Кирилл нахмурился.
– И что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что ты сам роешь себе могилу! – сердито бросил Вадим. – Вбил в голову какую-то ерунду и настойчиво пытаешься ей следовать! Тебя и в жертву-то приносить не надо, сам летишь в пропасть. Добровольно и с песней! Вот что я хочу сказать. Разубеждать тебя, я так понимаю, бесполезно?
– Вы правильно понимаете. Извините, ладно? Я правда не могу по-другому. Попрощаться еще зайду.
Кирилл встал и пошел к двери. Вадим дернулся было остановить, но передумал. Махнул рукой и сел, тяжело облокотившись на стол. Вспомнил, что академик Кулешов, вбив что-то себе в голову, никого не слушал и ни перед чем не останавливался.
***
– В общем, вопрос-то у меня единственный. – Кирилл повернулся к Олегу. – Может, со мной пойдешь? Там, – он мотнул головой в сторону институтских ворот, – твои мозги очень нужны, поверь! И время дорого. Жизненный темп ускорился, понимаешь? Я все голову ломал, отчего борщевик в Вязниках так быстро помертвел. На ультрафиолет грешил, на температуру, два и два сложить не мог. А, пока в плену был, дошло. Жизненные процессы ускорились, а жизненный цикл – сократился. Это и Елена Викторовна отмечала, я помню – но всерьез-то никто не исследовал! Собираем по два урожая в год, кивая на изменившиеся климатические условия, и радуемся. В упор не хотим замечать, что даже наш человеческий организм лет в тринадцать-четырнадцать уже готов к воспроизводству, а к сорока – состаривается.
– Вадиму Александровичу тридцать семь, – обескураженно проговорил Олег, – и Елене Викторовне столько же… Они не выглядят стариками!
– Правильно. Потому что на поверхность не выходят. Ты тоже, по сравнению со мной – пацан сопливый, хоть я и младше на полгода.
– Тоже мне, дед нашелся!
– Не веришь – давай к зеркалу подойдем. Я сейчас выгляжу лет на пять взрослее.
Олег невольно скользнул взглядом по темному, как у адаптов, лицу Кирилла. Он раздумывал над услышанным.
– То есть, ты хочешь сказать, для нас – тех, кто на поверхности почти не бывал, – жизненные процессы остались теми же, что и были? И мы проживем столько же, сколько люди жили раньше, лет до семидесяти-восьмидесяти?
– Примерно.
– А ты и Дашка, если не вернетесь – только до сорока?
– Угу.
– Так нечего вылезать, сумасшедшие! – Олег покрутил пальцем у виска. – Для чего вам жить на поверхности?
У Кирилла затвердело лицо.
– Мне казалось, что доступно объяснил. Для того, что наши с тобой и Дашкой головы нужны в первую очередь там! Ты знаешь, что вокруг происходит? Знаешь, что Герман уже три месяца здесь не появляется – во Владимире к посевной готовится, наконец-то порядок там навел? Знаешь, что те из ребят, которые вводили себе нижегородский порошок, до четырех часов открытого солнца спокойно выдерживают – и это не предел? Олежка! – Кирилл хлопнул приятеля по плечу. – Там столько всего сделать нужно – голова кругом идет! А ты спрашиваешь, зачем! А с Вадимом я еще и из-за этой его дурацкой «программы» поцапался. Ты ведь слышал, как он планирует распорядиться вакциной?
– Конечно. Вадим собирается вырастить новое поколение, новых ученых. Все логично, по-моему…
– Нет тут ничего логичного! Вырастить тех, кто продолжит сидеть под землей?.. И чем дальше, тем меньше будет знать, что происходит на поверхности?.. Это неправильная жизнь, Олежка. Вечно прятаться – нельзя.
Олег вздохнул.
– По-моему, мы с тобой на разных языках говорим. Я тебе пытаюсь объяснить, что семьдесят лет лучше, чем сорок. А ты – будто считать разучился… Какая разница, что там нужно делать на поверхности, если от этого жизнь – твоя жизнь! – сократится вдвое? И ты добровольно готов на это пойти? Потому что, видите ли, там ты нужнее, чем здесь? Прости, но это самоубийственный бред. Я очень надеюсь, что ты передумаешь. И сумеешь переубедить Дашку.
Кирилл задумчиво смотрел на Олега.
– Надо же, – проговорил он. – А в детстве ты, вроде, нормальный был.
– Представь себе, я думал так же! И до сих пор надеюсь, что ты от своей затеи откажешься.
– Зря.
Кирилл обулся. Спрыгнул со скамейки и быстро пошел к Институту.
Олег запыхался, пытаясь его догнать. Обиженно прокричал в спину:
– Ты меня подождать не хочешь?
– Мне некогда ждать, – не оборачиваясь, мотнул головой Кирилл. – Слишком мало жить осталось.
Эпилог
Вязники. 190 дней после возвращения. Стелла
В Вязниках усталый парень по имени Никита определил Стеллу на работу в овчарню. Напряженно выслушал невеселый рассказ и, подумав, кивнул.
– Маринки дома нету, – объяснил он, – вчера гонец прискакал. Командирша бойцов собрала и рванула, как ошпаренная, бункерного твоего спасать. Вернется – разберется с тобой. А пока… – Никита почесал в затылке. – Прости, но на халяву кормить не буду. Рабочих рук у нас мало, а девка ты здоровая. – Задумчиво посмотрел на ухоженные Стеллины ладошки. – К работе, вижу, непривычная…
– Я могу, – торопливо заверила Стелла, – когда маленькая была, мамке на ферме помогала. Это потом уже… забрали.
– Ну и ладно тогда, – кивнул Никита. – Пошли, с девчонками познакомлю.
Новые подруги Стелле понравились. Больше всего тем, что ее – по распоряжению ли Никиты, или по собственной деликатности – о жизни у Толяна не спрашивали. Воняло, правда, в овчарне – не приведи господь…
***
– Свет! Ты нормально? – В дверь туалета постучали.
В Вязниках Стелла назвалась родным именем. Теперь она – Светлана. И никаких больше Стелл. Хватит.
– Я тебе черничный лист заварила, выпей! Помогает от блевоты!
– Спасибо. – Бывшая Стелла утерла рот и выпрямилась. – Ничего, пройдет. Это от запахов.
Девушке не повезло.
Старушка тетя Маруся умерла еще летом. И теперь женщин, помнивших о том, что такое токсикоз первого триместра беременности, в поселке Вязники не осталось.
КОНЕЦ
***
В тексте процитированы отрывки из следующих музыкальных композиций:
«Крейсер Аврора»
Музыка: В. Шаинский
Слова: М. Матусовский
Каватина «Casta Diva» из оперы «Норма»
Музыка: В. Беллини
Хабанера из оперы «Кармен»
Музыка: Ж. Бизе
«Отряд не заметил потери бойца»
Музыка и слова: Е. Летов
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора:
Соня Лесная
https://vk.com/id143567348
Даю согласие Миле Бачуровой на использование прикрепленного ниже изображения для любых целей, включая коммерческие.