на золотом троне. Эта тема перетекла в его нелюбовь к материальному имуществу и коллекции классических автомобилей, размещенной в его гараже в Лос-Анджелесе. У него было шестьдесят четыре. Одни только попытки следовать за его мыслью сводили меня с ума.
– Мы никогда еще не делали таких больших пожертвований, – сказал Робби в конце ужина, пока мы наслаждались грушевым шербетом. – Мне нравится, что вы четко понимаете, что мы хотели бы расширить присутствие компании в кампусах колледжей, позиционируя себя как потенциального работодателя. Мы хотим собрать у себя лучшие умы, самых ярких и одаренных инженеров, которые изменят будущее нашей компании. Я хочу знать, как вы планируете привлечь студентов.
Ага, наконец-то! Разговор о работе. Здесь мне не было равных. Я бросила на Джейсона взгляд, который говорил: «Я справлюсь». Затем осторожно положила ложку, хотя шербет звал меня с настойчивостью, которую было трудно игнорировать. Разгладив скатерть руками и сосредоточившись на том, как лучше ответить на его вопрос, я вернулась к своему проверенному методу – я заговорила о цифрах.