Шарль-Анри Сансон вел дневники, однако неизвестно, легли ли они в основу опубликованных в 1860-х воспоминаний – есть основания считать, что это могла быть вольная интерпретация истории в чужом исполнении, а внуку Сансона могли заплатить за право поставить на издании громкое имя династии парижских палачей.
Опубликованные в 1830 году «Записки палача» также приписывают авторству романистов, в частности, Дюма-отца, а не самого Великого Сансона.
Ваза из порфира – вулканической породы, которая при шлифовке приобретает красный цвет. Этот материал вошел в моду с I века до н. э. Единственное в то время месторождение порфира принадлежало Клеопатре.
В строках «и перед младшею столицей померкла старая Москва, как перед новою царицей порфироносная вдова» тоже упоминается производное от древнегреческого πορφυρα, πορφυρεος – «пурпурный, багряный, темно-красный».
Порфира – императорская мантия характерного багряного цвета. Как ни странно, вулканическая порода порфир тоже имеет непосредственную монархическую коннотацию.
Порфировая чаша из Золотого дворца Нерона, длина окружности – 13 метров. Сейчас находится в ротонде Микеланджело Симонетти Бельведерского дворца в Ватикане, где расположен музей Климента XIV и Пия VI
Дети византийского императора, рожденные в специальных покоях, где стены были затянуты красной тканью, имели право называться порфирородными или багрянородными, то есть законными детьми императора. Действительно, место появления на свет не было условностью, хотя главным признаком багрянородства являлось то, что дети рождены в годы правления императора. Известная византийская писательница Анна Комнина, дочь императора Алексия Комнина и автор обширного описания его правления, так называемой «Алексиады», подчеркивала факт своего порфирородного происхождения, то есть описывала свое рождение в покоях, обитых красной тканью.
«Рожденные и вскормленные в порфире» обладали неоспоримыми преимуществами перед непорфирородными братьями и сестрами. Порфирородство вплоть до IX века имело более значительный вес для порядка престолонаследия, чем первородство, однако к XII веку этот признак утерял свой династический смысл, оставшись лишь условным обозначением времени рождения королевских детей.
Юридическая незакрепленность порфирородности давала почву для многих тяжб и оспаривания прав на престол, при этом багрянородство для девушки даже во втором тысячелетии оставалось серьезным аргументом при замужестве – до X века порфирородные принцессы выходили замуж только за ромеев или оставались незамужними. Считается, что первый брак порфирородной дочери с иностранцем – брак Анны Византийской с князем Владимиром, сыгравший важную роль в крещении Руси. За рубежи владений Византии, так называемым варварам, хоть и принявшим крещение, обычно отдавались непорфирородные или вовсе побочные дочери. Так что свидетельство о браке с Владимиром скорее легендарное. А самой Анны, возможно, никогда не существовало.
А вот другая византийская принцесса, выданная замуж за русского князя, Мария (Анастасия) Мономах, мать Владимира Мономаха, порфирородной не была, может быть, поэтому сведения о ней такие смутные.
Есть еще и болезнь – порфирия. Возможно, ею был болен Влад Дракула. Порфирия характеризуется как психическими расстройствами, так и появлением на коже от солнечных лучей волдырей и язв. Есть мнение, что порфирией болели Георг III и Мария Стюарт, но это вопрос сомнительный и дискуссионный. Порфирия, как болезнь, вызывающая тяжелую реакцию на свет, показана в фильме Алехандро Аменабара «Другие».
Если верить Плутарху, традиция, согласно которой жених вносит невесту в новый дом на руках, зародилась у римлян в первые десятилетия после основания Вечного города.
Ромул, желая населить и расширить Рим, принимал в число граждан любых переселенцев, разбойников, бродяг и беглых рабов. Понятно, что среди такого контингента женщин было немного, так что демографические перспективы Рима выглядели уныло.
И Ромул придумал вот что: римляне устроили праздник, заманили на него жившее по соседству племя сабинян и похитили пришедших со своими семьями незамужних девушек. Похищенных и, вероятно, брыкающихся девиц заносили в дома на руках – отсюда и традиция. Такая вот романтика.
Впрочем, особое отношение к порогу в фольклоре имеет куда более древние корни. Приметы не передавать через порог деньги, не прощаться через порог, не здороваться и не целоваться через порог – явления из того же поля, что и традиция переносить невесту через порог. У монголов и других кочевников наступание на порог считалось сильным оскорблением дома и семьи. Многие народы жестоко порицали даже восседание возле порога.
В Ветхом Завете упоминается особая должность стража порога, правда, не дается пояснения о его обязанностях. Но можно предположить, сравнивая с подобными стражами в храмах Китая и некоторых исламских храмах. Путешественники по Востоку пишут о наказаниях за прикосновение к порогу: избиение палками, раздевание догола, взимание большого штрафа и даже казнь. Рассказывают об этом Марко Поло, капитан Кондер, Пиетро делла Валле, де Рубруквис, Плано Карпини и другие.
