После разговора с Мартой меня трясло, и я была сбита с толку.
– Родители?..
– Наши отцы – братья.
Не успела прийти в себя, как меня уже знакомили с ними. Дарья с Камияром тоже подошли. Его отец был очень похож на отца Ханта внешне. Свое обаяние Камияр взял явно от него. Меня постарались очаровать, радостно приветствуя вхождение в семью. Дашу же восприняли сдержанно, рассматривая изучающими взглядами. Мать, моложавая элегантная женщина, держалась вежливо и отстраненно.
Пусть сестра и собралась разводиться, но я внутренне ощетинилась от такого отношения. Да, умом понимала, что в их глазах она всего лишь человек и временная жена, но ничего не могла поделать. Шатха, как и я, была напряжена. Улови мы хоть тень высокомерия по отношению к Даше, не ту интонацию, и я бы не стала сдерживаться.
Ощутив мое напряжение, Хант поспешил меня увести, да и Камияр не стал задерживаться рядом с родителями.
– Почему ты называешь мать по имени? – спросил у меня барс.
– Так повелось. С детства. После смерти отца она отучила звать ее мамой пощечинами. Не хотела, чтобы посторонние знали, что у нее взрослые дочери. Она же искала себе нового мужа и устраивала свою судьбу.
Лицо Ханта закаменело, и он бросил тяжелый взгляд в сторону Марты. В душе испытала злорадство оттого, что теперь он вряд ли предложит им здесь остаться. Вот уж кого не хотела бы видеть рядом.
– Я не знал, – мрачно произнес барс. – Хотел успеть, чтобы вы встретились с ней перед ритуалом, задействовал все свои связи, чтобы ускорить оформление документов на выезд. Понять не мог, почему они приехали лишь сегодня.
– Если она узнала о предстоящем празднике, то поспешила обновить гардероб и посетить своего косметолога. – Я с безразличным видом пожала плечами. – Для Марты это нормально, даже узнав о моей смерти, она бы побежала по магазинам подбирать себе траурный наряд, чтобы выглядеть достойно.
Я давно переросла детские обиды и говорила об этом спокойно. Это Даша всеми силами старалась сблизить нас с Мартой и удержать видимость семейных отношений. Может, она помнила лучшие времена, в моих же детских воспоминаниях мать, потискав меня для вида, как щенка, перепоручала заботам няни с просьбой не мешать ей. Когда умер отец и финансы не позволили держать персонал, функции няни стала выполнять сестра. Именно она воспитала меня, она мой родной человек, а Марта просто женщина, давшая жизнь. За это я терпела ее присутствие в своей жизни, но уж никак не любила. Меня больше возмутило ее желание продать нашу с Дашей квартиру. Это мы с сестрой вкладывались в ремонт и обстановку, оплачивали все счета. Почему она распоряжается нашей общей собственностью, не спросив нас?
– Завтра их отправят на Землю, – объявил барс.
– Чтобы она по приезде разыграла спектакль, вещая всем, кто желает слушать, как загордились ее дочери, едва успев выйти замуж? Лучше организуйте им экскурсии и держите подальше от нас.
Как и всегда после общения с Мартой, чувствовала я себя морально опустошенной и вскоре сбежала в дамскую комнату, чтобы получить передышку. Даша присоединилась ко мне. Сестра постоянно беспокоилась, когда мы ссорились с матерью, и старалась помирить нас. Сегодня впервые на моей памяти она выступила против нее.
– Почему ты не сказала о квартире? – спросила я.
– Тебе было не до того. Не переживай, у меня все под контролем. Это Марр ее пригласил?
– Да.
– Извини. Наверное, нужно было ему рассказать о Марте, но не хотела вываливать наше грязное белье.
– Зато теперь оно само свалилось нам на головы, – поморщилась я. – Ты Камияру сказала?
– Нет еще, – отвела взгляд Дарья. – Пока не было подходящего момента, но в любом случае в конце вечера сообщу.
– Не передумала? – бросила на нее острый взгляд. Все же по поведению барса я бы не сказала, что Даша ему безразлична. С другой стороны, он всегда был к женщинам внимательный и вел себя с ними как настоящий джентльмен.
– Нет, – твердо произнесла она.
Когда мы вернулись, сестра изменилась в лице. Проследив за ее взглядом, среди гостей увидела Камияра в обществе очень красивой рыжеволосой девушки. Та что-то говорила ему, заискивающе заглядывая в глаза и для убедительности дотрагиваясь до его руки.
– Даш, может, это просто его знакомая?
– Дочь друга семьи, – напряженно ответила она, не отводя от них взгляда.
– Та самая?
– Да.
К нам подошел Марр, и сестра оставила нас, сказав, что хочет выйти на воздух. Я думала пойти с ней, но барс меня удержал. Он собирался представить тех, кто хотел засвидетельствовать нам свое почтение. Пришлось идти, да и Даша настаивала, что она просто прогуляется немного.
Все равно я краем глаза следила за Камияром. Девушка не собиралась его отпускать, и на них уже с любопытством поглядывали. Сам барс стал проявлять признаки нетерпения и выискивать кого-то в толпе. Когда он увидел нас с Хантом, взгляд его пробежал по стоящим рядом людям. Не обнаружив Дарью, он нахмурился, что-то сказал кшатре, высвобождаясь из ее цепких рук, и направился к нам.
