Эмоции, которые я обычно тщательно сдерживала, резко выплеснулись и теперь бушевали во мне, круша все, что попадалось на их пути. Мое сердце бешено колотилось. У меня вспотели руки. Мне было трудно дышать, и я отчаянно хотела найти тихий, темный угол, чтобы свернуться калачиком и спокойно выплакаться.
Как я могла быть такой глупой? Что, если все это с самого начала был тот самый прежний Джейсон, который использовал меня, чтобы добраться до Северина? Что, если все, что он сказал вчера вечером, было неправдой? А что, если он меня не любит? Я всхлипнула. Что, если я потеряю работу из-за этого? Мою карьеру? Все остальное? Меня поразило прямо в сердце, что из всего, что я могла потерять, потеря его любви ранила меня больнее всего.
– Челси, подожди!
Я оглянулась через плечо. Мои глаза расширились. Джейсон шел за мной, «одетый» только в полотенце и кеды. Я моргнула, когда утреннее солнце сверкнуло на его мускулистом теле, и услышала, как женщина рядом вздохнула: «О боже».
Вот именно! Этот человек не должен очаровать меня снова! Я нырнула в розовый сад, примыкающий к замку. Здесь также было несколько туристов, но я не останавливалась. Когда я миновала противоположную арку и оказалась перед главным входом, Джейсон схватил меня за руку.
– Челси, подожди, – сказал он, тяжело дыша. – Ты должна позволить мне все объяснить.
– Тут нечего объяснять! – воскликнула я, отворачиваясь. Мое дыхание было прерывистым. – Я все поняла. Я все это понимаю.
Слишком больно было смотреть на него. Его темные волосы были растрепаны, серо-голубые глаза сверкали, он побрил щетину на подбородке, и единственное, что отделяло его от полной наготы, было полотенце, обернутое вокруг его бедер. Ну, и эти его черные кеды Converse, и от этого мне хотелось заплакать еще сильнее.
Мы собирали вокруг себя толпу – неудивительно! – но я обнаружила, что мне все равно. Пусть все видят, как жестоко меня использовали. Что значит небольшое прилюдное унижение в довершение такого предательства?
– Да, я солгал тебе, – раздраженно ответил Джейсон.
Ахнув, я повернулась к нему лицом, не обращая внимания на ропот толпы, окружавшей нас.
– Ты признаешь это?
– Конечно, я это признаю, – Джейсон засунул одну руку в свои волосы. – Ты собиралась совершить самую большую ошибку в своей жизни… – он оборвал себя, посмотрел мимо меня и сказал: – Не обижайся, Марчеллино.
Я оглянулась через плечо и увидела Марчеллино, стоящего среди нескольких сотрудников, которые явно готовились ко второму дню винного фестиваля. Все они выглядели совершенно ошеломленными, даже Марчеллино, который сказал: «Не обижаюсь».
– Да, я солгал тебе, что Северин должен сюда приехать, – продолжал Джейсон. – Мне пришлось. Мы нуждаемся в тебе в Бостоне, Челси, чтобы собрать деньги для борьбы с раком и помочь спасти жизни. Ты та, кто ты есть, это то, в чем ты хороша, и это то, где ты должна быть.
– Значит, ты солгал, чтобы заставить меня вернуться на работу в АОО? – спросила я. Меня не должно было так сильно задевать то, что его основной мотивацией была работа, но задело.
– Да… нет. После твоего ухода в офисе все было по-другому, – сказал он. – Когда Эйдан послал меня в Париж, чтобы найти тебя, я не мог дождаться момента, когда попаду туда, потому что знал, что уже наполовину влюблен в тебя. Когда мы целовались на вершине Эйфелевой башни, ты захватила мое сердце навсегда. Ты сказала, что отправилась в это путешествие, чтобы найти себя, но тебе не нужно было уезжать, чтобы найти себя, Челси. Тебе нужно было уехать, чтобы я мог найти тебя, – он сделал паузу, и его кривая улыбка приподняла один уголок рта. Он посмотрел на меня из-под ресниц тем взглядом, который так очаровывал меня. Я старалась быть сильной.
Скрестив руки на груди, я попыталась отгородиться. Его это не остановило.
– Проще говоря, я так рано приехал в Италию и солгал тебе о приезде Северина, потому что боялся потерять тебя и не мог больше рисковать, – его взгляд был полон такой любви и привязанности ко мне, Челси Мартин, что я почувствовала, как все внутри меня сдвинулось, пытаясь остаться в этом новом счастливом месте. – Мы должны быть с тобой вместе, Мартин. Я понял это в первый раз, когда увидел тебя, и теперь я уверен в этом больше, чем когда-либо.
– Но… – это было все, что я смогла выдавить.
– Все, что я сказал тебе вчера вечером о своих чувствах, – правда, – добавил он. – Абсолютно все.
Я уставилась на него. Мне так хотелось верить ему, но всепоглощающая печаль, которая последние семь лет лишала меня всякого шанса быть счастливой, чувствовала мою уязвимость и пыталась бросить в дело зерно сомнения.
– Я знаю, что ты делаешь, – сказал Джейсон. Его взгляд был мягким. – И я знаю почему.
Я застыла, не в силах пошевелиться и едва дыша, чтобы оставаться в сознании.
– Ты боишься всего этого и цепляешься за первую попавшуюся вещь, чтобы спастись от того, что чувствуешь здесь и сейчас, – свободной рукой он указал куда-то между нами.
