Но им дали крышу над головой, и они уже должны были быть этому рады. Шина ничего не знала о других жильцах этого дома. Наверху было еще две квартиры, но она никогда не видела тех, кто в них жил.
На втором этаже располагались гостиные, куда постоянно поздно вечером приходили мужчины с пишущими машинками и долго, лихорадочно печатали на них.
— Это что, какой-то клуб? — как-то раз спросила Шина.
— Нет, это место встречи для друзей, — ответил дядя Патрик.
— Но не похоже, что они знают друг друга, — заметила Шина.
Неожиданно дядя рассердился:
— Я уже говорил тебе: это тебя не касается. Почему я должен повторяться? Твое дело — спокойно спать в своей кровати и готовить еду.
— Не сердись, дядя Патрик, — расстроилась Шина. Она не ожидала, что такая мелочь вызовет его гнев.
Он внял ее мольбе и успокоился.
— Прости старого дурака, — извинился он. — Но не задавай мне больше таких вопросов, моя девочка.
Шина попробовала послушаться дядю и не обращать внимания на звук шагов на лестнице. Она быстро исчезала в спальне, когда эти мрачные посетители входили в дом или спускались по лестнице, подняв воротники своих потрепанных плащей и надвинув на глаза шляпы. Что происходило наверху? Эти мужчины никогда не общались друг с другом. От природы Шина не была любопытной. Вскоре она перестала думать об этом. И вспоминала, лишь когда сталкивалась с кем-нибудь из них в темном, душном холле. Иногда приходили женщины, но это случалось редко. Пожилые, часто коротко подстриженные, в брюках, они были очень непривлекательны.
Странно, что они были друзьями дяди Патрика. В Ирландии он общался с такими же веселыми и непосредственными людьми, как он сам, и любил красивых женщин.
Почему тогда она не постаралась узнать больше? Узнать о целях этих людей. Насколько они опасны. Вырвать Патрика О’Донована из их когтей. Она должна была это сделать.
Дядя Патрик всегда говорил, что опекает ее. На самом деле это она заботилась о нем — о его одежде, еде, экономила деньги и не один раз давала ему разумные советы, за которые дядя был очень ей благодарен.
Почему, зная его слабость и непредусмотрительность, она не вызвала его тогда на откровенный разговор? Почему побоялась показаться любопытной? Теперь, по крайней мере, она представляла, что происходит. Что же делать? Возвратиться в Лондон и заставить дядю Патрика сказать правду? Но вдруг она этим ему повредит?
Шина вспомнила зловещую фразу по телефону, и ее сердце сжалось. То, что произошло, казалось ей диким. Неужели все это правда?
Она достала записку из кармана и начала ее разглядывать Дешевая бумага. Обычный печатный текст. Невозможно догадаться, кто ее прислал.
Если бы она рассказала об этом в полиции, ей бы не поверили. А если обратиться в посольство, что тогда? Нет, она не осмелится на это. Она не знает, насколько глубоко увяз во всем этом дядя.
«Мне нужно увидеть его, — думала она. — Я должна написать ему. Я возвращусь в Англию, или он приедет ко мне».
Но придется ждать две-три недели, пока у нее появятся деньги. А вдруг что-нибудь случится за это время?
Шина выпила свой кофе, отодвинула чашку, положила руки на круглый столик и в отчаянии огляделась вокруг. Она смотрела на проходящих мимо людей, автобусы, машины, словно все это происходило на экране, а она была в зрительном зале.
Так же отвлеченно она заметила большой серый автомобиль, блестевший на солнце. Он стоял неподалеку, у цветочного магазина. Шофер был в серой форме со множеством серебряных пуговиц. В машине суетился маленький белый пудель. Он прижимался носом к окнам. Его забавный вид развеселил Шину.
Пока Шина смотрела на собаку, ее владелица вышла из цветочного магазина с огромным букетом фиалок. Забыв обо всем, Шина глядела на девушку с интересом. Красиво одетая, в сером блестящем платье под цвет автомобиля, с накидкой из платиновой норки на плечах. На ней была красная шляпка с перьями. Ее сумочка и туфельки тоже были красного цвета.
Улыбаясь, она что-то сказала шоферу. Он хотел было выйти из машины, но девушка остановила его, открыла заднюю дверцу и села рядом с суетящимся пуделем.
Шина увидела, что, садясь, она что-то уронила. Шина вскочила, но машина уже тронулась с места. Она побежала вперед. Цветочный магазин был совсем рядом с кафе, но автомобиль уже выехал на Дорогу. Шина замахала девушке, сидящей сзади, пытаясь привлечь ее внимание. Неожиданно та улыбнулась в ответ и помахала рукой в серой перчатке. И автомобиль, набрав скорость, исчез из поля зрения.
Подбежав к краю тротуара, Шина нагнулась и увидела бумажник из бледно-голубой кожи с золотой монограммой. Подняв бумажник, Шина стряхнула с него пыль и, открыв, обнаружила внутри пачку купюр. Сзади раздался голос:
— Мадемуазель, вы что-то нашли? — Это был официант.
— Да, — ответила она. — Дама, которая села в автомобиль, уронила это.
— Позвольте, мадемуазель, я возвращу его ей.
— А вы ее знаете?
Глаза официанта загорелись. Шина поняла, что сейчас он солжет.
— Ну конечно, она наша постоянная посетительница.
Шина посмотрела на маленькое запущенное кафе, на грязный передник официанта, его небритый подбородок и сопоставила это с дорогим серым автомобилем и шофером в ливрее.
— Я возвращу это сама, — твердо сказала она. — В магазине должны знать ее имя.
Официант начал убеждать ее отдать бумажник ему, но Шина отрезала:
— Тогда отнесем его в полицию.
— Не стоит доверять полиции, мадемуазель, — заговорщически прошептал он.
И Шина почувствовала отвращение к его жадным глазам и хитрой улыбке.
— Сколько я вам должна за кофе?
Как Шина и предполагала, он запросил в два раза больше, поскольку ей досталось это маленькое состояние. Не споря, она заплатила, оставив ему немного на чай, и направилась к цветочному магазину.
— Удачи, мадемуазель! — бросил он ей вслед.
Конечно, он думал, что она присвоит деньги. Спрятав бумажник, чтобы никого не искушать больше, Шина вошла в магазин.
— Можно ли мне узнать имя дамы в красной шляпе? Она только что купила у вас букет фиалок, — спросила она пожилую женщину за прилавком.
— Боюсь, что не смогу вам помочь, мадам, — последовал ответ.
— Разве она не бывала здесь прежде? — удивилась Шина.
— Не знаю. Я не всегда торгую в магазине, объяснила женщина. — Сегодня мой муж должен был идти к дантисту, и я просто заменяю его.
— И надолго он ушел? — Шина решила подождать владельца магазина.
— Не знаю. На час, а возможно, и дольше.
Шина не могла ждать так долго.
— Большое спасибо, — сказала она. — Я зайду позже. — И вышла из магазина.
Официант смотрел на нее. Но она решительно двинулась в другую сторону. На многолюдной улице невозможно было исследовать содержимое бумажника. Она выбрала тихое место и раскрыла бумажник. Сразу же в глаза бросилась пачка денег. Шина не стала их пересчитывать. Она искала визитную карточку, но вместо этого наткнулась на письмо в конверте из очень тонкой серой бумаги. Письмо было адресовано мадемуазель Фифи Фонтес, авеню Марсель, 192, Париж.
Возможно, это адрес владелицы бумажника, с этого момента Шина перестала волноваться.
Повинуясь внутреннему чувству, она не отнесла бумажник в полицию; там нужно было все объяснять, а ей не хотелось рассказывать, что она делала в течение дня. Сейчас даже мысль о любых вопросах, касающихся ее, пугала Шину.
Она положила бумажник в карман и вышла на оживленную улицу. Она спросила у полицейского, где находится авеню Марсель. Он подробно рассказал ей. Шина поблагодарила его, хотя не совсем уловила из его объяснений, куда идти.
Если Шина правильно поняла, то нужная ей улица находилась далеко отсюда, и надо было сесть на автобус. Но она решила идти пешком. Она вышла на Елисейские Поля и через десять минут оказалась на улице Мира, на которую указал ей полковник Мансфильд по пути с вокзала.
Шина шла, глядя на роскошные витрины магазинов, пока не оказалась на красивой квадратной Вандомской площади. Тут она увидела сначала большой автомобиль виконта де Кормеля рядом с гостиницей, а потом его самого, выходящего из машины с красивой женщиной, одетой по последней моде. Она сказала что-то виконту, он повернулся, чтобы ответить, и его взгляд упал на Шину, медленно идущую по тротуару. Минуту поколебавшись, он обратился к своей спутнице:
— Извините, я на минуточку.
Он подошел к Шине, приподнял шляпу и протянул руку, здороваясь:
— Добрый день, миссис Лоусон! Вы потеряли Мэди и Педро или они прячутся за углом?
— Добрый день, месье. Так случилось, что сегодня у меня выходной.
— Как жаль, что я не знал.
Нет, Шина не ослышалась. Опять намеки, и с ощущением вины Шина вспомнила слова мадам Пелейо, сказанные ей именно сегодня утром.
— Не смею вас задерживать, месье, — быстро сказала она.
Но виконт, нимало не заботясь о своей изысканно одетой подруге, казалось, не торопился уходить.
— Вы выпьете со мной чаю через час? — спросил он.
— Нет, спасибо, месье, — отказалась Шина.
— Но почему? Вы можете гулять допоздна. Мисс Робинсон часто ужинала вне дома.
Шина без труда догадалась, с кем ужинала мисс Робинсон, и с необычной для себя серьезностью ответила:
— Спасибо за приглашение, месье. Но я не могу его принять.
— Почему же? Давайте выпьем чаю вместе. Мне о многом нужно вам сказать.
— Это невозможно, — ответила Шина. — Неужели вы не понимаете?
Виконт быстро взглянул на нее и понимающе улыбнулся:
— Моя сестра говорила с вами. Я это подозревал. Теперь слушайте! Не обращайте внимания. Я вам все объясню, когда мы встретимся. Приходите к Рампелмейеру в пять часов. Никто не узнает…
— Нет, месье. Я не могу.
— Пожалуйста! Не глупите. Все будет хорошо. Обещаю.
Шина покачала головой:
— Нет, месье. Ваша подруга ждет.
Анри де Кормель бросил нетерпеливый взгляд через плечо.
Безусловно, женщина устала ждать и нетерпеливо притоптывала ногой.