Он и про состав для покрытия стекол думал. И про новую пропитку для комбезов. Сейчас ведь как: порвался комбез – считай, боец на несколько часов потерян. Дыры латать – та еще морока, ну и стопроцентной защиты починенный комбинезон уже не дает. А если пропитку, к примеру, распылять по матерчатой основе?.. Сейчас комбезы служат на открытом солнце недолго именно из-за невозможности сделать защитный слой более толстым и тем самым сковывающим движения. А если бог с ней, с толщиной – ну, неудобно, так притерпеться можно, адапты ребята крепкие. А пропитка пускай постепенно, под солнечными лучами, выгорает?.. Истончается – но в течение трех-четырех часов, а в идеале дольше?.. Выгорел защитный слой – взял баллон, обработал комбез заново. А если «звездочка» прилетит, или пулей стукнет – поставил обычную заплату, сверху пропитку распылил – и готово! В Бункере до такого не додумались, потому что комбезы почти не использовали. Как и приборы ночного видения – их, по-хорошему, тоже допилить бы. Не говоря уж о генераторах – столько энергии вокруг разлито, что дух захватывает, а мы жалкие крохи подбираем и ноем, что не хватает!.. Да куча всего полезного пылилось у Кирилла в черновиках.
А солнце во сне принимало почему-то облик дразнящейся девушки. Лица ее Кирилл не видел, оно пряталось в россыпи волос. Девушка смеялась, кружилась в танце, вокруг гибкой фигурки развевались длинные одежды.
«Тебе до меня не добраться! Ты заперт, ты не вырвешься!»
Кирилл пытался ускорить шаг, но ноги вязли, словно в болоте.
… «Бункерный, а что значит „Аврора“?..»
«Богиня утренней зари…»
Подумаешь, богиня нашлась! Тебя даже в древности не боялись. Кирилл этого не произносил, но девушка будто бы знала, о чем он думает – заливалась смехом, и сон обрывался.
В общем, Тоха с этим своим сапфиром удачно зашел. После очередного посещения лаборатории Толяном Кириллу выть хотелось.
Джин закончился быстро, а перейти на самогон не позволила Стелла, Тоху выставила.
Кирилл казанского не провожал. Сидел, тупо воткнувшись в монитор и щелкая мышью. Слушал негромкую перебранку в коридоре: «Вали, кому сказала! Ему на работу вставать рано».
Щелкнул дверной замок. Стелла вернулась.
– Спать-то идешь?
– Не сейчас. Попозже.
– Ох, горе мое…
Стелла села рядом с Кириллом, облокотилась на стол. Тоже уставилась в монитор – нравилось ей на экран смотреть, хоть и не понимала ничего.
Усаживаясь, коснулась Кирилла коленкой. Нечаянно, фокусы свои давно бросила – и, может, поэтому так остро отозвалось. Кирилл повернулся к ней.
Девушка. Рядом. Красивая… Нахлынуло воспоминание – богиня Аврора из сна. Взгляд заскользил по Стеллиной фигуре.
Стелла покраснела, но глаза не отвела. Наоборот, подалась навстречу. Погладила Кирилла по щеке.
Руку он поймал. Потянул Стеллу к себе, потом опомнился.
– Прости.
Резко встал, опрокинув табурет. Вышел.
Долго стоял в душе, понимая, что надо бы протрезветь. Когда вода полилась совсем холодная, вылез, вытерся и быстро прошел в спальню.
А скоро почувствовал, что Стелла обняла его и прижалась к спине. Одежды на ней не было, это Кирилл каждой клеткой почувствовал.
– Стелл… Не надо. – Он отодвинулся.
И услышал горькое:
– Потому что шлюха, да?
– Не смей так говорить! – Кирилл резко обернулся. – Ты это не выбирала.
– А почему тогда? – Стелла едва не ревела. – Что со мной не так?
– Все с тобой нормально. Это со мной не так.
Кирилл сел. С прорвавшимся отчаянием прошептал:
– Я и без того живу так, как велят, понимаешь? Дома Вадим работать не давал, все требовал вакциной заниматься, а здесь я – вовсе на поводке. Ем, сплю, работаю, даже в туалет хожу – когда Толян позволяет! Еще трахаться не хватало по его воле. Чтобы охранники на прослушке ржали, да слюни роняли… Нет уж. Обойдутся.
Стелла с облегчением рассмеялась:
– Господи, дурак.
Придвинулась снова, обняла. Зашептала на ухо:
– Это не Толян так решил. Это я хочу, чтобы тебе хорошо было! Не ублюдку какому-то, а тебе. В первый раз в жизни этого хочу. Понимаешь?
Чтобы кровать не скрипела и прослушка ни о чем не догадалась, матрас они стащили на пол…
Запуталось все. И как выбираться – непонятно.
Ладно, одернул себя Кирилл. Ты сперва хотя бы до утра доживи. И хотя бы из этой клетки выберись.
В двери заскрежетал ключ. Кирилл выпрямился. За ним пришли.
Глава 16
Владимир. 150 дней после возвращения. Кирилл
Пришедшие не задавали Кириллу вопросов. И даже, как ни странно, не били. Просто сшибли с ног, обыскали – все, что нашли в карманах, сложили в пакет – и, связав сзади руки, погнали к Толяну.
Помещение, в которое привели Кирилла, диктатор гордо именовал «приемной». Кирилл читал в какой-то статье, что невысокие люди любят все большое, сублимируют таким образом недостаток роста. Низкорослый и щуплый, как тринадцатилетний мальчик, Толян являл собой идеальное воплощение этой теории – в приемной было огромным всё.
