Тоха метнулся к Кириллу, за кресло. Дважды выстрелил, усмиряя нападающих.
– Как ты? – Кирилл отчаянно пытался перетереть скотч на руках об осколок стекла.
– Нормально.
В приемную вломились еще двое охранников – и откуда только берутся?! – кресло-бегемот вздрагивало от выстрелов, но пока держалось.
– Толян! – громко позвал Кирилл. – Хочешь, фокус покажу?
В ответ заматерились, призывая охрану «изничтожить гниду».
– Н-на! – выкрикнул Кирилл.
И, вложив в удар всю скопившуюся злость, треснул о стену вторым ботинком.
Выстрелы, как по команде, прекратились, и в наступившей тишине отчетливо прогремел дальний взрыв.
От обиталища Толяна до оружейного склада было больше трехсот метров, но стены дома содрогнулись, а из окон посыпались стекла.
– Ы-ы-ы!!! – взвыл Толян. – Су-у-ука!!!!!
Он понял.
– Если не хочешь, чтобы я остальные склады взорвал, – крикнул Кирилл, – мухой – ко мне! И не палить больше!
Подозрительный Толян, опасаясь диверсии, запасы оружия распределил по трем складам. Кирилл взорвал самый большой, но два других у диктатора еще оставались.
Толян выбрался из-за стола.
– Не стрелять! – рявкнул на охранников.
Кирилл как раз сумел разодрать скотч на руках и забрал у Тохи пистолет. Поймал шею Толяна в локтевой захват. Приказал охранникам:
– Лошадей к дверям! – и, для убедительности, толкнул диктатора пистолетом в висок.
– Выполнять, – буркнул тот.
Испуганным, на что Кирилл сильно рассчитывал, он, увы, не выглядел.
***
Выйдя из дома Толяна, Кирилл понял, что в освещении улица не нуждается. Склад вдали полыхал так, что можно было газеты читать.
– Пожар устроил, падла! – истерично взвизгнул Толян. – Гля, что наделал! Сейчас ведь соседние дома запылают, люди погибнут! Невинные!
– Не погибнут, – пообещал Кирилл, – если твои бойцы пожар тушить побегут, а не тебя выручать.
К дому Толяна со всех сторон спешили парни в камуфляже. Кирилл встряхнул диктатора.
– Уйми бойцов! Ну? А то через секунду второй твой схрон на воздух взлетит.
Толян с ненавистью зыркнул на Кирилла. Но послушно скомандовал:
– Парни! Диверсия! Бегом туда – соседние дома отливать! Пока по городу пожар не попер.
«Парни», с изумлением глядя на Кирилла, отбить Толяна, слава богу, не пытались. Часть из них продолжила недоуменно топтаться на месте, часть, починившись команде, и правда побежала тушить пожар.
Кто-то подвел к дверям лошадей. Хорошо, что оседланных, наездник из Кирилла был не ахти. А Тоха, заметил он, выходя из дома, зажал рукой бок. Задели, наверное, хоть казанский и уверял, что все нормально. На коня он, тем не менее, взобрался не в пример ловчее Кирилла.
Толяна Кирилл втащил в седло за шиворот. Усадил перед собой.
– А где ж у тебя еще-то взрыватели? – с подозрением осведомился диктатор. – Ботинков-то – два!
– В Караганде, – внутренне холодея, отрезал Кирилл. – Будешь дальше языком молоть – узнаешь, где.
Никаких взрывателей больше не существовало. Он не успел их сделать. И попросту блефовал.
– А когда ж ты, сука, мне-то в бар бомбу подсунул?
Кем-кем, а трусом Толян не был. Даже захваченный в плен, рассуждал здраво.
– Когда с тобой бухал.
– Звездишь! Ты к бару не подходил.
– Подходил, – соврал Кирилл, – ты не видел. Я в твой стакан снотворного сыпанул, ты и вырубился.
– Как же ты его пронес, снотворное-то? В заднице, что ли?
Перед посещениями приемной Кирилла тщательно обыскивали. Он, и в самом деле, при всем желании, не сумел бы пронести в обиталище Толяна ни пылинки.
– Заткнись! – не зная, что ответить, еще раз хорошенько встряхнул диктатора.
Толян умолк, свирепо сверкая глазами. Кажется, вычислял в уме, кто мог помочь Кириллу. Сразу вспомнилась Кристина – лишь однажды виденная девушка, большеглазая и тоненькая, нынешняя Толянова фаворитка. Заряд закрепила под полкой, замаскировав бутылками, она. Какие кары для любовницы рисует сейчас извращенный Толянов мозг, Кирилл предпочел не думать.
Они скакали к въездным воротам города.
Спокойствие Толяна было объяснимо, ворота охраняли лучшие его бойцы. В том, что отбить хозяина у горе-террориста они сумеют, Толян, похоже, не сомневался.
– Звездец тебе, гнида бункерная, – злорадно пообещал Кириллу он. Вдали уже виднелись сваренные из железных листов ворота, от них навстречу всадникам спешили вооруженные люди. – Даже если меня завалишь, все равно звездец!
Кирилл остановил коня.
– Стоять всем! – Снова встряхнул Толяна за шиворот.
– Стоять, – лениво бросил бойцам Толян.
– Открыть ворота!
– Открывайте…
Ворота медленно начали расходиться.
На что рассчитывает Толян, было ясно: его тело прикрывало Кирилла лишь спереди. Как только Кирилл подъедет ближе к воротам, спина окажется беззащитной. Для хорошего бойца прострелить руку, держащую пистолет – детская забава.
