Какого черта в дело влезла группа «Магеллан»?
Торвальдсен пытался дозвониться до Малоуна всю ночь и все утро… Тот не брал трубку. И на сообщения не отвечал. И в номер «Рица» не возвращался. Детективам не удалось рассмотреть название книги, которую передала англичанину Нелл, но Торвальдсен не сомневался: та самая — из Дома Инвалидов.
Почему Малоун отдал наполеоновский том бывшей начальнице? Наверняка имелись веские причины. Вот только какие?
Напротив, не сводя с Ларок глаз, сидел спокойный, невозмутимый Эшби. Торвальдсен скользнул взглядом по лицам присутствующих. Любопытно, знают ли эти мужчины и женщины, на что они в действительности подписались? Вряд ли Элизу Ларок интересует лишь незаконное обогащение. Судя по двум их беседам, эта женщина поставила перед собой цель что-то доказать миру… Может быть, оповестить всех, какую важную роль сыграли ее предки на политической арене прошлых веков. Или переписать историю? Ее определенно занимает нечто большее, чем деньги. Не просто так она собрала клуб в Рождество на Эйфелевой башне.
В общем, раздумывать о Малоуне пока некогда, есть дела поважнее.
Малоун и Стефани прибежали в Парадный двор. В центре элегантного квадрата стояла тридцатилетняя длинноволосая брюнетка в вельветовых брюках и черном пальто, из-под которого выглядывала выцветшая красная рубашка. В руке террористка сжимала какой-то предмет.
В тени противоположной галереи, около лесов — там, где Малоун накануне пробирался в музей, — затаились два вооруженных охранника. Другой охранник стоял слева, у железных ворот под аркой в северном крыле Дома Инвалидов.
— Что за ерунда? — пробормотала Нелл.
Из стеклянных дверей музея внезапно вышел француз-полицейский в бронежилете и тихо пояснил:
— Она появилась буквально минуту назад.
— Я думала, вы обыскали здания, — раздраженно заметила Стефани.
— Мадам, тут сотни тысяч квадратных футов. Мы действовали согласно вашим инструкциям: быстро и не привлекая внимания. Ускользнуть от нас было несложно.
Нелл вздохнула. Разумеется, он прав.
— Чего она хочет?
— Просто объявила, что здесь радиоуправляемая бомба. Приказала всем оставаться на местах. Я сразу связался с вами.
— Она появилась до взрыва фургона или после? — поинтересовался Малоун.
— Сразу после.
— Есть соображения? — спросила его Стефани.
Малоун молча разглядывал женщину. Та медленно поворачивалась кругом, озирая целящихся в нее агентов и без перерыва размахивая управляющим устройством. Очень предусмотрительно.
— Gardez vos distances et baissez les armes! — крикнула террористка.
«Не приближайтесь, опустите оружие», — мысленно перевел Малоун.
Ее требование никто не выполнил.
— Il se pourrait que la bombe soit à l’hôpital. Ou l’hospice. Faut-il prendre le risque? — прокричала она, взмахнув пультом от адской машины.
«Бомба в госпитале. А может, в доме ветеранов. Готовы рискнуть?»
— Эти здания мы обыскали в первую очередь, — прошептал полицейский. — Очень тщательно. Там ничего нет.
— Je ne le redirai pas! — угрожающе произнесла женщина.
«Я повторять не собираюсь».
Коттон понял, что французы ждут распоряжений от Стефани. Ее одурачить никому не удавалось. По крайней мере пока.
— Опустите оружие! — приказала Нелл.
ГЛАВА 51
Неторопливо пройдя к сцене, Элиза Ларок посмотрела на часы. 11.35.
Еще двадцать пять минут.
— Скоро мы поднимемся наверх, а пока я расскажу о наших ближайших планах.
Она пробежала глазами по лицам сидящих.
— За последнюю декаду на мировых финансовых рынках произошли серьезные изменения. Фьючерсы, с помощью которых фермеры когда-то страховали урожай от падения цен, превратились в азартную игру, где несуществующие товары продаются по взятым с потолка ценам. Такое уже происходило несколько лет назад, когда цена за баррель нефти превысила отметку в сто пятьдесят долларов. Цена не имела отношения к предложению — оно было высоким, как никогда. В конце концов рынок взорвался, и цены рухнули.
Члены клуба с ее мнением явно соглашались.
— Виновата в этом преимущественно Америка, — пояснила Элиза. — В тысяча девятьсот девяносто девятом и двухтысячном годах был принят законопроект, подготовивший почву для молниеносных спекулятивных атак. Законопроект аннулировал акты, принятые в тридцатые годы для защиты фондовой биржи от нового обвала. С исчезновением защиты возникли те же проблемы, что и в тридцатых. На рынках ценных бумаг — естественно! — произошла девальвация.
В глазах некоторых слушателей светилось любопытство.
— Азбучная истина: за все приходится платить. В том числе и за законы, где на первом месте жадность и безответственность, а не жертвы и тяжелый труд. — Ларок выдержала паузу. — Но они же предлагают уникальные возможности.
В зале стояла тишина.
