Как ни странно, в заключении влюбленные умудрились зачать и второго ребенка, еще одного сына. После чего их развезли по домам, его – к матери, ее – к дядьке. Казалось бы, позиции наследницы, сумевшей произвести на свет столь редких для Тюдоров здоровых детей мужского пола, неимоверно усилились – да вот только она очень быстро заболела туберкулезом и умерла всего лишь в 27 лет.
Питер Пауль Рубенс. Портрет Елены Фоурмен с двумя детьми. Музей Лувр. Париж, 1636
Вторая жена Рубенса выгуливает ребенка на поводке. Сразу видно, хорошая мать, я бы ей своих детей доверил! Такие «поводки» можно встретить на многих изображений вплоть до конца XIX века, но эта практика контроля за детьми существует и в наше время.
Законность тайного брака, скрепленного анонимным католическим священником и без оставшихся в живых свидетелей, королева отвергла. Дети были признаны незаконнорожденными. Статус наследников и законных отпрысков они получили лишь с воцарением Якова I. Суровая королева была Елизавета.
В 1561 году молодой французский дворянин Пьер де Боскошель де Шательяр оказался в свите восемнадцатилетней Марии Стюарт, возвращавшейся из Франции в Шотландию. За время путешествия Пьер сблизился с королевой и расположил к себе, так что в Шотландии королева даже позволяла ему кататься на лошади, подаренной ей лордом Робертом Стюартом. Очарованный француз подарил Марии книгу своих стихов.
Их романтическая связь развивалась в рамках дворцового этикета: переглядывания, беседы и записки. Пока однажды Пьер не пробрался в спальню королевы, где, как считается, его нашли служанки. Мария великодушно простила это преступление, возможно, его просто выдворили из замка. Но история повторилась, и 14 февраля француза то ли второй раз нашли под королевской кроватью, причем при шпаге и шпорах, то ли он ворвался в покои королевы, застиг ее полураздетой и попытался овладеть ею. В общем, Мария приказала казнить назойливого поклонника. На утро следующего же дня его обезглавили по обвинению в измене.
Идя на эшафот, он читал любовные стихи. Вот и вся любовь!
В Англии Средних веков и Нового времени были суровые законы, и судебная практика много кого не щадила. Вплоть до конца XVIII века, а в некоторых случаях и до середины XIX века приговаривали к смерти не только за серьезные, но все-таки не совсем однозначно ассоциирующиеся со смертной казнью преступления, вроде убийства, поджога или стрельбы в людей, но и за такие мелочи, как незаконная рубка леса и охота на оленей.
Трогательная деталь из Утрехтской Библии XV века: возле постели болеющей королевы висит крошечный портрет короля
При этом за то, за что мужчин четвертовали, женщин сжигали. Потому что так пристойнее, ведь при четвертовании тело оголяется, а женщине не пристало быть обнаженной публично. Многие дамы умоляли четвертовать их, потому что предчувствовали, что сожжение – куда более мучительная смерть. Однако закон есть закон.
В XVI веке женщинам перед сожжением позволили вешать на шею мешочек с порохом, чтобы ускорить кончину – бабах, и все. И значительно позднее им даровали право быть задушенными перед сожжением. Это практиковалось до конца XVIII века. В общем, непросто было европейским женщинам в давние времена.
Самое глупое в этом правиле то, что при сожжении тело тоже оголяется, ведь одежда сгорает очень быстро. До чего была велика власть формальностей и предрассудков. И как я их ненавижу.
Отрывок из газеты The Pennsylvania Gazette, декабрь 1730
«The Pennsylvania Gazette», дек. 1730 г. Из новостей в мире: отравительницу собственных родителей сожгли в Цюрихе, за ее величайшую скорбь и покаяние ей было позволено надеть на шею мешочек с порохом.
По поводу «гуманных» русских законов. Согласно законодательству, впоследствии отмененному при Анне Иоановне, женщину, уличенную в неверности мужу, закапывали по горло в землю. Если женщина участвовала в поджоге, то ее привязывали к столбу вместе с поджигателями-мужчинами и сжигали. Казнь через сожжение практиковалась в русском судопроизводстве и для других преступников, в частности еретиков. А некий капитан Александр Возницын был сожжен на костре за переход в иудаизм.
