Рация захрипела:
– …не слушаете… ублюдки хреновы… машина…
Хардинг нажал кнопку и сказал:
– Я и говорю, она в гараже! Машина – в гараже, Джон.
Снова – треск статики.
– …ее угнал… Недри…
– Кажется, мы так ничего толком и не расслышим, – сказал Хардинг. – Хорошо, Джон! Мы возвращаемся!
Он отключил рацию и развернул машину.
– Хотел бы я знать, чего они так переполошились!
Хардинг нажал на акселератор, джип взревел и понесся по ночной дороге прямиком к базе. Не прошло и десяти минут, как впереди показались огни охотничьего домика. Когда Хардинг припарковывал машину на стоянке возле Гостевого центра, к ним уже спешил Малдун, что-то крича и размахивая руками.
– Черт бы тебя побрал, Арнольд, сукин ты сын! Черт бы тебя побрал, а ну, быстро налаживай все, как было! Чтобы парк работал нормально! И немедленно! Верни моих внуков обратно! Живо! – Джон Хаммонд стоял посреди пульта управления, орал и топал ногами. Он проделывал это в течение последних двух минут, а Генри Ву тем временем тихонько стоял в углу, совершенно ошарашенный.
– Хорошо, мистер Хаммонд, – отвечал Арнольд. – Малдун уже отправился в парк, и именно с этой целью. – Инженер отвернулся и закурил очередную сигарету. Этот Хаммонд – в точности такой же, как все большие начальники, которых Арнольд немало повидал на своем веку. И в Диснейленде, и в Военно-морском флоте – везде большие начальники ведут себя одинаково. Им никогда нет дела до причины технических неполадок, они никогда не удосуживаются вникнуть в ситуацию – думают, что все проблемы можно решить только криком. Может, иногда это и срабатывает – например, когда они кричат своим секретаршам, чтобы подавали лимузин к парадному подъезду.
Но в той ситуации, с которой сейчас столкнулся Джон Арнольд, криком ничего нельзя было сделать. Компьютерам все равно – кричи на них, не кричи. И линии электропередачи от чьих-то дурацких криков тоже не восстановятся. Техническим системам совершенно безразличны любые, даже самые бурные излияния человеческих эмоций. Наоборот, от этих дурацких криков один только вред, потому что Арнольд уже окончательно уверился, что Недри никогда не вернется обратно, а значит, ему, Арнольду, придется самому разгадывать компьютерные кодировки и разбираться, что же там пошло не так. А это чертова уйма труднейшей работы – Арнольд должен быть спокойным и внимательным, чтобы сделать все как следует.
– Почему бы вам не спуститься вниз, в кафетерий? – предложил он Хаммонду. – Посидите, выпьете чашечку кофе. Как только что-нибудь станет известно, я вам сразу же сообщу.
– Мне не нужны здесь никакие «эффекты Малкольма»! – орал Хаммонд.
– Да забудьте вы про этот «эффект Малкольма»! – возмутился Арнольд. – Вы что, так и будете здесь торчать и мешать мне работать?!
– Черт бы вас побрал!
– Я позвоню вам, сэр, как только получу какие-нибудь известия от Малдуна, – сказал Арнольд.
Он нажал кнопку на терминале и увидел на экране знакомую череду заставок:
*/Основные модули парка юрского периода/
*/
*/Call Libs:
Include: biostat.sys
Include: sysrom.vst
Include: net.sys
Include: pwr.mdl
*/
*/Initialize
SetMain [42] 2002/9A {total CoreSysop%4 [vig. 7*tty]}
if ValidMeter (**mH).MeterVis return
Term Call 909 c.lev {void MeterVis $303} Random (3#*MaxFid)
on SetSystem (! Dn) set shp_val.obj to lim (Val {d}) SumVal
if SetMeter (mH) (**mH). ValidMeter (Vdd) return
on SetSystem (! Telcom) set mxcpl.obj to lim
(Val {pd)} NextVal
Арнольд больше не работал с компьютером. Ему пришлось рыться в инструкциях в поисках кодировок – построчных записей команд, которые задают компьютеру. Только сейчас Арнольд с ужасом обнаружил, что полная программа парка юрского периода содержит более полумиллиона строчек кода, и большая часть из них нигде не задокументирована, а остальные идут без каких-либо пояснений.
Ву подошел к нему:
– Что ты делаешь, Джон?
– Проверяю кодировки.
– Вручную, что ли? На это и вечности не хватит.
– Ну да, ты мне порасскажи! Будто я сам не знаю… – буркнул Арнольд в ответ.
Дорога
Малдун вел машину так быстро, что на крутых поворотах джип всеми колесами скользил по грязи. Дженнаро сидел рядом с ним, сжав кулаки. Машина неслась по дороге на краю утеса, высоко над рекой, протекавшей в джунглях. Сейчас реки не было видно – она струилась где-то там, внизу, в темноте. Малдун с перекошенным от напряжения лицом гнал машину вперед.
– Далеко еще? – спросил Дженнаро.
– Пять-шесть километров.
Элли и Хардинг не поехали, остались в Гостевом центре. А Дженнаро предложил Малдуну свою помощь. Машина отклонилась в сторону.
– Уже целый час прошел, – сказал Малдун. – Целый час, как от них не слышно ни слова.
– Но у них же есть рации, – напомнил Дженнаро.
– Да, но мы почему-то никак не можем с ними связаться, – ответил Малдун.
Дженнаро помрачнел:
– Если бы мне пришлось целый час сидеть в машине под таким дождем, я обязательно попытался бы связаться по радио с базой или еще с кем-нибудь.
