сто принять законы природы и следовать им. Им обязательно нужно сотворить что-нибудь неестественное! Таков удел ученых, и теперь у нас целые человеческие сообщества пытаются быть учеными… – Малкольм вздохнул и откинулся на подушки.
Элли сказала:
– По-моему, вы все-таки несколько преувеличиваете…
– Скажите, как выглядит через год место, где вы проводили раскопки?
– Весьма неприглядно, – признала Элли.
– Вы ведь не рекультивируете землю после раскопок, не высаживаете обратно растения?
– Нет.
– А почему?
Девушка пожала плечами:
– Наверное, на это просто не хватает денег…
– То есть денег едва хватает на раскопки, а на восстановление земель ничего не остается?
– Но мы же работаем только в пустынях…
– Да, это всего лишь пустыни… – сказал Малкольм и покачал головой: – Всего лишь мусор. Всего лишь отходы. Всего лишь побочные эффекты… Я хочу, чтобы вы поняли – ученых просто вполне устраивает такое положение вещей. Им нужен этот мусор, овраги, отходы, им нужны все эти побочные эффекты. У них просто такой способ самоутверждения. Это заложено в структуру самой науки, и постепенно это превращается в настоящее стихийное бедствие.
– Но в чем же выход?
– Избавиться от тех, кто страдает узостью мышления. Лишить их власти и влияния.
– Но тогда мы утратим все возможности…
– Да какие там возможности! – раздраженно воскликнул Малкольм. – Количество времени, которое женщины уделяют домашним хлопотам, не изменялось с 1930 года, несмотря на все технические новшества. Все эти вакуумные пылесосы, мойки-сушилки, прессователи мусора, удалители отходов, ткани, которые можно постирать и сразу надеть… Почему при всех этих усовершенствованиях у женщин уходит столько же времени на уборку дома, как во времена наших бабушек?
Элли спросила:
– Вы что, хотите повернуть время вспять?
– Нет, – ответил Малкольм. – Я хочу, чтобы люди наконец проснулись и открыли глаза. У человечества накопился четырехсотлетний опыт современных научных достижений, и нам уже пора бы научиться понимать, когда эти достижения хороши, а когда – нет. Пришло время нам всем измениться.
– Пока мы не уничтожили планету?
Малкольм вздохнул и закрыл глаза:
– О господи!.. Это-то как раз волнует меня меньше всего…
Грант медленно и осторожно продвигал плот вперед по темному тоннелю лесной реки, перехватываясь с одной ветки за другую. Звуки становились все слышнее. И вот наконец Алан увидел динозавров.
– Это те самые, которые плюются ядом? – тихо спросил Тим.
– Да, – ответил Алан. – Дилофозавры.
На берегу реки стояли два дилофозавра, каждый ростом около трех метров. На спинах шкура у них была пятнистая, черно-желтая. А животы дилофозавров были светло-зеленого цвета, словно у ящериц. По верху головы от глаз к носу тянулись два ярко-красных гребня, образуя нечто вроде выпуклой буквы «V». Животные очень напоминали птиц, особенно тем, как двигались. Дилофозавры наклонялись, чтобы попить воды из речки, а потом запрокидывали головы, чтобы проглотить воду, – совсем как куры, и при этом издавали своеобразное сердитое уханье.
Лекс прошептала:
– Мы вылезем из лодки и пойдем по берегу?
Грант покачал головой. Дилофозавры гораздо меньше тираннозавров, они свободно могут пробраться через плотные прибрежные заросли. И, похоже, двигаются они достаточно быстро.
– Но мы же не сможем проплыть мимо них на лодке, – прошептала девочка. – Они же ядовитые!
– Придется все-таки как-нибудь проплыть… – сказал Грант.
Дилофозавры все так же то пили воду, то поднимали головы и ухали. Они как будто разыгрывали друг перед другом какое-то причудливое, многократно повторяющееся ритуальное действо. Животное, которое стояло справа, наклонялось к воде, широко открывало пасть, демонстрируя ровные ряды длинных острых зубов, и ухало. Стоявшее слева ухало в ответ, а потом тоже наклонялось, чтобы попить, во всех подробностях повторяя каждое движение первого дилофозавра. А потом вся последовательность действий повторялась снова точно таким же образом.
Грант обратил внимание на то, что животное, которое стояло справа, чуть поменьше ростом, и пятна у него на спине меньшего размера, и красные гребни на голове не такие яркие, как у второго…
– Черт возьми, да это же брачный танец! – догадался Алан.
– Мы сможем проплыть мимо них? – спросил Тим.
– Вряд ли, пока они стоят там, где стоят, – ответил Грант. – Они же сейчас у самой кромки воды.
Грант знал, что животные могут разыгрывать подобные брачные ритуалы в течение многих часов, обходясь без еды и совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг… Он глянул на часы. Двадцать минут десятого.
– Так что же нам делать? – спросил Тим.
Грант вздохнул:
– Даже не знаю…
Он откинулся на толстый борт надувного плота, и тут дилофозавры внезапно прервали свой однообразный брачный танец, встревоженно затрубили и принялись угрожающе рычать – то вместе, то по очереди. Алан поднял голову и увидел, что оба животных отвернулись от реки и внимательно смотрят куда-то в сторону.
– Что случилось? – спросила Лекс.