Тяжеловесный стол размером с футбольное поле. Монитор на нем – дюймов двадцать, не меньше. Крутящееся кожаное кресло для хозяина, в котором легко разместились бы еще двое. Длинный журнальный столик с бегемотами-креслами по бокам. Едва ли не всю противоположную стену занимала видеопанель. Показывала она всегда одно и то же – музыкальные клипы с томными красотками, а еще одну стену занимал «бар», Толянова гордость: многочисленные полки за раздвижными стеклянными дверцами, уставленные красивыми бутылками.
Кириллу уже доводилось здесь бывать. За низким столиком, под совместное распитие содержимого бутылок, Толян не раз пытался его разговорить. Экзекуции Лысый проводил здесь же. Места в приемной хватало.
Сейчас Толян восседал за столом торжественно, как на троне. А в одно из бегемотов-кресел забился перепуганный, средних лет, мужчина. Кириллу он показался знакомым.
Побелевшими пальцами мужчина вцепился в подлокотники и смотрел на экран – чтобы не смотреть на Лысого, понял Кирилл. Верный палач Толяна с равнодушным видом стоял под видеопанелью. А на полу у его ног скорчился избитый Тоха.
Кирилл внутренне содрогнулся. Оставалось уповать лишь на то, что у Тохи достало мужества не проговориться. И на то, что Лысый не успел сильно его изувечить.
Кирилл постарался придать себе удивленный вид:
– Казанский! Ты чего натворил?!
Тоха шевельнулся.
– Лежать! – Лысый наступил ему на спину.
Ну, хотя бы в сознании. И руки не связаны, это хорошо. О том, что простреленное когда-то Джеком плечо у Тохи так до конца и не разработалось, во Владимире знали и серьезным противником, очевидно, не сочли.
Кирилл перевел изумленный взгляд на Толяна:
– Хозяин? Что происходит?
– А это щас ты мне расскажешь, – расплываясь в людоедской улыбке, пообещал Толян. – Во всех, бляха, подробностях! Как ты мне тут четвертый месяц по ушам ездишь, зяблик бункерный!
– Я не понимаю…
– Ах, не понимаешь! Сейчас, бляха, поймешь. Ты!.. Как тебя? – Толян обращался к мужчине в кресле. Тот еще сильнее сжался. – А ну, повтори – что там у него в стекляшках?
– Раствор глюкозы с витаминами, – пробормотал мужчина.
– Похоже оно на лекарство?
– Ни в коей мере…
– Слыхал?! – Толян приподнялся в кресле. Выше ростом он от этого не стал, и угрожающая поза смотрелась карикатурно. – Ни в коей, бляха, мере!
Кирилл принял оскорбленный вид. Повернулся к мужчине.
– Кто вы такой? И что именно вы исследовали?
Толян кивнул одному из тех двоих, что привели Кирилла сюда.
Его ударили раньше, чем успел подумать, что сейчас ударят. В глазах потемнело.
Больше бить не позволю, – хватая ртом воздух, подумал Кирилл, – хватит.
– Стелка где? – осведомился у сопровождающих Толян. – Чего не притащили?
– Дак, на базу пошла. За продуктами.
Толян выругался.
– Как вернется – сразу сюда!
– Понял, босс. – Лысый кивнул одному из охранников.
Тот вышел. Но вместо него тут же прошел в приемную и замер за спиной у Кирилла другой.
– Сперва я Стеллке сиськи отрежу, – глядя на Кирилла, пообещал Толян, – и на солнышко выкину! А тебя, падлу, смотреть заставлю. Потом этого, – небрежный кивок на Тоху, – изуродую так, что жить не захочет. А потом за тебя примусь, и тут уж весь поселок любоваться сгоню! Чтобы каждую тварь проняло до самых печенок. Чтоб запомнили, гады, каково это – мне му-му крутить! Понял, гнида бункерная?!
– Понял.
Кирилл наконец отдышался и сумел выпрямиться. Сейчас – или никогда. Пока его снова не начали бить.
– Как вас зовут? – справившись с дыханием, спросил у мужчины.
– Алек… – тот от неожиданности запнулся. – Алексей. Мы с тобой знакомы, я из Нижнего. Работал в лаборатории у Ильи.
Вот оно что.
– Лучше бы вам было там и оставаться.
– Молчать, су… – начал было Толян, но Кирилл перебил.
– Ложитесь на пол, Алексей, – посоветовал он. И крикнул: – Аврора!
Слово прозвучало неожиданно, и Толян не успел отреагировать. А его подчиненные без команды даже в туалет не ходили – поэтому Кирилл беспрепятственно, высоко, как только мог, подпрыгнул на месте. И изо всех сил топнул правым ботинком.
Его, конечно, обыскивали. Но разглядывать подошвы охранникам в голову не пришло.
Детонатор сработал, как надо, стеклянный бар разлетелся вдребезги. Один из осколков вонзился Лысому в глаз – палач истошно, громче взрыва, заорал, схватившись за лицо и оседая на пол.
Вскочивший на ноги Тоха – пароль «Аврора» предназначался ему – выхватил у окривевшего Лысого из кобуры пистолет. Кирилл, одним прыжком оказавшийся за креслом – бестолковый Алексей к предупреждению не прислушался и сейчас причитал, держась руками за окровавленное лицо – успел позавидовать Тохе, когда тот выстрелил Лысому в лоб.
Кто-то из охранников, очнувшись, принялся палить, но ни в Тоху, ни в Кирилла не попал. Только свесилась с кресла, неестественно вывернувшись, испачканная в крови рука Алексея.