– Но если кто-то попытается прикрыть наш…
– Черт побери, Генри! Посмотри в лицо фактам. Будь реалистом, – раздраженно произнес Хаммонд. – Здесь тебе не Америка. Это даже не Коста-Рика. Это мой собственный остров. Он принадлежит мне, и никто не сможет запретить мне открыть здесь парк юрского периода для всех детишек мира! – Старик хихикнул: – Или, по крайней мере, для богатеньких детишек. И можешь мне поверить, Генри, – им здесь очень понравится.
Элли Саттлер, расположившаяся на заднем сиденье джипа, смотрела в окно. Машина уже двадцать минут колесила по промокшим от дождя джунглям, и до сих пор им встретилось только стадо апатозавров, переходившее дорогу.
– Мы уже совсем рядом с лесной рекой, – сообщил Хардинг, сидевший за рулем. – Она где-то там, по левую сторону от нас.
Внезапно он снова резко затормозил машину. Джип скользнул по грязи и остановился перед группой небольших зеленых динозавриков.
– Ого! Да у нас сегодня получилось целое представление! – сказал ветеринар. – Смотрите, это наши компи.
«Прокомпсогнаты», – подумала Элли. Ей очень хотелось, чтобы Грант был сейчас с ними и посмотрел на этих крошек. Это были те самые животные, одно из которых они видели на рентгеновском снимке, который им прислали по факсу в Монтану. Маленькие зеленые прокомпсогнаты метнулись через дорогу, задержались у противоположного края и стали с интересом рассматривать машину, коротко пересвистываясь и привставая на крепких задних ногах. Постояв немного, вся стайка зеленых динозавриков быстро упорхнула в кусты.
– Странно, – сказал Хардинг. – Не пойму, куда это они побежали? И с чего бы это? Обычно компи ночью не разгуливают по парку, а забираются на деревья и сидят там, пока не взойдет солнце. Они вообще-то дневные животные.
– Тогда почему они сейчас не спят? – спросила Элли.
– Даже не знаю. Компи питаются падалью, как птицы-стервятники. У них потрясающее чутье на падаль – эти малыши чуют умирающее животное за многие мили.
– Значит, они отправились к умирающему животному?
– Или к уже мертвому.
– А мы поедем за ними? – спросила Элли.
– Мне и самому стало любопытно, – признался Хардинг. – Собственно, почему бы нам и не поехать? Давайте посмотрим, куда это они направились.
Ветеринар развернул машину и поехал следом за стайкой компи.
Тим
Тим Мерфи лежал в перевернутом электромобиле, прижавшись щекой к дверной ручке. Сознание возвращалось к нему медленно и постепенно. Мальчику хотелось только одного – спать. Он заворочался, стараясь устроиться поуютнее, и почувствовал боль в щеке – он оцарапал скулу о металлическую дверь машины. Все тело болело. Болели руки, болели ноги, и голова тоже болела – она болела сильнее всего. Из-за этой боли мальчику захотелось заснуть и не просыпаться.
Тим привстал, опершись локтем о сиденье, и открыл глаза. Желудок скрутило, и мальчика стошнило прямо на рубашку. Тим почувствовал противную горечь во рту и вытер губы тыльной стороной ладони. В висках пульсировала боль, слегка подташнивало и кружилась голова, словно при морской болезни. Мир вокруг Тима кружился и покачивался, как если бы мальчик сидел в лодке посреди бурного моря.
Тим застонал и перекатился на спину, отвернувшись от кучки рвотных масс. Из-за ужасной головной боли он дышал часто и прерывисто. А тут еще и эта тошнота с головокружением – как будто все кругом вертелось и раскачивалось. Мальчик открыл глаза и огляделся, пытаясь определить, куда его занесло.
Он находился внутри покореженного электромобиля. Но машина, по-видимому, была перевернута набок, потому что мальчик лежал на дверце возле переднего пассажирского сиденья, сверху виднелось рулевое колесо, а еще выше, над машиной, – ветви дерева, которые сильно раскачивались на ветру. Дождь почти прекратился, но капли воды по-прежнему капали на Тима через разбитое ветровое стекло машины – наверное, с листьев.
Тим принялся с интересом рассматривать осколки стекла. Мальчик не помнил, как оно разбилось. Он вообще не мог вспомнить ничего, что случилось после того, как машины остановились посреди дороги и он стал разговаривать с доктором Грантом по рации. Тогда еще на дорогу вышел тираннозавр. Это было последнее, что запомнилось Тиму.
Желудок снова сжался в комок, и Тим закрыл глаза, ожидая, когда пройдет приступ тошноты. Мальчика встревожил странный ритмичный скрип – как будто где-то рядом поскрипывала корабельная оснастка. Голова по-прежнему кружилась, слегка подташнивало, и Тиму казалось, что вся машина под ним раскачивается из стороны в сторону. Мальчик открыл глаза и увидел, что это действительно так и есть – электромобиль и в самом деле раскачивался то вперед, то назад, лежа на боку.
Вся машина раскачивалась!
Тим неуверенно поднялся на ноги. Стоя на пассажирской дверце, мальчик оперся о приборную панель и выглянул наружу через разбитое лобовое стекло. Сперва он увидел только переплетение веток и густую листву, в которой гулял ветер. Но в листве кое-где были заметны просветы, и, присмотревшись, мальчик увидел через них землю…
Земля была далеко внизу, метрах в шести под ним!
