Большой театр привозил в парк Горького “Кармен”. Московский театр оперетты – “Свадьбу в Малиновке”. Харьковский музыкальный театр – “Сорочинскую ярмарку”. Это всё очень яркие, эффектные представления, которые нравились и простому, не искушенному в театральном искусстве человеку. Вообще-то театры неохотно везли в парк Горького свои постановки – опасались потерять своего зрителя. Напрасно. Большинство посетителей Зеленого театра увидели “Кармен” впервые в жизни, до этого только слушали арии из оперы по советскому радио. Артистов Большого театра увидели тоже впервые.
И все-таки более привычным и популярным зрелищем был цирк-шапито, где выступали жонглеры, канатоходцы, клоуны, акробаты и, конечно, всеми любимые дрессированные животные: лошади, пони, медведи, попугаи и даже собаки-футболисты.596597 Аллеи и площади украшали флаги. Не только красные, но и голубые, желтые, оранжевые, да еще разной формы. Это придумали братья Владимир и Георгий Стенберги, известные художники-конструктивисты: пусть в парке человек чувствует себя как на празднике, а не как на митинге. Даже въедливый и критически мыслящий Андре Жид восхищался парком Горького: “Я часто туда ходил. Это место для развлечений, нечто вроде огромного «Луна-парка». Ступив за ворота, вы оказываетесь в особом мире. Толпы молодежи, мужчин и женщин <…>. Ни малейшего намека на пошлость, глупый смех, вольную шутку, игривость или даже флирт. Повсюду чувствуется радостное возбуждение. Здесь затеваются игры, чуть дальше – танцы. Обычно всем руководит затейник или затейница, и везде порядок. <…> В огромном парке повсюду небольшие эстрады, с которых вещают импровизированные лекторы. Лекции разные – по истории, географии – сопровождаются наглядными пособиями”.598 Писателю особенно понравилось, что люди слушают лекции охотно, не скучают и не насмехаются, не расходятся. Еще большим успехом пользовались стихи. Актера, читавшего “Евгения Онегина” с летней эстрады, “в благоговейном молчании” слушали человек пятьсот.
Девушка с веслом
Одно время в парке была Аллея ударников, где стояли гипсовые статуи передовиков производства. Но сделаны они были на скорую руку, не нравились даже самим ударникам. Поэтому неудачные статуи стахановцев-орденоносцев вскоре убрали, заменив копиями античных скульптур. Мур не застал ударников, он гулял уже среди копий “Дискобола”, “Дианы”, “Венеры Милосской”. Тоже гипсовых, конечно. Со временем вместо них должны были поставить бронзовые, долговечные. Увы, не успели или не смогли. Большинство статуй парка Горького так и остались гипсовыми или бетонными и постепенно разрушились, пришли в негодность. Уж и обломков их не осталось. А вот бронзовая “Девушка на буме” (или “Девушка на бревне”) – статуя гимнастки – и сейчас стоит в парке. Зато “Девушка с веслом” Шадра[75], самая знаменитая статуя парка Горького, давно исчезла. Мур, вне всякого сомнения, не мог пройти мимо нее: стоило ему войти в парк с центрального входа и миновать площадь Ленина, и он попадал на Фонтанную площадь – к Фигурному фонтану, где стояла “парковая богиня грации”, как назвал ее Юрий Нагибин. Правда, Мур в 1940-м видел второй вариант скульптуры. Первый оказался столь вызывающе сексуальным, что возмутил посетителей. Хотя нравы в СССР были вовсе не пуританские, обнаженные скульптуры смущали советских мещан: “В главной аллее парка установлены такие скульптуры, что это в высшей степени неприятно для девушки, которая гуляет со своим знакомым и попадает в эту аллею”599600, – жаловалась одна из посетительниц.
Ленинградцы привыкли к обнаженным кариатидам и статуям в Летнем саду, “одетым” явно не по погоде. Но вчерашние крестьяне, недавно приехавшие в город, не были готовы к столкновению со столь откровенным искусством. В Свердловске недолго простояла статуя “Освобожденный труд” работы Степана Эрьзи, скульптора не менее известного, чем создатель “Девушки с веслом” Иван Шадр. Монумент был высечен из уральского мрамора и представлял собой совершенно нагого мужчину. Его тут же окрестили “Ванькой голым”. Через несколько лет “Ваньку” потихоньку убрали с постамента. Слишком раздражал. И неудобно было. Верующие корили: вот большевики-де церкви взрывают, а на их месте ставят голых каменных мужиков. По городской легенде, “Ваньку голого” сбросили в городской пруд. По другой, он еще долго пылился в запасниках музея. В Москве в это же время убрали с Лубянской площади фонтан, чашу которого поддерживали четыре обнаженных юноши. Его перевезли как раз в парк Горького, точнее, в Нескучный сад. Но поставили не на видном месте, а спрятали во дворе.601
Досталось и бедной первой “Девушке с веслом” от рядовых посетителей. Напоминала она будто бы не античную статую, а вполне земную бесстыжую девицу. Советская арт-критика порицала Шадра, которому-де не удалось создать “цельного образа советской физкультурницы”, хотя куда уж цельнее…
На девушке[76] Шадра не было ни лоскутка одежды. Даже Афродита Книдская кажется рядом с нею безнадежно закомплексованной женщиной. В отличие от мраморной древнегреческой статуи, советская гипсовая богиня (второй вариант – из тонированного бетона) и не пытается прикрыться рукой. Она с гордостью выставляет себя напоказ, левой рукой упираясь в бедро (поза стервы или бесстыдницы). Громадное весло в правой руке смотрится не спортинвентарем, а фаллическим символом, наследником античного тирса, прообразом шеста стриптизерши.