– Бункерный, как ворота откроют, скачи вперед, – послышалось рядом. Тоха подъехал почти вплотную. – Скачи во весь опор! Я прикрою, сколько смогу. Может, и прорвешься.
– Тебя убьют. – Кирилл всматривался в раздвигающиеся ворота.
Бойцов было много, по десятку с каждой стороны. Несмотря на команду стоять, они медленно приближались к всадникам. Где уж тут прорваться…
– Меня по-любому убьют, – спокойно отозвался Тоха. – Не они, так ваши.
Толян мстительно захохотал.
– Сообразил, надо же! Молоде-ец…
Кирилл с отвращением саданул диктатора по щеке рукоятью пистолета. Смех оборвался.
– Я знал, на что подписываюсь, – продолжил Тоха. – И мне все равно далеко не уйти, бочину зацепили.
Кирилл, скосив глаза, заметил, что в седле казанский сидит неровно. Правый бок окрасился кровью.
– Я тебя только тормозить буду, даже если вырвемся. Ты, главное, этого гада пристрели! Успей – до того, как сам… – Тоха твердо посмотрел Кириллу в глаза. – Бывай, бункерный. Прорвись.
Кирилл почувствовал на плече горячее пожатие.
– Жаль, я тебе руку дать не могу. – Для этого ему пришлось бы выпустить из захвата Толяна.
– Да ладно?! – вскинулся Тоха. – Ты ж меня до последнего за падлу держал?
– Держал.
– А теперь?
– А теперь не держу.
Ворота открылись во всю ширь и замерли.
– Почему?
– Потому…
Кирилл поднялся в стременах. И что было мочи проорал в сторону ворот:
– Аврора!!!
***
Дерзкая идея взрыва Толяновых складов принадлежала не Кириллу – Тохе.
Во Владимире не первый год методично разбирали пустующие здания, извлекая из них все, что могло быть полезным в хозяйстве: оконные стекла, лампочки, чистящие средства, одежду и мебель. Тоха, приставленный Толяном к этой работе едва ли не с первой ночи пребывания, чрезмерным трудолюбием не отличался, вдыхать застарелую пыль пополам с крошащейся штукатуркой ему опостылело быстро. Тоха изыскивал любые способы откосить, перекантовавшись где-нибудь в пустующем помещении, и вскоре таким образом освоил подвалы разбираемых домов: извлекать из них было, как правило, нечего, и ни товарищи по несчастью – такие же, как он, «сломщики», – ни охрана, приставленная к объектам, подвалам внимания не уделяли.
Придя на работу, Тоха обычно час-два копался в мусоре наравне со всеми, а потом уходил исследовать новые помещения – и пропадал до обеда. Старался, конечно, изобретением не злоупотреблять, позволял себе подобное не в каждую смену. Но, несмотря на предосторожности, в одну прекрасную ночь влип – сдала какая-то сволочь.
Сладко почивающий в подвале на подстеленной куртке Тоха проснулся от гулких шагов и матюгов вдали, мигом сообразив, что навряд ли это ангелы небесные. Вскочил и ринулся вглубь подвала, больше деваться было некуда.
В одну из стен, примерно на высоте плеча, уходили трубы – Тоха приложился о железо лбом и едва удержался от восклицания. Зато заметил, что трубы прилегают к стене не вплотную, они заведены сквозь небольшое окно, и пролезть под ними доходяге вроде него – как раз впору. Обхватив спасительную трубу руками и ногами, Тоха пополз. Через минуту ему удалось втянуть тело в обнаруженный проем. А еще через минуту по помещению зашарили фонари.
Выждав, пока охранники выскажут все, что думают о запропастившемся работнике, и уйдут, Тоха вернулся к подвальной двери – для того, чтобы обнаружить ее запертой.
Обозначение своего присутствия здесь означало жестокое наказание, с лодырями у Толяна не церемонились. Но тут пригорюнившийся было Тоха вспомнил, что находящийся под трубами узкий коридор, в который он попал, уводил куда-то далеко, явно за пределы разбираемого дома.
Тоха снова проник в лаз – и уже через полчаса, как ни в чем не бывало, торжественно неся найденный на соседнем «объекте» ломик, вошел в двери собственного объекта. Возмущенной охране объяснил, что свой инструмент где-то прощелкал, пришлось бежать к соседям. Огреб, конечно, зуботычину, но, по сравнению с возможными плетьми, то были цветочки.
Подземные исследования Тоху увлекли. Днем, когда со слома уходили работники и охрана, проникнуть в любой подвал было проще простого. И однажды Тоха сообразил, что таким образом может оказаться где угодно, даже под обиталищем Толяна или оружейным складом.
***
Кирилл, выслушав Тохин рассказ о том, как можно подобраться к Толяновым заветным кладовым, едва не взвыл от восторга. Вот оно, спасение!
Во-первых, казанский был безусловно прав в том, что после того, как склады взлетят на воздух, «пойдет адов кипиш». А во-вторых, боеспособность Толяновой армии снизится в разы.
Над криво-косо накорябанным Тохой планом складского подвала Кирилл завис надолго. Тоха следил за ним с нетерпением: после того, что наблюдал в Набережных Челнах, был, кажется, неколебимо уверен в способности Кирилла «налимонить» взрывчатки прямо у себя на кухне, добавив к уличной грязи толику стирального порошка, поэтому устроить взрыв они смогут чуть ли не завтра. Тратить время на то, чтобы разубедить Тоху, Кирилл не стал, попросил заткнуться и не мешать думать.