Я молча кивнула. Это было правдой. Я полностью окаменела.
– И этот страх велит тебе оттолкнуть меня, потому что я солгал, но я не позволю тебе так поступить, – сказал он.
– Я не думаю… – начала я, но он перебил меня.
– Это хорошее начало, не думай, – Джейсон улыбнулся своей чарующей улыбкой. – Все в порядке. Я тоже в ужасе. Мы будем бояться вместе. Только не оставляй меня, Мартин. Не отворачивайся. Дай мне шанс. Дай нам шанс.
– Если она не согласится, то это сделаю я.
Я оглянулась через плечо и увидела двух американских туристок, глазеющих на моего мужчину. Я нахмурилась.
– А как же работа? – спросила я. Я ничего не могла с собой поделать. Я должна была знать, что он не собирался вытеснить меня из проекта с самого начала.
– Я ухожу, – ответил он.
– И ты это сделаешь? – ахнула я.
Джейсон пожал плечами.
– Если это означает, что я получу тебя, девушку, которую люблю, тогда я с радостью уволюсь прямо сейчас, – взгляд, который он послал мне, был таким напряженным, что я почувствовала, как он сломил мое сопротивление, как взрыв пламени во льдах. Он протянул свободную руку и крикнул толпе: «Кто-нибудь может дать мне телефон? Я не взял его с собой».
Туристы засмеялись. Симпатичная женщина протянула ему телефон, но я сделала шаг вперед и отмахнулась от нее.
– Тебе не обязательно уходить, – пробормотала я. Я поверила ему. У меня не было выбора, так как он был готов отдать все… ради меня.
– Что говоришь? – спросил он, приложив ладонь к уху.
– Ты не должен уходить, – сказала я громче. – Я тебе верю.
Он нахмурился. Затем покачал головой:
– Это не то, что я хочу услышать.
Теперь нахмурилась я, встретив его взгляд, полный коварства. Ой-ой.
– Что ты хочешь от меня услышать? – спросила я. Несмотря на глубину душевной раны, сомнения начинали отступать. Меня как будто уносило в море на волне желания, которое становилось сильнее с каждой секундой, когда я смотрела на него. Это мой мужчина.
– Я думаю, – сказал он, – что теперь твоя очередь признаться мне в любви.
Мое лицо запылало от смущения. Я огляделась по сторонам. За нами наблюдало не меньше тридцати человек. Я не могла, не перед всеми этими незнакомцами. Я покачала головой, и он издал цокающий звук.
– Ты не оставляешь мне выбора, Мартин, – предупредил он. – Либо ты признаешь, что любишь меня, при свидетелях, либо «прощай, полотенце».
Что?! Он не станет этого делать! Здесь были люди с телефонами. Они наверняка все снимают на видео, и оно станет «вирусным», и тогда его личность будет раскрыта, а последствия для АОО… Он не мог говорить об этом серьезно! Я встретилась с ним взглядом. Так оно и есть! Он сделает это! О боже милостивый!
Толпа начала аплодировать и улюлюкать. Половина – в основном женщины, а также несколько мужчин – хотели, чтобы полотенце упало. Другая половина, в основном мужчины, довольно громко подбадривала меня.
Я смотрела на Джейсона, похожего на мускулистого бога, ослепительно сияющего в лучах весеннего солнца. Я оглянулась на Марчеллино, но это было бесполезно, так как он смеялся и хлопал вместе с остальными.
Именно тогда я почувствовала ее, вернее, себя прежнюю. Та Челси решила бы, что это было весело, романтично и прекрасно. Это нелепое зрелище полностью бы ее покорило. Я посмотрела вниз. Мои ноги стояли на земле, но мое сердце – мое сердце парило.
– Ну, и что же ты решила, любимая? – Джейсон нетерпеливо опустил полотенце на сантиметр. Оп!
– Хорошо. Ладно. Достаточно, – я вздернула подбородок, встретилась взглядом с Джейсоном и сказала:
– Ну ты и задница.
Он ухмыльнулся, совершенно не раскаиваясь.
– И-и-и-и?..
– И я люблю тебя, – произнесла я. Это было встречено толпой с большим одобрением и легким разочарованием.
Марчеллино, явно чувствуя, что мы нуждаемся в уединении, предложил всем бесплатные образцы вина, и через несколько мгновений мы стояли одни перед замком – Джейсон в полотенце и я с растрепанными волосами и без лифчика. Идеальная пара.
– Повтори еще раз, – сказал он, делая шаг вперед.
– Я люблю тебя, – сказала я и двинулась к нему, пока мы не оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. – Целиком и полностью.
На его лице промелькнуло облегчение, за которым быстро последовала неподдельная радость, и я заметила, что на этот раз, когда он улыбнулся, оба уголка его губ приподнялись. Он прочистил горло.
– Челси Мартин, просто для ясности, ты хочешь сказать, что из всех мужчин, которых ты любила раньше, ты выбрала меня?
– Да, я выбрала тебя, Джейсон Найтли, – я встретила его взгляд, позволяя всей любви, которую я чувствовала к нему, отразиться на моем лице. – Но ты больше никогда не должен мне лгать.
Он поморщился:
– Тогда я должен признаться, что видел твою великолепную грудь тогда, в день «инцидента».
– Я так и знала! – воскликнула я. Я бы замахнулась на него, но он наклонился и поцеловал меня в губы, заставив забыть, что я злюсь. Когда я отстранилась, все мои мысли перепутались, но мне удалось сказать: