Вездеход медленно продвигался через заросли. Тим заметил, что изгороди и бетонные стены вдоль дорожки тщательно прикрыты зеленью, чтобы создавалось впечатление поездки через настоящие джунгли.
«Мы представляем себе мир динозавров как мир огромных животных-вегетарианцев, которые буквально проедали себе дорогу в зарослях гигантских растений болотистых лесов юрского и мелового периодов – сотню миллионов лет назад, – рассказывал Ричард Кайли. – Но большинство динозавров были вовсе не такими огромными, как принято считать. Самые маленькие динозавры были размером с обычную домашнюю кошку, а чаще всего встречались звери величиной с пони. Эту экскурсию мы как раз и начнем с динозавров средних размеров, которые называются гипсилофодонами. Посмотрите налево – возможно, вам повезет и вы прямо сейчас их увидите».
Все повернули головы налево.
Вездеход остановился на невысоком холме, где через просвет в зарослях открывался вид на восток. Поросший редким лесом склон сменялся равниной, покрытой какой-то желтоватой травой высотой по пояс человеку. Никаких динозавров не было видно.
– Ну, и где они? – спросила Лекс.
Тим посмотрел на приборную панель. Огоньки на передатчике мигали, CD-ROM крутился. Очевидно, диск управлялся какой-то автоматической системой. Мальчик подумал, что, наверное, мониторы в вездеходе как-то связаны с датчиками движения, с помощью которых в парке выслеживают животных. На экранах появились изображения гипсилофодонов и краткие сведения об этих животных.
В динамиках снова зазвучал голос Ричарда Кайли:
«Гипсилофодоны – это газели мира динозавров. Быстрые маленькие животные, которые когда-то населяли огромные территории от Англии до Центральной Азии и Северной Америки. Мы полагаем, что эти динозавры сумели так широко распространиться благодаря тому, что их челюсти и зубы лучше приспособлены для пережевывания травы, чем у других современных им животных. Собственно, само их название – «гипсилофодоны» – означает «остроконечные зубы». И получили они свое название из-за особого устройства зубов, которые затачиваются сами собой при пережевывании грубой растительной пищи. Вы можете видеть гипсилофодонов прямо перед собой, а также, вероятно, среди ветвей деревьев».
– На деревьях?! – удивилась Лекс. – Динозавры – и на деревьях?
Тим взял бинокль и стал рассматривать окружающие заросли.
– Смотри, вон там, справа… – сказал он. – На полпути к тому толстому зеленому стволу…
В кружевной тени дерева, на одной из веток, замерев в полной неподвижности, сидело животное темно-зеленого цвета размером с павиана. Оно было похоже на ящерицу, вставшую на задние лапы. Зверек удерживал равновесие с помощью длинного, свисающего вниз хвоста.
– Это – отниелия, – прошептал Тим.
«Маленькое животное на ветке называется «отниелия», – сообщил голос Ричарда Кайли. – Оно названо так в честь выдающегося исследователя динозавров девятнадцатого столетия Отниела Марша из Йеля».
Тим разглядел еще двух животных, на более высоких ветках того же самого дерева. Все они были примерно одинакового размера и сидели совершенно неподвижно.
– Ску-у-ушно… – пожаловалась Лекс. – Они ничего не делают…
«Основное стадо животных находится сейчас на травянистой равнине прямо перед вами, – сообщил голос из динамика. – Мы сейчас вспугнем их с помощью простого звукового сигнала». И тут из громкоговорителя, закрепленного на изгороди, раздался долгий гнусавый крик, похожий на звук охотничьего манка для гусей.
Из высокой травы на поле сразу же поднялись шесть ящеричьих голов – по очереди, одна за другой. Выглядело это довольно комично, и Тим рассмеялся.
Головы снова скрылись в траве. Громкоговоритель просигналил еще раз, и снова из травы поднялись головы ящериц – точно так же, как в первый раз – одна за другой. Просто удивительно, насколько однообразны были их движения.
«Гипсилофодоны – не особенно смышленые животные, – объяснил Ричард Кайли. – По уровню интеллекта их можно сравнить с домашней коровой».
Головы гипсилофодонов были зеленого цвета, с темно-коричневыми и черными пятнами вдоль длинной шеи. Тим прикинул, что, судя по размеру головы, тело гипсилофодона должно быть длиной около метра. Все животное было величиной примерно с оленя.
Некоторые гипсилофодоны увлеченно работали челюстями – пережевывали траву. Вот один из них поднял пятипалую переднюю лапу и почесал голову. Это движение сразу придало животному задумчивый, глубокомысленный вид.
«Вы можете заметить, что животные иногда чешутся – это происходит потому, что у них некоторые проблемы с кожей. Ветеринары парка юрского периода полагают, что виной этому либо какое-то грибковое заболевание, либо аллергическая реакция. Этот вопрос пока еще окончательно не выяснен. Не нужно забывать, что перед вами первые в истории человечества динозавры, которых теперь можно изучить вживую».
Тут заработал электромотор вездехода, защелкали рычаги переключения передач. Услышав внезапный незнакомый звук, все стадо гипсилофодонов мгновенно взлетело в воздух и большими прыжками понеслось прочь по травянистой равнине – совсем как стадо кенгуру. В ярком полуденном свете было хорошо видно, какие у этих животных мощные задние лапы и длинные хвосты. В несколько гигантских прыжков гипсилофодоны скрылись из виду.
