Общее количество животных в парке: 244
– Двести сорок четыре? – Хаммонд не поверил своим глазам. – В конце концов, что происходит?
– Компьютер пересчитывает животных в парке, – сказал Ву. – Всех животных…
– По-моему, он всегда делал именно это. – Хаммонд развернулся и накинулся на тихо сидевшего в углу программиста: – Недри! Это вы снова что-то напортачили?
– Нет, – спокойно ответил Недри, на минутку перестав стучать по своей клавиатуре. – Компьютер позволяет оператору вводить любое число в графу «Ожидаемое количество животных», чтобы ускорить процесс пересчета. Это не недостаток программы – наоборот, я сделал так специально, для удобства.
– Он прав, – поддержал программиста Арнольд. – Просто мы всегда ориентировались на заведомо известное количество животных – двести тридцать восемь. Мы ведь были уверены, что их никак не может быть больше…
Общее количество животных в парке: 262
– Погодите-ка, – сказал Хаммонд, – но ведь эти животные не способны размножаться! Компьютер, наверное, пересчитывает полевых мышей или еще какую-нибудь мелкую живность.
– Я тоже так думаю, – согласился Арнольд. – Скорее всего, это какая-то ошибка в системе визуального наблюдения. Мы быстро это наладим.
Хаммонд повернулся к Ву:
– Они ведь не могут размножаться? Не могут?
– Не могут, – подтвердил Ву.
Общее количество животных в парке: 270
– Откуда они только берутся? – вырвалось у Арнольда.
– Да не знаю я, черт возьми! – отозвался Ву.
Оба не отрываясь смотрели, как меняются цифры в заглавной строке таблицы:
Общее количество животных в парке: 283
По радио донесся возглас Дженнаро:
– Господи боже, да сколько же их тут?!
Потом послышался голос девочки:
– Я хочу есть! Когда мы поедем домой?
– Скоро, Лекс, уже скоро.
А на мониторе компьютера вспыхнуло сообщение об ошибке в программе:
ОШИБКА! Неверно заданы параметры поиска! 300 животных не найдено.
– Вот, пожалуйста, – ошибка, – сказал Хаммонд, кивая на монитор. – Я так и думал! У меня все время было такое ощущение, что где-то здесь наверняка кроется ошибка…
Но уже в следующее мгновение монитор мигнул, и на экране появилась очередная таблица:
Радио снова затрещало.
– Вот теперь ошибка в вашей системе очевидна, – сказал Малкольм. – Вы подсчитывали только ожидаемое количество динозавров. Вас беспокоило только, как бы они куда-нибудь не пропали. Вся эта программа рассчитана на то, чтобы сразу поднять тревогу, если животных почему-то вдруг станет меньше, чем было. Но на самом деле опасаться надо было другого. И вот, пожалуйста, – у вас оказалось больше животных, чем вы думали.
– Господи боже… – прошептал Арнольд.
– Но их не может быть больше! – возразил Ву. – Их никак не может быть больше, чем мы вырастили…
– Боюсь, может, Генри, – настаивал Малкольм, – они все-таки способны размножаться.
– Нет!
– Ну, раз уж вам недостаточно даже такого доказательства, как яичная скорлупа, которую нашел Грант, тогда я постараюсь убедить вас на основании ваших собственных данных. Давайте посмотрим еще разок на график распределения компи по росту. Арнольд запросто вам его покажет.
Арнольд быстро вывел на экран нужный график:
– Ну, замечаете что-нибудь необычное? – спросил Малкольм.
– Ничего особенного. Это нормальная кривая Гаусса, – сказал Ву.
– Помнится, вы рассказывали нам, что выращивали своих компи в три захода – разве нет? И каждый раз с интервалами по шесть месяцев?
– Да…
– Но ведь тогда у нас должна была получиться совсем другая кривая, с тремя пиками, соответствующими каждой отдельной партии, – сказал Малкольм, набирая что-то на клавиатуре. – Примерно вот такая:
– Но вы получили не такой график, а совсем другой, – продолжал Малкольм. – График, который получается на самом деле, отражает нормальное распределение животных по росту в популяции, численность которой увеличивается естественным путем. А следовательно, ваши компи размножаются естественным образом.
Ву покачал головой:
– Они физически не способны к размножению.
– И все же они размножаются, точно так же, как размножаются отниелии, и майязавры, и гипси… И велоцирапторы.
– Боже! По парку свободно бегают рапторы! – ужаснулся Малдун.
– Ну, все не так уж плохо, – заявил Хаммонд, посмотрев на экран. – У нас произошло увеличение численности по трем, нет, по пяти категориям животных. Причем по двум из них увеличение крайне незначительное…
– Да о чем вы говорите?! – воскликнул Генри Ву. – Вы что, не понимаете, что это значит?
– Я прекрасно понимаю, что это означает, Генри, – ответил Хаммонд. – Это означает, что ты окончательно обнаглел и принялся самовольничать!
– Да нет же!
