– Черт возьми! – вдруг сказал Малдун. – А ведь это проделали не компи!
– Что?
Малдун покачал головой:
– Видите вот эти пятна? На рубашке и на лице? От них идет такая противная сладковатая вонь, словно от высохшей блевотины…
Дженнаро закатил глаза. Да, он ясно чувствовал этот отвратительный запах.
– Это слюна дилофозавра, – пояснил Малдун. – Дилофозавры ею плюются. Видите, у этого ублюдка повреждены глаза? Покраснели, налились кровью… Когда плевок дило попадает в глаза – это больно, но не смертельно. Конечно, придется пару часов промывать глаза антитоксином – у нас по всему парку есть запасы этой штуки, просто на всякий случай. Но этому мерзавцу они не помогли – дилофозавры ослепили его, а потом распороли ему брюхо. Да уж, не самая приятная смерть. Наверное, есть все-таки в мире справедливость.
Прокомпсогнаты заверещали и принялись подпрыгивать на месте, когда Малдун открыл заднюю дверцу джипа и взял с сиденья серую металлическую трубу и плоский футляр из нержавеющей стали.
– Все на месте, – сказал он и протянул Дженнаро два темных цилиндрика.
– Что это такое? – спросил адвокат.
– Именно то, чем оно кажется, – ракеты. – Дженнаро отступил назад и пошел обратно к машине.
Малдун сказал:
– Эй, смотрите, куда ступаете! А то еще споткнетесь или влезете во что-нибудь…
Дженнаро аккуратно обошел тело Недри. Малдун отнес портативную ракетную установку ко второму джипу и положил на заднее сиденье. Потом сел за руль.
– Ну все, поехали!
– А как быть с ним? – спросил Дженнаро, показывая на тело.
– Да никак! Нам с вами и без того есть чем заняться, – ответил Малдун и нажал на газ. Оглянувшись назад, Дженнаро увидел, что маленькие зеленые компи уже продолжили пиршество. Один зверек прыгнул на лицо Недри и устроился прямо на губах, намереваясь закусить его носом…
Лесная река стала у́же. Берега сошлись совсем близко, так что кроны деревьев, растущих вдоль реки, сомкнулись над водой и закрыли солнце. Тим слушал, как кричат птицы, и смотрел на маленьких динозавриков, которые сновали в ветвях деревьев и пронзительно верещали. Но эти звуки раздавались довольно редко, в остальное время в прибрежных джунглях стояла тишина. Под пологом густой листвы было жарко, воздух почти не двигался – не было ни ветерка.
Грант посмотрел на часы. Восемь утра.
Плот медленно скользил по глади реки, пятнистой от пробивающихся сквозь листву солнечных лучей. Как бы то ни было, Гранту казалось, что теперь они плывут даже быстрее, чем раньше. Спать Алану больше не хотелось, он лег на спину и принялся рассматривать ветви деревьев, нависающие над рекой. Краем глаза Алан заметил, как Лекс за чем-то потянулась к ветвям.
– Эй, ты что делаешь? – спросил он.
– Как вы думаете, их можно есть, вон те ягодки? – девчушка показала на деревья. Некоторые ветки нависали так низко, что до них без труда можно было дотянуться рукой. Тим тоже посмотрел и увидел на некоторых деревьях гроздья ярко-красных ягод.
– Нельзя, – отрезал Грант.
– А почему-у? Эти маленькие динозаврики их едят! – Девочка показала на мелких ящеров, которые быстро и ловко перебирались с ветки на ветку.
– Нельзя, Лекс.
Девочка вздохнула и надулась, обиженная таким строгим приказом.
– Вот бы папочка был с нами… – мечтательно сказала она. – Папочка всегда знает, что нужно делать.
– Да что ты такое мелешь! – возмутился Тим. – Он никогда не знал, что делать!
– А вот и знал… – со вздохом произнесла Лекс. Она смотрела на деревья, мимо которых они проплывали, на большие скрюченные корни, изгибавшиеся к самой воде. – Просто не ты был его любимчиком…
Тим отвернулся и ничего не ответил.
– Ну, ничего, не расстраивайся. Папочка и тебя тоже любит. Даже несмотря на то, что ты вечно копаешься в компьютере и совсем не занимаешься спортом.
– Наш папа – настоящий фанат спорта, – пояснил Тим Гранту.
Алан кивнул. Наверху, в кронах деревьев, маленькие бледно-желтые динозаврики размером около полуметра легко перепрыгивали с ветки на ветку. У них были крючковатые, загнутые вниз носы, похожие на клювы попугаев.
– Знаешь, Лекс, как называются эти малютки? Микроцератопсы, – сказал Тим.
– Экая важность!
– Я подумал, может, тебе интересно…
– Только очень маленькие мальчики интересуются динозаврами, – заявила сестренка.
– Это кто так говорит?
– Папочка.
Тим уже собрался наорать на нее, но тут Грант поднял руку и сказал:
– Дети! Тихо!
– Это почему? – заупрямилась Лекс. – Я могу делать все, что захочу, если…
И вдруг она замолчала на полуслове, потому что тоже услышала… Где-то впереди, ниже по течению реки, раздался ужасный крик, от которого кровь застывала в жилах.
– Ну, так где же этот чертов рекс? – спросил Малдун по рации. – Потому что мы его здесь не видим.