— В период между двадцать шестым августа и одиннадцатым сентября две тысячи первого года группа тайных игроков на бирже продала без покрытия ценные бумаги тридцати восьми компаний, которые в результате террористической атаки упали бы в цене. Это «Юнайтед Эйрлайнс», «Американ Эйрлайнс», «Боинг», «Локхид Мартин», «Бэнк оф Америка», «Морган Стенли Дин Уиттер», «Меррилл Линч». Из европейских компаний в список входили страховые фирмы: «Мюних Ре», «Свисс Ре», «АКСА». Действовали биржевики на канадском и немецком рынках. В пятницу накануне атаки было продано десять миллионов акций «Меррилл Линч». В обычный день уходило не больше четырех миллионов. На эту странную повышенную активность обратили внимание «Юнайтед Эйрлайнс» и «Американ Эйрлайнс». Вокруг других авиакомпаний такого ажиотажа не было.
— И каково ваше мнение? — спросил один из членов клуба.
— Я лишь опираюсь на заключения израильского Института международной политики по борьбе с терроризмом. Изучив финансовый портфель Усамы бен Ладена, они выяснили, что на атаках одиннадцатого сентября он заработал около двадцати миллионов долларов.
В небе зарокотал вертолет. Малоун запрокинул голову: над Домом Инвалидов низко-низко пронесся британский «Уэстленд Линкс».
— НАТО, — проронила Стефани.
Согласно ее приказу, окружавшие террористку агенты опустили оружие.
— Мы выполнили ваше требование! — крикнула по-французски Нелл.
Женщина не ответила. Нервная, неуверенная, она продолжала размахивать руками, скользя взглядом по галереям, опоясывающим Парадный двор.
— Что вам нужно? — спросила Стефани.
Малоун внимательно наблюдал за террористкой и, едва та отвернулась в другую сторону, нащупал под курткой «беретту» — оружие ему несколько часов назад дала Нелл.
— Я пришла доказать нашу правоту! — прокричала женщина по-французски. — Всем, кто нас ненавидит!
Малоун сжал рукоять.
Резко вертя головой то вправо, то влево, террористка безостановочно размахивала управляющим устройством.
— Кого — нас? — уточнила Стефани, разыгрывая описанный в учебнике сценарий. То есть: отвлекайте преступника, проявляйте терпение, ждите, когда преступник ошибется.
Женщина посмотрела ей в глаза.
— Франция должна знать, что игнорировать нас нельзя!
Малоун выжидал, когда она вновь переведет взгляд на мощенную булыжниками площадь.
— Кого?.. — начала Стефани.
Рука с устройством дернулась влево.
Террористка развернулась к противоположной галерее.
Молниеносно выхватив из-под куртки «беретту», Малоун прицелился.
Когда официанты перед началом заседания ушли из зала, Сэму удалось незаметно пробраться за сцену. Они с Меган условились, что один из них спрячется где-нибудь в пределах слышимости. Первой попыталась спрятаться Моррисон, но ее попросили отвезти сервировочные тележки. Явно разочарованная, она встретилась глазами с Сэмом: «Теперь вся надежда на тебя», — и он скользнул в укрытие.
Охранники стояли только снаружи: с балкона, нависающего над площадью на высоте около двухсот футов, в зал точно никто не пробрался бы.
Сэм хорошо понимал, о чем говорит Элиза Ларок. Продажа без покрытия означала, что спекулянт торгует акциями, которых не имеет в наличии, но надеется «перекупить» их потом дешевле. На потенциальной разнице в цене и зарабатывалась прибыль.
Предприятие рискованное.
Для продажи без покрытия игрок заимствует акции у настоящего владельца и сбывает их по текущей цене. Когда цена падает, он быстро покупает их обратно, возвращает хозяину, а прибыль кладет в карман. Если цена вопреки ожиданиям поднялась, акции приходится выкупать себе в убыток. Но если игрок точно знает, что цена упадет, и знает, когда именно, то риск сводится к нулю.
И выручка будет огромной.
О подобных манипуляциях они с Меган предупреждали людей на своих сайтах.
В Секретной службе ходили слухи, что аналогичную операцию провернул бен Ладен, но расследованиями такого уровня занимались более высокие кабинеты. Возможно, начальство принялось на него давить как раз из-за публикаций на эту тему. Речь Элизы Ларок лишь подтвердила давние подозрения Сэма, открыто изложенные на сайте.
До сих пор он не осознавал, насколько близок к истине.
Грэм Эшби слушал Ларок с большим интересом. Вот, оказывается, куда она клонит! Хоть он и вел для нее дела с Питером Лайоном, о конечной цели предприятия Элиза не рассказывала.
— Заваривая кашу, бен Ладен не предусмотрел две вещи, — продолжала она. — Что после атак Американская фондовая биржа закроется на четыре дня. Это первое. И второе — что есть автоматические программы, которые по анализу объема торговых процедур оценивают потенциальную угрозу «коротких» продаж. За четыре дня управляющие биржи успели оценить ситуацию. По крайней мере, в Америке. В других странах биржи работали в обычном режиме. Сделки прошли так быстро, что махинации никто не заметил.
Эшби мысленно прокрутил в голове последствия событий одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Да, Ларок права. Из-за разрушения Всемирного торгового центра вторая крупнейшая в Европе перестраховочная компания «Мюних Ре» потеряла около двух миллиардов долларов. Зная о предстоящем падении цен ее акций, спекулянт мог заработать миллионы.