На полпути его остановил какой-то мужчина. Они обменялись парой фраз. Камияр бросил взгляд в сторону, и на моих глазах весь его расслабленный вид испарился. Посмотрев туда же, обнаружила возвращающуюся Дашу в компании представительного барса, который что-то с улыбкой ей рассказывал и старался произвести впечатление. Я вновь глазами нашла Камияра. Тот уже распрощался со знакомым и как ледокол шел через толпу гостей к сестре, не обращая внимания на тех, кто с ним здоровался и пытался задержать.
Неожиданно обзор мне закрыл Хант. Наклонившись, шепнул на ухо:
– Буду признателен, если ты не станешь так явно проявлять свой интерес.
– Даша… – попыталась сказать я.
– Я видел, с кого ты глаз не сводишь, – холодно произнес он.
– Обернитесь! – разозлилась я. Безосновательные обвинения задели.
Отстранившись, Хант оглянулся, и я увидела, как спутник сестры целует ей руку, а Камияр смотрит на него так, как будто собирается вцепиться в горло.
Скандала все же удалось избежать. Кшатр ушел, оставив барса и сестру разбираться. Тот что-то сказал, попытался взять за руку, но Дарья не далась и пошла от него. Камияр направился следом, и они скрылись в толпе гостей.
Этот инцидент оставил неприятный осадок. Мне надоело вежливо улыбаться и делать счастливое лицо. Утомило приветствовать всех, когда сердце грызла тревога за сестру и обида на Ханта. За кого он меня принимает? Это же надо было подумать, что я буду пускать слюни на мужа сестры!
Да, я волновалась при знакомстве с ним, но мои фантазии на его счет разбились о реальность. Брак Даши с Камияром все изменил, и для меня он стал табу. Что бы ни говорили о запретном плоде, я беспокоилась лишь о том, как бы он не разбил сестре сердце. Я же видела, как она на него реагирует, да и против обаяния Камияра было сложно устоять. Чем хороши ловеласы? Они искренне восхищаются женщинами и любят их. Пусть их чувствам недостает глубины, но многие согласны хотя бы на краткий миг почувствовать себя с таким мужчиной особенной и любимой.
Да, я не обманывалась насчет барса и на самом деле даже не мечтала, что он женится на мне. Ладно, не буду врать – мечтала, но не верила. Просто хотела, чтобы в моей жизни пусть и ненадолго, но он был, привнеся яркие впечатления в пресные дни. Мне бы этого хватило, но не Даше.
Прием пролетел незаметно, и подошло время танцев. У барсов они шли в конце вечера. На таких мероприятиях заключаются браки. Можно ожидать, что многие наши девушки сегодня найдут себе мужей и покинут дворец. Вспомнила, как мужчина Наиры хотел, чтобы та именно сегодня с ним станцевала.
Я с нетерпением ждала танцев, так как знала, что потом нам можно будет удалиться. Вот только оказалась совсем не готова к тому, что придется танцевать с Марром! Может, это и глупо, но из всех объяснений протокола праздника я вынесла лишь то, что после танцев смогу уйти.
Мы направились в бальную залу, а я все больше нервничала. В душе назревал протест.
– Я не хочу танцевать, – тихо сообщила Ханту и поняла, что это так и есть. Вот совсем. Наверное, наступил край моему терпению. Пусть не так физически, как морально, но я устала от незнакомых людей, сюрпризов и волнений, необходимости следовать правилам и держать лицо. Меньше суток назад я умирала, а сегодня эта шатха внутри меня, все эти гости. Лично мне праздновать было нечего. Тут впору было напиться!
– Эля, потерпи. Всего один танец. После этого мы улетим.
«Улетим? Куда? Почему я об этом ничего не знаю? Что он задумал? Какое планирует окончание вечера?» – испуганной стайкой птиц роились вопросы в моей голове, усиливая волнение.
– Я не хочу! – настойчивей произнесла я, замедляя шаг. Мы уже пришли, но изнутри так и рвалась фраза: «Давайте без меня».
В зале играла ненавязчивая музыка, вокруг толпа гостей, а я смотрела на барса и глазами говорила «нет». Вот не буду! Мы так не договаривались. Но Марр так же безмолвно давал понять, что это нужно сделать.
Постепенно людей становилось все больше, но разговоры стихали. Атмосфера становилась все торжественней и все напряженней. Мои нервы натянулись как струны и были на пределе. Шатха не понимала причин моего волнения и тянула к барсу, как бы намекая, что рядом с ним бояться нечего. Мне же хотелось убежать, скрыться от всех взглядов, устремленных на нас.
Наш молчаливый диалог прервали новые аккорды заигравшей мелодии. В груди все оборвалось, когда Марр протянул мне руку. Я смотрела на него и – хоть убейте – не могла ее принять. Как они там говорят… Символ доверия? Я не доверяла! В то же время присутствие гостей, ждущих от нас положенного танца, давило на меня, вынуждая подчиниться и продолжить следовать правилам.
Весь этот гнет я ощущала буквально кожей и задалась вопросом – а сколько еще раз мне придется переступать через себя? Через «не хочу» делать то, что вынуждают обстоятельства. Ради чего? Буквально представила череду лет, где я буду вынуждена играть отведенную мне роль. Мои глаза стали заполняться пустотой, подобно тому будущему, что меня ждало. Внутри как будто что-то корчилось и умирало. Дать барсу руку сейчас было равносильно отказу от себя.