Потрясенные москвичи писали возмущенные отзывы в книге жалоб и предложений, посылали письма в газеты и дирекцию парка. “Бесстыжую” первую “Девушку с веслом” увезли на Донбасс, в Луганск (тогда – Ворошиловград). Там она некоторое время стояла в парке, а затем исчезла. В войну или до войны – неизвестно. Только на фотографиях и сохранилась эта великолепная девятиметровая[77] статуя.
Иван Шадр сделал новую скульптуру. Вторая “Девушка с веслом” была тоже обнаженной и тоже не стеснялась своей наготы. Только теперь она напоминала не раздевшуюся физкультурницу[78], пусть и очень красивую, а настоящую греческую или римскую богиню. Недаром именно богиню увидел в ней умный и начитанный Юрий Нагибин.
Вторую “Девушку с веслом” до войны еще терпели, а позже она куда-то исчезла. По самой распространенной версии, была разрушена в 1941-м при немецкой бомбежке. Согласно другой, “Девушку” убрали после войны, в начале пятидесятых.
Наверное, прав был все-таки Иван Шадр, а не его образованные и малообразованные критики. Девушка с веслом исчезла из парка более чем на полвека[79], но с ее славой до сих пор не сравнится ни одна из статуй парка. Она стала легендой.
Последний карнавал
А накануне войны богиня парка еще стояла посреди Фонтанной площади. Мужчины и мальчишки, тайком от жен, мам и бабушек, с удовольствием ее рассматривали. Статуи античных богов и героев светлели среди деревьев. В парке тогда преобладали липы, березы, голубые ели, пирамидальные тополя, канадские клены, которые считались очень ценными: растут быстрее всех – метр за год. Озеленение спроектировали так, чтобы до середины лета продолжалось цветение. Сначала зацветала черемуха, за ней сирень, жасмин, барбарис, спирея японская. В мае газоны были алыми от тысяч тюльпанов. В июне отцветающие тюльпаны заменяли пионами. В розарии парка Горького коллекционировали розы со всего мира – перед войной там было более сорока сортов (в наши дни – только пятнадцать).603604 В центре розария стоял фонтан с керамической скульптурой “Мальчик с голубями”.
В конце августа – начале сентября, между ежегодным карнавалом и Международным юношеским днем, в парке устраивалась общегородская выставка цветов. В ней участвовали организации, домоуправления и простые москвичи-цветоводы, композиции из цветов приносили пионеры – юные натуралисты. Цветовод Бехман своей грандиозной коллекцией роз конкурировал даже с розарием парка Горького. Академик Емельян Ярославский был постоянным участником этих выставок. Тот самый Ярославский, старый большевик (с 1898 года), обвинитель на судебном процессе барона Унгерна, бессменный председатель Союза воинствующих безбожников, вдохновитель гонений на церковь. Ярославский был замечательным цветоводом – и с 29 августа по 3 сентября 1940 года посетители парка Горького любовались на его “исключительные по красоте флоксы”, напоминавшие сирень.605
Цветы в парке Горького не только радовали глаз, но и агитировали: цветочные портреты Ленина и Сталина не давали забыть, что вы не в каком-нибудь безыдейном парке буржуазной страны. “По вечерам на темно-зеленой стене Нескучного сада” горели слова “великого вождя народов тов. Сталина «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее», выписанные гигантскими неоновыми буквами”.606
Веселее… Да, особенно для Бетти Глан[80], бывшего директора и, в сущности, создателя этого парка. В 1940-м она уже третий год сидела в лагере, куда попала в разгар Большого террора.
Бетти многие считали американкой. Не только из-за явно англосаксонского имени. Ее деловая хватка, энергия, умение пробивать свои проекты ассоциировались с общепринятым образом американца – делового человека, бизнесмена. А была она не американкой, а еврейкой из Киева, Бетти Наумовной Мандельцвайг. Бетти превратила парк Горького в одну из витрин сталинской Москвы. Витрина была великолепна. “Когда я умру для капитализма и воскресну для социализма, я хотел бы, чтобы мое пробуждение состоялось именно в парке культуры и отдыха и, надеюсь, в сопровождении Бетти Глан”. Это написал в книге посетителей Герберт Уэллс.
В 1940-м великолепие парка чуть-чуть потускнело. В июне случился пожар: сгорели Летний драматический театр и Театр эстрады, который украшали деревянные кариатиды работы Сергея Коненкова. Но традиции, заложенные Бетти Глан, еще сохранялись. Одной из них был ежегодный карнавал. Первый (в 1935 году) приурочили ко Дню конституции, который отмечался тогда в начале июля. Позднее время карнавала сдвинулось.