Грант улыбнулся:
– По-моему, нам наконец кто-то помог, – сказал он и оттолкнул плот от берега. – Так, дети, ложитесь на дно плота и не шевелитесь. Мы постараемся побыстрее проплыть мимо них. Но запомните хорошенько: что бы ни случилось, не вздумайте двигаться и ничего не говорите. Понятно?
Плот понесло вниз по течению, прямиком к ухающим дилофозаврам. Он быстро набирал скорость. Лекс улеглась на дно у ног Гранта и уставилась на Алана широко раскрытыми от страха глазами. С каждой секундой они все ближе подплывали к дилофозаврам, которые по-прежнему смотрели куда-то в сторону, не обращая внимания на реку. Но на всякий случай Алан все же достал пневматический пистолет, проверил заряды и передвинул перевязь так, чтобы дротики было удобно вынимать.
Плот скользил все дальше вниз по течению. В воздухе стал чувствоваться специфический запах дилофозавров – сладковатый и при этом очень противный, какой-то тошнотворный, похожий на запах высохших рвотных масс. Уханье дилофозавров стало громче. Плот обогнул последний поворот реки, и Грант затаил дыхание. Дилофозавры стояли всего в паре метров отсюда и рычали на деревья по ту сторону реки.
Как Грант и подозревал, рычали они на тираннозавра. Громадный хищник снова пытался продраться через плотные прибрежные заросли, а дилофозавры ревели на него и яростно топали ногами по грязи. Плот скользил по реке мимо них. Тошнотворная вонь стала совершенно невыносимой. Разъяренный тираннозавр взревел – наверное, заметил плот. Но в следующее мгновение…
Бум!
Плот неожиданно резко остановился. Его прибило к берегу всего в нескольких метрах ниже по течению от того места, где стояли дилофозавры.
Лекс прошептала:
– Вляпались!
Послышался долгий царапающий звук – дно резинового плота терлось о плотный прибрежный ил. А потом плот снова поплыл. Его понесло вниз по течению, все дальше и дальше от дилофозавров. Тираннозавр в последний раз оглушительно взревел и убрался из зарослей. Один из дилофозавров удивленно проводил его взглядом, потом протяжно ухнул. Второй дилофозавр ухнул в ответ.
А плот несло все дальше вниз по течению.
Тираннозавр
Джип рвался вперед под палящим солнцем, подпрыгивая на ухабах. Малдун сидел за рулем, Дженнаро – рядом. Они ехали не по дороге, а прямиком через поле. В сотне метров к востоку виднелась полоса густых, непроходимых зарослей пальмовых деревьев и всяческих кустарников, тянувшаяся вдоль берегов лесной реки. Джип подъехал к подножию холма. Здесь Малдун остановил машину.
– Черт, ну и жара! – сказал он, вытирая ладонью пот со лба. Малдун отхлебнул глоток виски из бутылки, которую держал между колен, потом предложил выпить Дженнаро.
Дженнаро пить не захотел. Он посмотрел на поля вокруг, над которыми подрагивало марево разогретого воздуха, потом перевел взгляд на бортовой компьютер и видеомонитор, встроенный в приборную панель джипа. Монитор показывал обычные виды парка, переданные с видеокамер дистанционного наблюдения. По-прежнему не было никаких признаков Гранта и детей. И тираннозавра.
Затрещала рация:
– Малдун!
Малдун взял микрофон и щелкнул переключателем:
– Слушаю!
– У вас бортовой монитор включен? Я нашел рекса. Он в секторе 442. Направляется в сектор 443.
– Погоди-ка… – сказал Малдун и поправил настройки видеомонитора. – Ага, я тоже его поймал. Идет вдоль реки… – Животное скользило среди листвы прибрежных зарослей, направляясь к северу.
– Вы там с ним поосторожнее! Просто обездвижьте его, и все.
– Спокойно, Джон! – ответил Малдун и прищурился от солнца. – Я не собираюсь его убивать.
– Не забывайте, тираннозавр – гвоздь нашего аттракциона для туристов! – напомнил Арнольд.
Малдун отключил рацию.
– Идиот недоделанный! Он до сих пор еще лепечет о каких-то туристах! – Малдун запустил мотор. – Ну что, поехали, догоним рексика и всадим ему дозу наркоты…
Джип взрыхлил колесами землю и рванул вперед.
– Вам ведь хочется это сделать, правда? – спросил Дженнаро.
– Да, мне давно хотелось всадить иглу в этого ублюдка, – признался Малдун. – О, а вот и он!
Джип резко остановился. Через ветровое стекло Дженнаро увидел тираннозавра – зверь был прямо впереди них. Он шел вдоль реки, пробираясь сквозь пальмовые заросли.
Малдун допил последнее виски, что оставалось в бутылке, и бросил пустую емкость на заднее сиденье. А потом потянулся за футляром с оружием. Дженнаро смотрел на видеомонитор, который показывал их джип и тираннозавра. Наверное, следящая видеокамера расположена на одном из деревьев где-то позади машины.
– Нужна ваша помощь, – сказал Малдун. – Откройте вон тот железный ящик, что у вас под ногами.
Дженнаро вытащил из-под ног бронированный стальной чемоданчик фирмы Холлибюртон. Внутри контейнер был заполнен пористой пеной, в которую были заботливо уложены четыре стеклянных цилиндра, каждый размером с пол-литровую молочную бутылку. На цилиндрах виднелись этикетки с надписью «MORO-709». Дженнаро вынул один такой цилиндрик.