— Продолжай.
— Я бы заключил сделку, минимизировал потери, попытался бы сохранить надежды на будущее. Сейчас тебе тридцать семь, может, тебе удастся выйти в шестьдесят, и ты еще проживешь несколько хороших лет.
— Звучит ужасно.
— Не так ужасно, как газовая камера. По крайней мере, ты останешься жив.
Нолл сильно затянулся, наполнив легкие дымом, который затем выпустил через нос.
— И ты думаешь, что штат даст мне поблажку?
— Я не узнаю, пока не спрошу. И у Кита в команде появился новый человек, парень по имени Чак Макклюэр, который считается лучшим прокурором в штате. Он отправил в камеру смертников больше людей, чем кто-либо до него. Просто зверь в зале суда, живая легенда, и теперь он держит тебя на прицеле.
Выпустив очередную порцию дыма, Невин наконец произнес:
— Хорошо, Миллард, закинь удочку.
Несмотря на официальный самоотвод, Кит оставался окружным прокурором и в этом качестве был обязан участвовать в судебном преследовании. Он помогал Чаку Макклюэру во всем, кроме участия в самом процессе, во время которого он сидел за столом обвинения, делал записи и наблюдал за ходом разбирательства. Его не станут представлять присяжным, и они не узнают, что он — сын жертвы.
Телефонный звонок от Милларда Кантрелла был как гром среди ясного неба. Они несколько раз разговаривали по телефону и сразу же невзлюбили друг друга, но когда Кантрелл произнес слово «сделка», Кит лишился дара речи. Он ни на мгновение даже теоретически не допускал, что такой закоренелый преступник, как Невин Нолл, будет рассматривать возможность поторговаться со следствием. Но, с другой стороны, речь ведь шла о перспективе газовой камеры.
Корабль тонул, и крысы прыгали за борт. Через два дня они встретились в офисе Кита. Кантрелл предлагал увидеться в Хаттисберге, на полпути между ними, но Кит был окружным прокурором и считал, что все адвокаты защиты должны встречаться на его условиях и на его территории.
Перед визитом Кантрелла Кит и Чак Макклюэр в течение часа обсуждали стратегию. Сделка с Невином Ноллом отправила бы Хью Малко прямиком в камеру смертников, поскольку суд стал бы всего лишь формальностью. Кит же хотел, чтобы их обоих приговорили к смертной казни и желательно даже казнили одновременно за двойное убийство, но Макклюэр напомнил ему, что главным призом оставался Хью Малко.
Кит не предложил Кантреллу кофе и держался очень сухо. Смерив адвоката хмурым взглядом, он сказал:
— Полное сотрудничество, показания против Малко — и он получает тридцать лет. Не меньше.
Кантрелл был побежден, и оба это знали. Смешавшись, он заметил:
— Я надеялся услышать нечто более привлекательное для моего клиента. Предложение, которое он мог бы принять.
— Ну уж извините.
— Как я понимаю, вам отчаянно нужен Нолл, поскольку никто другой не сможет свалить всю вину на Малко. В комнате больше никого не было. Если предположить, что именно Малко заказал убийство, никто, кроме Нолла, не сможет этого доказать.
— У штата достаточно доказательств, и ваш клиент пойдет первым. Он ни за что не избежит газовой камеры.
— Я понимаю это, Кит, правда. Но не уверен, что вам удастся прищучить Малко.
— Тридцать лет за признание вины. Сотрудничество. Обвинение в Теннесси снимается. Больше никаких переговоров.
— Все, что я могу сделать, это обсудить условия с моим клиентом.
— Надеюсь, он откажется, Миллард. Я не шучу. Моя жизнь не будет полной, пока я не увижу, как Невина Нолла привязывают к креслу в газовой камере и отворачивают вентиль. Я представляю эту сцену каждый день, и она мне снится каждую ночь. Я молюсь об этом на мессе каждое утро и не испытываю никаких угрызений совести.
— Я понял.
— У вас сорок восемь часов, после чего предложение отзывается.
Глава 50
Процесс над Хью Малко начался в понедельник утром 3 апреля в окружном суде Хаттисберга. Судья Роуч выбрал этот город по соображениям как юридического, так и практического характера. Защита, как ни странно, хотела изменить место, поскольку Джошуа Бэрч был убежден, что само имя Малко вызывает у жителей Побережья нездоровую реакцию. Судья Роуч нанял эксперта, который провел опрос в трех округах, и был поражен, узнав, что почти все их жители считают убийство Джесси Руди делом рук банды.
Штат хотел перенести судебное разбирательство в другое место подальше от Фэтса Боумана и его клики. Хаттисберг находился на полпути к Джексону в семидесяти пяти милях[26] к северу, и это был студенческий городок с населением в сорок тысяч человек с хорошими гостиницами и ресторанами.
Во время одной из своих поездок обратно в дельту судья Роуч и его секретарь осмотрели здание суда округа Форрест, и его просторный и ухоженный зал произвел на них самое благоприятное впечатление. Там судья окружного суда одобрил судебное разбирательство в его городе и предоставил свой персонал. Шериф округа и начальник полиции согласились обеспечить безопасность.
За день до начала суда Хью Малко перевели в тюрьму округа Форрест, где Невин Нолл провел весь прошлый год. Но сейчас его там не было — он был перевезен в неизвестное место, и при необходимости его доставят под усиленной охраной.
К восьми утра стали подъезжать фургоны съемочных групп телестудий, репортеры расположились на площадке возле главного входа, которая была оцеплена множеством полицейских. Каждая дверь здания суда находилась под охраной, сотрудников округа пускали только по удостоверениям. Зрителям требовался специальный пропуск, выданный секретарем. Зал суда вмещал двести человек, половину которых должны были составить потенциальные присяжные заседатели. Юристы — Бэрч со стороны защиты и Кит и Макклюэр со стороны обвинения — вошли через боковую дверь, и их провели в зал суда. Обвиняемого доставили под присмотром машин сопровождения, он вошел через заднюю дверь, чтобы быть подальше от камер.
Ровно в 9 часов утра судья Роуч занял свое место, окинул собравшихся взглядом и поблагодарил за проявленный интерес к делу. Он объяснил, что они проведут бо́льшую часть сегодняшнего, а возможно, и завтрашнего дня, выбирая присяжных. Процесс будет не быстрым, но он никуда не торопится. Судья представил участников. Слева от него, за ближайшим к ложе присяжных столом, сидел прокурор мистер Чак Макклюэр, представлявший штат Миссисипи. Рядом с ним находилась его помощница Иган Клемент.
Кит сидел спиной к стойке прямо за Макклюэром, и его не представили.
Справа, всего в нескольких футах от него, расположился подсудимый мистер Хью Малко в окружении своих адвокатов Джошуа Бэрча и его партнера Винсента Гуда.
Кит взглянул на первый ряд и улыбнулся Агнес, сидевшей с тремя другими детьми. Два ряда за ними занимали репортеры.
Волнение после первого звонка улеглось, когда судья Роуч начал прореживать список потенциальных присяжных. Хотя в него попали только те, кому было меньше шестидесяти пяти и кто не страдал тяжкими недугами, многих пришлось отсеять по разным причинам: из-за занятости по работе и в семье, каких-то проблем со здоровьем и сомнениями в своей способности вынести смертный приговор, если до этого дойдет. Около половины признались, что слышали новости о взрыве здания суда в Билокси и смерти Джесси Руди.
Кит подавил желание взглянуть на Хью, который безостановочно что-то строчил в блокноте и ни на кого не смотрел. Эскиз художника, сделанный в зале суда, показал бы двух мужчин, сидящих совсем близко и разглядывающих друг друга, но на деле это было не так.
Судья Роуч был методичен, временами мучительно медлителен и неизменно корректен со всеми, кто откровенно высказывал свое мнение. К полудню он отпустил тридцать из ста двух потенциальных присяжных, а юристы еще не сказали ни слова. Затем он объявил двухчасовой перерыв на обед и пообещал сохранить набранный темп во второй половине дня.
Удивительная выносливость восьмидесятичетырехлетнего судьи не могла не поражать. Он ускорил темп, позволив Чаку Макклюэру и Джошуа Бэрчу выступить. Им не разрешалось оспаривать факты или отрабатывать свои стратегии. Их задача в процессе отбора состояла в том, чтобы одобрить тех присяжных, которые им нравились, и исключить тех, кто их не устраивал.
В половине седьмого заседание было закрыто, и из предлагавшихся кандидатов удалось отобрать только четырех, которые заняли места на скамье присяжных заседателей.
Клан Руди и команда обвинения удалились в отель, где они, найдя бар, наслаждались долгим ужином. Юристы — Кит, Иган, Макклюэр и братья Петтигрю — согласились, что первый день прошел хорошо. За несколько дней до суда Агнес нервничала и отказывалась идти, но дети настояли, и процесс отбора ее увлек. Она много лет проработала в адвокатской конторе, знала профессиональный жаргон, видела, как Джесси вел дела, и была знакома с процедурой. За ужином она поделилась несколькими наблюдениями об остальных присяжных. В частности, то, как держался и постоянно хмурился один мужчина, не внушало доверия и беспокоило ее. Макклюэр пообещал его исключить.
Последнего присяжного отобрали без четверти одиннадцать утра во вторник. Семь мужчин, пять женщин, восемь белых, трое черных, один азиат. Как говорят адвокаты, все были «способны к вынесению смертного приговора». Это означало, что они заверили Чака Макклюэра в своей готовности вынести смертный приговор, если до этого дойдет дело.
Смерть, казалось, витала в воздухе. Она собрала их вместе и будет обсуждаться, анализироваться и ставиться под сомнение, пока суд не завершится. Правосудие восторжествует, только если Хью Малко будет осужден и приговорен к смертной казни.
Судья Роуч кивнул Чаку Макклюэру, но тот уже поднялся с места. Обратившись к присяжным, он начал свою речь довольно эмоционально:
— Подсудимый Хью Малко — убийца, заслуживающий смертной казни, и не по какой-то одной причине, а по целым трем. Причина первая: в этом штате убийство выборного должностного лица карается смертной казнью. Джесси Руди дважды избирался жителями Побережья окружным прокурором. Причина вторая: в этом штате платить кому-то за убийство человека является преступлением, караемым смертной казнью. Хью Малко заплатил наемному убийце двадцать тысяч долларов за расправу с Руди. Причина третья: в этом штате убийство другого человека с использованием взрывчатки карается смертной казнью. Наемный убийца использовал украденную на военной базе взрывчатку, чтобы взорвать здание суда Билокси с целью уничтожить Джесси Руди. Доказательства вины очевидны. Так что дело, по сути, очень простое, и вердикт очевиден.