Папа Римский Иоанн Павел II поклонился телу Святой Марии Горетти в один из первых дней после своего избрания. Ее рака находится в собственной капелле в городке Нетунно в санктуарии Девы Марии
Дети всегда относятся с большим трепетом и любовью к святой Марии Горетти, это и понятно, она в числе немногих представляет именно детский пантеон. Святая девочка, которая, мы уверены, действительно существовала, а не была сказочным образом закована во льдах во втором веке или растерзана свирепыми слонами в Колизее. Герои и идеалы должны быть понятными. История жизни одиннадцатилетней Марии из итальянской деревни Конка недалеко от городка Неттуно простая и трогательная. Семья жила бедно – отец вместе с товарищем выкупали у графа Мадзолени дом, трудясь на его земле. Луиджи Горетти умер от малярии. Его вдове приходилось очень тяжело – партнеры и соседи по дому, семья Серенелли, всячески притесняли женщину, ущемляя ее в праве на совместную собственность. Шел 1902 год, и как раз пришло время Марии принять святое причастие – она больше всего мечтала об этом. И это прекрасный идеал веры, когда не видевшая ничего кроме тягот девочка всем сердцем тянулась к Богу и наивно мечтала о белом платье, вуали и башмачках для первого причастия. И в итоге, почти чудесным образом, но на самом деле неимоверными усилиями матери, девочка получила заветный наряд и причастилась. А всего через месяц 20-летний сосед Алессандро, сын старшего Серенелли, хотел изнасиловать Марию, угрожая ей заточкой. Девочка сопротивлялась, не позволила надругаться над собой и была заколота. Она скончалась в больнице от 14 ножевых ранений. Убийцу посадили на 30 лет. А через 48 лет Марию канонизировали. Семья Марии, старенькая мать и вышедший из тюрьмы убийца были на процессии на площади Святого Петра. Алессандро, кстати, стал монахом-капуцином – но это без комментариев. Католическая церковь почитает Марию как покровительницу жертв насилия. День ее памяти – 6 июля.
Американский журналист и исследователь биографий знаменитых людей Пол Рассел написал популярную книгу о жизни младшего брата Владимира Набокова Сергея. Роман пестрит поразительными деталями и заставляет попеременно влюбляться в главного героя и искренне сочувствовать ему, попутно удивляясь уникальным фактам о самих Набоковых. Например, автор рассказывает о следующей мелодраме в семействе Набоковых: бабушка была замужем за дедом с 15 лет и называла супруга «обезьяной с холодными ногами». На момент женитьбы и много лет после нее Дмитрий Николаевич Набоков состоял в интимной связи с баронессой Корф, собственной тещей. А сама Мария Фердинандовна Набокова, по слухам, была любовницей Александра II, даже поговаривали, что от императора и родился отец писателя Владимир Дмитриевич. Правдива или нет эта семейная легенда, вложенная в уста Сергея Набокова, неизвестно, но хочется верить, что по крайней мере золотой медальон с прядью волос Александра II всегда был у бабки при себе, а портрет царственного «любовника» – на ночном столике. Технически книгу о трагической судьбе Набокова-младшего нельзя назвать просто биографией, скорее это умелая спекуляция в жанре фикшн, в основу которой лег скудный, но яркий биографический материал: книга Владимира «Память, говори», несколько воспоминаний Кокто и других современников, какое-то число писем, рассказы ближайшего окружения и родни.
Екатерининский вельможа граф Осип Игельстром, отправленный за варшавские неудачи доживать свой век на пенсии, после смерти императрицы был назначен Павлом I военным губернатором в Оренбурге.
Есть история о том, как в Оренбурге шестидесятилетний Игельстром познакомился со знатной казашкой Тайкарой и без памяти влюбился в нее. Она была замужем за оренбургским судебным чиновником, казахом из сословия кожи. Мы можем судить о замужестве Тайкары по тому, что есть сведения о неоднократных актах насилия ее мужа по отношению к женщинам. Очевидно, семейная жизнь у нее не задалась.
Тайкара была уникальной женщиной – несчастная в браке, она обзавелась влиятельным любовником и изменила свою судьбу. Современники пишут, что 36-летняя аристократка пленила Игельстрома и фактически навязывала ему свою волю в отношении многих политических решений. Историки упрекают военного губернатора в том, что он вернул в Младший жуз[1] ханскую власть, и это было сделано исключительно в интересах Тайкары и ее семейства.
Тайкара-ханым была дочерью хана Младшего жуза Нурали. Ее мать стала женой Нурали по обычаю левирата после смерти в 1760-х своего первого мужа – султана Чингиза, младшего брата Нурали. При этом мать Тайкары тоже была высокого происхождения, ее дед был святым суфийским наставником казахов всех трех жузов сайидом Мухаммад-кожой. Этим можно объяснить и всеобщее уважение к Тайкаре, лишь усиливаемое тем, что царские чиновники в документах называют ее княгиней Тайкарой, и участие казахских служащих всех уровней в соблюдении ее интересов.
Кроме того что она вернула своему народу ханскую власть, Тайкара заботилась и о личных интересах. Она изящно отомстила мужу-насильнику, добившись по суду признания всех его родовых земель своей собственностью. Это, конечно, беспрецедентный случай: Тайкара стала первой землевладелицей в истории Казахстана. Во-вторых, представьте только, женщина отсудила по сути общинные земли, принадлежавшие роду ее мужа многие годы, в личную собственность.
Фаворит Екатерины II сын московского и петербургского губернатора князь Николай Борисович Юсупов был настолько богат, что не знал на память всех своих имений, которые располагались почти во всех российских губерниях. И когда Юсупова спрашивали, есть ли у него земли в таком-то уезде, он был вынужден сверяться со специальным реестром в небольшой книжице.