Тим замер, не веря своим глазам. Экскурсионный вездеход лежал, перевернутый набок, в переплетении ветвей большого дерева, в шести метрах над землей, и сильно раскачивался из стороны в сторону при каждом порыве ветра.
– Вот черт! – вырвалось у Тима. И что же теперь делать? Мальчик приподнялся на носки, насколько мог высунулся наружу, чтобы лучше видеть, и оперся руками о рулевое колесо. Руль легко крутанулся, едва Тим его тронул. Раздался громкий треск, электромобиль сорвался с места и, ломая ветки, провалился на пару метров вниз. Тим широко распахнутыми от испуга глазами смотрел сквозь разбитое окно пассажирской двери на землю, которая стала теперь немного ближе – но все еще была далеко, далеко внизу.
– Вот черт, черт! – повторял мальчик. – Черт, черт, черт!
Снова раздался резкий треск – и электромобиль проехался вниз еще на метр.
Надо отсюда выбираться, и поскорее!
Тим посмотрел вниз, на свои ноги. Он стоял прямо на ручке двери. Мальчик присел на корточки и осмотрел дверную ручку. В такой темноте мало что можно было разглядеть, но мальчик все же увидел, что створка двери сильно покорежена снаружи, ее заклинило намертво, и ручку повернуть не удастся. А если и удастся – все равно через эту дверь выйти никак не получится. Тим покрутил другую ручку, пытаясь опустить оконное стекло, но стекло тоже заклинило. Тогда мальчик подумал о задней двери. Он встал, перегнулся через сиденье – и тут электромобиль резко качнуло назад. Вес Тима сместил центр тяжести.
Мальчик осторожно, медленно дотянулся рукой до ручки задней двери и надавил на нее.
Без толку – эта дверь тоже не открывалась.
Как же выбраться наружу?
Мальчик услышал внизу какое-то фырканье и посмотрел туда. Под деревом топталась какая-то темная фигура. Это определенно был не тираннозавр. Животное громко фыркало и сопело. Туловище у него было длинное и приземистое, похожее на толстую трубу, а хвост свисал как будто и спереди, и сзади. Тим разглядел вертикальные костяные пластины вдоль спины и острые длинные иглы на хвосте.
Это был стегозавр – наверное, совсем поправился после болезни. Интересно, куда могли подеваться остальные люди – Дженнаро, доктор Саттлер, ветеринар? Последний раз мальчик видел их возле стегозавра. И сколько времени прошло с тех пор? Тим посмотрел на часы, но экранчик разбился и цифр не было видно. Мальчик снял часы и выбросил в окно.
Стегозавр пофыркал еще немного и потопал прочь. Вскоре он скрылся из виду, сопение затихло. Теперь тишину нарушал только свист ветра, шелест листьев и поскрипывание веток под электромобилем, который раскачивался на ветру и проседал все ниже и ниже.
Надо отсюда выбираться.
Тим ухватился за ручку и с силой крутанул ее из стороны в сторону. Но ручка так и не подалась – видно, застряла накрепко. Тут Тим сообразил, в чем дело, – задняя дверь была заперта на задвижку! Мальчик вытащил кнопку-задвижку и снова нажал на ручку двери. Задняя дверца тотчас же распахнулась, отвалилась вниз – и застряла в ветках.
Щель получилась не очень широкая, но Тим прикинул, что сможет через нее протиснуться. Затаив дыхание, мальчик начал медленно и осторожно перебираться через спинку переднего сиденья в заднюю часть машины. Ветки под электромобилем трещали и скрипели, но машина с горем пополам сохраняла равновесие. Опираясь о края дверного проема, Тим осторожно опустил ноги в узкую щель приоткрытой двери и протиснулся наружу. Вскоре он уже лежал животом на распахнутой дверце, а ноги его болтались снаружи. Мальчик повел ногами из стороны в сторону и уперся во что-то твердое – это была ветка дерева. Тогда Тим перенес вес тела на эту ветку.
Как только он это сделал, ветка согнулась, подалась вниз, дверца открылась шире – и мальчик вывалился из машины. Он падал – листья хлестали по лицу, тело ударялось то об одну ветку, то о другую. Было больно – ветки били по бокам, по животу, по голове так, что даже потемнело в глазах…
Наконец головокружительный спуск закончился – мальчик ударился животом о толстую горизонтальную ветвь и повис на ней, корчась от боли, не в силах вздохнуть.
А сверху снова раздался громкий треск. Тим поднял голову и посмотрел на застрявший на дереве электромобиль – темная тень раскачивалась на пару метров выше той ветки, за которую зацепился мальчик.
Дерево снова затрещало. Машина сдвинулась с места и скользнула вниз.
Тим заставил себя двигаться – надо было поскорее спускаться на землю. Он же всегда любил лазить по деревьям. У него это так хорошо получалось! А по этому дереву лазить было одно удовольствие, оно как будто для этого создано – толстые, крепкие ветки свисали совсем рядом одна от другой, почти как ступеньки лестницы.
Хр-р-русть!..
Машина определенно сползала вниз.
Тим торопился, оскальзываясь на мокрых и отчего-то липких ветках. Мальчик спустился всего на метр или чуть больше, и тут ветви под машиной треснули в последний раз, и вездеход медленно, очень медленно наклонился вперед. Тим увидел над головой зеленую решетку радиатора и круглые светлые пятна фар, которые надвинулись на него, – и вот машина сорвалась, полетела вниз, прямо на Тима, все быстрее и быстрее… И с грохотом врезалась в толстую горизонтальную ветку, с которой Тим только что убрался.