Они с Дженнаро вернулись в вольер травоядных динозавров, чтобы осмотреть вытоптанный участок поля, по которому убегало стадо гадрозавров. Тираннозавра нигде не было видно.
– Сейчас проверю, – сказал Арнольд и отключился.
Малдун повернулся к Дженнаро.
– Он сейчас проверит! – язвительно повторил охотник. – Какого черта он не проверил раньше? Какого черта он не следит за этой тварью? Чем он там вообще занимается?
– Не знаю, – ответил Дженнаро.
– Его нигде не видно, – сообщил Арнольд.
– То есть как это – нигде не видно?
– На мониторах его нет. И детекторы движения его тоже не обнаруживают.
– Вот черт! – ругнулся Малдун. – Это уже слишком! Что у нас за датчики движения такие? Вы еще не нашли Гранта и детей?
– Детекторы движения не обнаруживают и их тоже.
– Ну, так что мы теперь должны делать? – спросил Малдун.
– Ждать, – ответил Арнольд.
– Смотрите! Смотрите!
Прямо впереди возвышался величественный купол авиария. Раньше Грант видел это сооружение только издали и только теперь понял, насколько оно огромно – около четверти мили в диаметре, если не больше. Сквозь полупрозрачную пелену тумана тускло поблескивала сеть металлических опорных конструкций, и в первое мгновение Грант подумал, что стекло, наверное, должно весить не одну тонну. Но когда плот приблизился к грандиозному сооружению, Алан разглядел, что никакого стекла нет – только металлические распорки. А проемы между опорными конструкциями затянуты тонкой сеткой.
– Оно еще не достроено, – сказала Лекс.
– А по-моему, оно и должно быть таким открытым, как сейчас, – возразил Грант.
– Но ведь тогда все птицы поразлетаются кто куда.
– Нет, если это очень большие птицы, – сказал Грант.
Река принесла плотик к подножию гигантского сетчатого купола, а потом плотик проплыл под краем купола, внутрь. Алан и дети смотрели вверх, запрокинув головы. Плот плыл дальше, вниз по реке, теперь уже внутри купола. Через несколько минут стены авиария вознеслись так высоко, что их почти нельзя было разглядеть сквозь завесу тумана.
Грант сказал:
– Я припоминаю, что здесь как будто должна находиться вторая гостиница…
И вскоре они действительно увидели, что чуть дальше к северу над кронами деревьев возвышается крыша здания.
– Вы хотите здесь остановиться, доктор Грант? – спросил Тим.
– Может, где-нибудь здесь есть телефон. Или детекторы движения. – Грант повернул руль, направляя плот к берегу. – Мы должны попытаться – вдруг удастся выйти на связь с пультом управления. А то как бы не было поздно.
Все выбрались на берег, оскальзываясь на влажной земле, и Грант вытащил плот из воды. Потом он взял веревку, крепко привязал плот к дереву и отправился вместе с детьми к зданию через густые заросли пальмовых деревьев.
Авиарий
– Я никак не могу понять, в чем дело! – говорил Арнольд в трубку телефона. – Я нигде не могу найти ни рекса, ни Гранта с детьми!
Арнольд сидел за терминалом компьютера и пил кофе – не помня уже, какую по счету чашку. Все горизонтальные поверхности вокруг Арнольда и весь пульт управления были заставлены грязными бумажными тарелками с недоеденными сэндвичами. Арнольд зверски устал. Уже наступила суббота, восемь часов утра. Прошло четырнадцать часов с того момента, когда Недри испортил компьютерную систему, управлявшую работой парка юрского периода. Арнольд терпеливо и добросовестно подключал обратно все подсистемы и модули, один за другим.
– Все системы парка снова запущены и функционируют нормально. Телефоны работают. Я уже вызвал для вас доктора, – доложил он.
Малкольм на другом конце провода закашлялся. Он находился в своем гостиничном номере и разговаривал с Арнольдом по телефону.
– Значит, у вас проблемы с детекторами движения?
– Ну да – я не могу найти то, что ищу.
– Например, тираннозавра?
– Его сейчас вообще нигде не видно. Около двадцати минут назад он направился на север, вдоль берега озера, и пропал из виду. Я не понимаю, почему так случилось, разве что тираннозавр снова лег спать.
– А Гранта и детей вы тоже не можете найти? – спросил Малкольм.
– Да.
– Ну, по-моему, все очень просто. Ваши детекторы движения просматривают неправильные зоны.
– То есть как это – неправильные? – возмутился Арнольд. – Они проверяют девяносто два процента…
– Вот именно – только девяносто два процента площади парка. Я помню. Но если вы выведете на карту остальные восемь процентов, то, насколько я понимаю, получится, что все эти восемь процентов территории топологически взаимосвязаны – то есть каждый участок ненаблюдаемой территории переходит в другой такой же участок. Поэтому, скажем, животное может свободно перемещаться по всему парку, а вы не сможете его увидеть, если оно будет придерживаться служебных дорог или этой лесной реки или пойдет по прибрежным зонам или еще по каким-нибудь подобным местам.
– Пусть даже так, – сказал Арнольд. – Но только животные слишком глупы, у них не хватит соображения, чтобы это понять.
– Пока еще не совсем понятно, насколько сообразительны животные, – заметил Малкольм.