– Ты разводишь динозавров прямо там, в парке, Генри.
– Но они же все – самки! – упорствовал Ву. – Это невозможно. Здесь, наверное, какая-то ошибка. И посмотрите только на эти цифры – малый прирост численности у крупных животных, у майязавров и гипси. А у мелких прирост поголовья просто огромный. Это же бессмыслица какая-то! Здесь наверняка какая-то ошибка.
Снова включилось радио:
– Никакой ошибки нет, – сказал Алан Грант. – По-моему, эти цифры убедительно доказывают, что динозавры в парке размножаются. Примерно в семи различных местах на территории острова.
Гнездовья динозавров
Небо становилось все темнее и темнее. В отдалении грохотали раскаты грома. Грант и остальные прильнули к дверцам джипа и внимательно следили за тем, что показывал монитор, встроенный в приборную панель машины.
– Гнездовья динозавров? – растерянно произнес Ву по радио.
– Да, гнезда, – сказал Грант. – Если принять, что в каждой кладке обычно бывает от восьми до двенадцати яиц, то получается, что прокомпсогнаты откладывают яйца в двух местах – то есть у ваших компи здесь два гнезда. У рапторов тоже два гнезда. У отниелий – одно. У гипси и майязавров – тоже по одному.
– А где эти гнезда?
– Мы попробуем их найти, – сказал Грант. – Динозавры обычно устраивают гнездовья в самых укромных местах.
– Но почему у крупных животных получилось так мало приплода? Если майязавры тоже откладывают по восемь-двенадцать яиц, то почему у них появился не десяток детенышей, а всего один?
– Все правильно, но не надо забывать, что по парку свободно разгуливают рапторы и компи, которые не прочь полакомиться яйцами более крупных динозавров и наверняка не упускают шанса поохотиться на только что вылупившихся из яиц детенышей.
– Но мы ни разу не видели ничего подобного, – заметил Арнольд по радио.
– Рапторы – ночные животные, – объяснил Грант. – Вы когда-нибудь наблюдали за парком ночью?
Повисла долгая тишина.
– Я так и думал, что не наблюдали, – сказал Грант.
– И все равно это какая-то бессмыслица, – не унимался Ву. – Не могут же полсотни молодых динозавров прокормиться только за счет яиц из пары-другой чужих кладок!
– Верно, не могут, – согласился Грант. – Очевидно, они питались и чем-то другим. Например, мелкими грызунами. Есть же на острове мыши или крысы?
Снова все долго молчали.
– Давайте я догадаюсь, – предложил Грант. – Когда вы впервые приехали на остров, крысы доставляли вам массу неприятностей, правда? Но со временем эта проблема разрешилась как бы сама собой, так?
– Да. Все так и было…
– И вам даже в голову не приходило выяснить, почему это произошло…
– Послушайте, но как быть с тем обстоятельством, что абсолютно все наши животные – самки? Они не могут размножаться сами по себе, без самцов, – сказал Ву.
Грант уже обдумывал эту проблему. Совсем недавно он слышал об одном из последних исследований западногерманских ученых, в котором, как казалось Алану, и крылась разгадка. Грант задал Генри Ву очередной вопрос:
– Скажите, Генри, когда вы создавали ДНК динозавра, вам ведь приходилось восполнять поврежденные участки?
– Ну да…
– А вы случайно не использовали для заполнения пробелов участки ДНК каких-нибудь других животных?
– Иногда использовал, – признал Ву. – Это единственный способ собрать из обрывков нормальную ДНК. Иногда мы брали фрагменты ДНК некоторых видов птиц, иногда – фрагменты из ДНК рептилий.
– А вы никогда не использовали ДНК амфибий? В частности, ДНК лягушек?
– Может, и использовали – я сейчас точно не помню, но можно посмотреть.
– Проверьте, пожалуйста, – сказал Грант. – Я полагаю, в этом может крыться разгадка.
Малкольм спросил:
– ДНК лягушек? Но при чем тут лягушки?
Тут вмешался недовольный Дженнаро:
– Послушайте, все это, конечно, очень интересно, но мы забываем о главном вопросе: убегали животные с острова на континент или нет?
Грант сказал:
– Я думаю, что на основании имеющихся сведений на этот вопрос пока нельзя ответить ничего определенного.
– А как вы собираетесь это выяснять?
– Я знаю только один верный способ, – ответил Грант. – Мы должны отыскать все гнездовья, тщательно их осмотреть и пересчитать все остатки яиц. Так мы точно узнаем, сколько новых животных появилось на острове. И тогда уже подсчитаем, все ли они остались здесь или кто-нибудь пропал.
– Но ведь мы не сможем узнать, куда именно делись пропавшие животные, – может, они не убежали с острова, а погибли от какой-нибудь болезни или их кто-нибудь съел? – заметил Малкольм.
– Согласен, – сказал Грант. – Но ведь это – только начало. Кроме того, я думаю, мы можем получить кое-какую добавочную информацию, если получше изучим графики распределения популяций.