Сакральность порога может быть связана с древнейшим обычаем хоронить под порогом покойных членов семьи. Представление о находящихся под порогом предках делало его особым местом в доме. Соответственно, зарубание на пороге домашней птицы и рубка мяса воспринимались как жертвоприношение мертвым, домашним покровителям.
Предки, которые находятся под порогом, оберегают дом от нежелательных гостей, врагов и злых сил. И если невесту не перенести через порог на руках, как знать, не схватят ли ее духи, приняв за чужака? Принесенная же в дом на руках мужа девушка должна была как можно скорее освоиться, стать своей, чтобы духи ей больше не угрожали – для этого существовали специальные обряды.
В Индии, на островах Тихого Океана, на Руси, в Латвии, Германии, Франции, Ирландии и многих других странах в древние времена существовал прямой запрет для невесты переступать через порог, так что жених, кто-то из его родственников или старуха должны были перенести невесту, помочь ей перескочить порог при входе в ее новый дом. Это требование было серьезным, и за его соблюдением подчас наблюдали родственники с двух сторон.
У Иосифа Флавия сказано об аммонитском царе Наасе (что значит «змей»), который завоевал значительные территории Галлады. На всех захваченных землях он выкалывал пленникам правый глаз, чтобы сделать их неспособными к войне.
В действительности, в более древних представлениях ассиметричность делает человека не совсем человеком, переводя его либо в разряд умерших, либо в разряд сторонних сил. Почему и люди с физическими отклонениями, такими как отсутствие парных органов, нередко воспринимались как носители тайного знания и наделенными сверхъестественными силами, почему и становились шаманами и жрецами. В некоторых вариантах баба Яга слепая: слепота – это прямая ассоциация со смертью, а Яга – владелица смерти.
У Софокла в финале пьесы «Царь Эдип», которая является авторским переосмыслением сюжета мифа, Иокаста, понимая, что была женой своего сына, уходит в спальню и вешается там. Эдип, увидев покончившую с собой Иокасту, выкалывает свои глаза ее наплечной застежкой. Хор поет: «Но лучше не родиться, чем ослепнуть». Сам же Эдип поясняет, что не готов был посмотреть в лицо покойным родителям, даже сойдя в Аид.
В 1938 году Папа Пий XI, который известен тем, что отказался отлучить от церкви Гитлера, выступил перед бельгийскими паломниками с речью в защиту евреев:
«Мы хорошо знаем из католической мессы, что Авраам – это наш патриарх и родоначальник. Антисемитизм несовместим с высокими идеалами христианства. Это движение, с которым мы, христиане, не можем иметь ничего общего. Нет, нет, говорю я вам, что это невозможно и недопустимо для христианина участвовать в антисемитизме. Через Христа и во Христе мы все – духовные потомки Авраама. Духовно мы все семиты».
Как ни странно, этот фрагмент выступления не упоминался в официальном печатном органе Святого Престола – ежедневной газете «Римский обозреватель» – и не был воспроизведен по радио Ватикана. Это выступление было ответом на расовый «Манифест изгнания», объясняющий, что итальянцы – потомки арийской расы, и на антиеврейские законы Италии, лишающие евреев гражданских прав и имущества и запрещающие браки христиан с евреями.
Впрочем, несмотря на такие разумные слова, растиражированные впоследствии по всему миру, Пий XI продолжал вести себя противоречиво, предположив, например, что проблемы церкви могут быть связаны с антихристианским духом иудаизма.
Очень короткая история про тупых, но исполнительных чиновников, которая вполне могла бы произойти и в наши дни.
Однажды Павел I принимал у себя Петербургского генерал-губернатора Палена и пользующегося особым императорским расположением католического епископа Станислава Сестринцевича, митрополита Могилевского. Тот периодически обсуждал с императором насущные вопросы Мальтийского ордена и даже возможное объединение католической и православной церкви. Насколько император благоволил митрополиту, понятно по тому, что он, занятый беседой с ним, даже не выразил негодования относительно довольно шумно резвившихся с хихиканьем и потасовками в соседних покоях камер-пажей.
Когда встреча закончилась, выходя из залы, Павел остановился и холодно сказал Палену: «Отвезти сейчас же эту обезьяну в Петропавловскую крепость и об исполнении доложить мне». Пален, как ему это было ни прискорбно, исполнил волю императора и увез митрополита в Петропавловскую крепость, о чем доложил во дворце, добавив, что арестованный просил только взять с собой молитвенник и всю дорогу вздыхал и шептал молитвы.