– Я тоже, – кивнул Малдун.
Дженнаро покачал головой:
– Так вы действительно думаете, что с ними что-то случилось?
– Конечно, нельзя исключить, что с ними все в порядке, – ответил Малдун. – Но я окончательно поверю в это, только когда увижу их своими глазами. Нам осталось ехать всего несколько минут.
Дорога повернула и побежала вверх по склону холма. Когда джип подъехал к подножию холма, Дженнаро вдруг заметил на дороге что-то белое – у самого края, возле кустов.
– Давайте глянем, что это, – сказал он, и Малдун резко затормозил. Дженнаро выскочил из джипа и побежал вперед, чтобы при свете фар рассмотреть странный предмет. Сперва ему показалось, что это кусок одежды, но это была…
Дженнаро остановился как вкопанный.
Даже с расстояния в шесть-семь шагов он прекрасно разглядел, что это такое. Адвокат снова двинулся вперед, но уже гораздо медленнее.
Малдун высунулся из окна машины и крикнул:
– Ну, что это?
– Нога, – ответил Дженнаро.
Кожа на ноге была бледного бело-голубого цвета и заканчивалась рваными окровавленными клочьями в том месте, где когда-то было колено. Ниже щиколотки сохранился грязный белый носок и коричневый туфель без задника. Именно такие туфли носил Эд Регис.
Малдун тоже выбрался из машины, пробежал мимо Дженнаро и присел возле оторванной конечности.
– О господи!
Малдун поднял ногу с земли и поднес к свету фар джипа. Когда он перевернул остаток ноги, из культи хлынула кровь и залила ему руки. Дженнаро, который все еще стоял в трех шагах от страшной находки, быстро нагнулся, уперся руками в колени, зажмурил глаза и стал дышать как можно глубже, стараясь преодолеть накатившую тошноту.
– Дженнаро! – резко проронил Малдун.
– Что?
– Отойдите. Вы загораживаете мне свет.
Дженнаро вдохнул поглубже и отступил в сторону. Когда он отважился открыть глаза, то увидел, что Малдун все еще вертит в руках конечность, разглядывая ее с видом знатока.
– Нога оторвана по линии суставного сочленения, – сообщил Малдун результаты своих наблюдений. – Ее не откусили, а крутанули и оторвали. Попросту оторвали, и все.
Малдун встал и перевернул оторванную ногу так, чтобы оставшаяся в ней кровь стекла на землю. Он взялся измазанной в крови рукой за лодыжку, и на белом носке остался темный кровавый отпечаток ладони. Дженнаро почувствовал, что его сейчас стошнит.
– Так, что тут случилось – понятно, – уверенно произнес Малдун. – До него добрался Ти-рекс. – Малдун посмотрел вверх, на вершину холма, потом глянул на Дженнаро: – Эй, с вами все в порядке? Можете ехать дальше?
– Да. Могу, – сказал Дженнаро.
Малдун пошел обратно к джипу, прихватив с собой ногу.
– Думаю, это нам лучше взять с собой, – сказал он. – Как-то нехорошо оставлять ее здесь. Черт, эта нога перепачкает нам всю машину! Посмотрите, может, на заднем сиденье найдется, во что ее завернуть? Газета там или пакет какой-нибудь…
Дженнаро открыл заднюю дверцу и принялся рыться за задним сиденьем в поисках чего-нибудь подходящего. Он порадовался, что можно хоть ненадолго переключиться на какое-нибудь простое занятие, думать о чем-нибудь другом. Поиски тряпки или клеенки, в которую можно было бы завернуть оторванную ногу, полностью заняли его мысли, на время отогнав все страхи. Дженнаро нашел полотняную сумку, в которой лежал ящик с инструментами, запасную покрышку, картонную коробку и…
– Есть два тента, – сообщил он Малдуну. Тенты были сделаны из плотного непромокаемого пластика.
– Давайте один сюда, – сказал Малдун, который так и стоял снаружи, на дороге. Он завернул ногу в пластик и передал бесформенный сверток Дженнаро. Тот удивился, каким тяжелым оказался сверток. – Положите ее там, сзади. И придавите чем-нибудь, чтобы не каталась по багажнику…
– Хорошо. – Дженнаро уложил сверток в пространство за задним сиденьем и вернулся на свое место. Малдун уже сел за руль. Он запустил мотор, колеса джипа взвизгнули и крутнулись, разбрызгивая грязь, и вот джип рванулся с места и помчал вверх по дороге. Какое-то время нос машины был задран вверх, и фары освещали только кроны деревьев, но вскоре подъем стал не таким крутым, и Дженнаро снова увидел в свете фар дорогу.
– Господи боже! – пробормотал Малдун.
Дженнаро тоже это увидел – один-единственный электромобиль, перевернутый набок, прямо на середине дороги. Второго электромобиля вообще нигде не было видно.
– А где же вторая машина?
Малдун быстро огляделся по сторонам и указал налево:
– Вон она. – Второй вездеходик, весь покореженный, лежал метрах в шести от дороги, под большим деревом.
– Но как он там оказался?
– Его швырнул туда тираннозавр.
– Швырнул?! – переспросил Дженнаро.
Малдун помрачнел.
– Давайте-ка поскорее с этим заканчивать, – сказал он и выбрался из джипа. Они вдвоем с Дженнаро побежали к вездеходу, лежащему под деревом. Лучи фонариков скакали из стороны в сторону в такт бегу.