«А теперь, после того как вы увидели этих чудесных травоядных динозавров, давайте посмотрим на других животных, чуть побольше».
Вездеход продолжал неторопливо продвигаться к южной части парка юрского периода.
Центр управления
– Коробка передач что-то барахлит, – сказал Джон Арнольд в полумраке центра управления. – Пусть техники как следует проверят переключатели на электрических цепях машин ВВ4 и ВВ5, когда они вернутся.
– Слушаюсь, мистер Арнольд, – раздался ответ в интеркоме.
– Это мелочь, – буркнул Хаммонд, который беспокойно расхаживал по комнате. Через окно были видны оба вездехода, ехавшие по парку с севера на юг. Малдун стоял в углу комнаты и молча смотрел в окно.
Арнольд отодвинул свое кресло от главной панели управления и закурил очередную сигарету.
– В нашем деле мелочей не бывает, мистер Хаммонд, – сказал он.
Арнольд всегда был не очень уравновешенным человеком, а сейчас нервничал даже больше обычного. Просто он слишком ясно осознавал, что в парке впервые по-настоящему проводится экскурсия. Дело в том, что команда Арнольда показывалась в самом парке не так уж часто. Иногда там бывал Хардинг, ветеринар. Рабочие, которые ухаживали за животными, тоже ходили в парк – к специальным домикам-кормушкам. Но в целом весь парк контролировался только из центра управления. И теперь, когда в парке появились первые посетители, у Арнольда возникло множество причин для беспокойства – мелких, но существенных.
Джон Арнольд был специалистом по сложным техническим системам. В шестидесятых годах он работал на производстве ракет системы «Полярис» для подводных лодок – но потом у него родился ребенок, и Арнольду разонравилось делать оружие. Тем временем диснеевская компания начала строить грандиозный развлекательный центр с очень сложным техническим оборудованием. Они нанимали тогда множество специалистов такого профиля. Арнольд участвовал в строительстве Диснейленда в Орландо, потом занимался обустройством других крупных развлекательных парков – «Волшебной горы» в Калифорнии, «Старой деревни» в Вирджинии, «Звездного мира» в Хьюстоне.
Из-за того, что Арнольд так долго работал в парках развлечений, у него в конце концов сложились довольно странные взгляды на жизнь. Арнольд в шутку утверждал, что весь мир представляет собой грандиозный развлекательный парк. Но в этой шутке была только доля шутки. Однажды, побывав во время отпуска во Франции, Арнольд сказал: «Париж – это просто увеселительный парк. Правда, развлечения там слишком дорогие, а служители – неприятные, угрюмые личности».
Последние два года Джон Арнольд разрабатывал маршруты экскурсий в парке юрского периода. Как инженер, он привык к долгосрочным графикам работ – Арнольд часто ссылался на то, что парк должен открыться к сентябрю, имея в виду сентябрь следующего года. А когда этот самый сентябрь приближался, Арнольд приходил в ужас от количества еще не доделанной работы. По собственному опыту главный инженер парка знал, что для того, чтобы как следует отладить даже один-единственный экскурсионный маршрут, иногда требуется несколько лет – не говоря уже о том, чтобы отрегулировать работу всего развлекательного комплекса целиком.
– Вы просто беспокойный человек, вот и все, – сказал Джон Хаммонд.
– Вовсе нет, – возразил Арнольд. – Вы же должны понимать, что с точки зрения технического устройства парк юрского периода – самый сложный и претенциозный развлекательный центр в истории человечества. Может быть, посетители об этом даже не подумают, но я-то точно знаю, что все обстоит именно так.
И он начал загибать пальцы:
– Во-первых, здесь нам приходится решать все проблемы, какие имеются в любом другом увеселительном парке, – организацию экскурсионных маршрутов, отслеживание очередности посещений, регулирование работы транспортной сети, снабжение посетителей питанием, обустройство жилых помещений, уборка мусора, охрана.
Во-вторых, нам приходится разбираться с проблемами любого крупного зоопарка – уход за животными, забота об их здоровье и соответствующих условиях содержания, кормление, очистка вольеров от грязи и навоза, защита от вредных насекомых, всякие болезни, аллергии, паразиты. Кроме того, надо еще следить за исправностью ограждений и всего в подобном духе.
И, наконец, нам приходится как-то разбираться с проблемами содержания животных, которых никто и никогда прежде в зоопарках не держал.
– Ну, это совсем не так страшно, как все остальное, – заметил Хаммонд.
– Ну да, конечно! Вы просто бывали здесь так редко, что ничего толком не знаете, – возразил Арнольд. – Тираннозавры пьют воду из залива и время от времени болеют – а мы пока даже не знаем почему. Самки трицератопсов стали убивать друг друга в драках за главенство в стае, и нам пришлось разделить их на более мелкие группы – до шести животных в каждой. А почему так происходит – мы до сих пор не знаем. У стегозавров часто на языках вскакивают волдыри и случается профузный понос. От этого чертова поноса у нас уже сдохло два стегозавра – и до сих пор никто так и не понял, почему они заболевают. У гип