Ангел медленно обернулся и увидел леди Яанн. Она была одета в привычный деловой костюм синего цвета, но выглядела бледнее и суше, чем на Претории. Кроме того, женщина держалась за щеку и кривила лицо в болезненной гримасе. Корабельный врач, немедля, вскочил и, подхватив леди под руку, усадил в кресло:
– Что у Вас произошло? – спросил он, обеспокоенно оглядывая раздутое лицо.
– Зубы, или десны или что там ещё может быть! – громко ответила леди Яанн с трудом артикулируя, – я не могу ничего есть, и голова раскалывается от боли. Скажите мне, сержант, – внезапно обратилась она к Корасу, – как могут болеть металлокерамические зубы?
Корас осторожно пожал плечами, а док нажатием кнопки опустил с потолка стоматологическое оборудование и задернул тонкую пластиковую штору, создавая иллюзию уединения. Через минуту над креслом коротко пыхнул рентгеновский аппарат, потом раздался протяжный свист и несколько недоуменное и неразборчивое ругательство.
– Так что там док? – леди Яанн не собиралась ждать оглашения приговора.
– Простите, леди, я прежде такого не видел, боюсь, мне придется посоветоваться с коллегами…
– Да что там? – голос леди прозвучал угрожающе.
– Видите ли, если я не ошибаюсь, у Вас … у Вас растут новые зубы!
Возникшая позже суета связанная с прибытием главного корабельного врача привела к тому, что про Кораса совершенно забыли. Сержант тихо сидел в углу, слушая, как медики пытаются найти объяснение этому феномену, а заодно, рассчитать нужную дозу витаминов и минералов, необходимых организму леди, чтобы восстановить зубы в прежнем количестве и качестве. Леди от всех рекомендаций отмахнулась, посетовав лишь на то, что пришлось демонтировать протезы, чтобы они не мешали расти новым зубам.
Так как эту процедуру делали под легким обезболиванием, леди пришлось посидеть в кресле, ожидая действия «заморозки», и тут нежно вякнула центрифуга, сообщая результаты анализа кожи сержанта. Док споро схватил ленту самописца, развернул, просмотрел и хмыкнул:
– Старший сержант, можете успокоить командира, Ваша сыпь не опасна для окружающих.
– Есть! А можно объяснить, что же это такое? – осмелился уточнить Корас.
– Гормоны бушуют. Если бы я Вас не видел перед собой во плоти, решил бы, что Вам снова восемнадцать. Держите витамины – они добавят в организм нужных веществ. Вот таблетки, улучшающие баланс гормонов и лосьон от прыщей, кхм, – ехидно хмыкнул доктор, – схема применения на Вашем личном браслете.
– Спасибо! – сержант отдал честь и вышел.
А вечером, в одном из переходов его подкараулила леди Яанн:
– Сержант! Вы мне нужны!
Корас вздрогнул, когда цепкая рука ухватила его за рукав и повлекла во тьму. Пару раз он едва не приложился лбом о низкие переборки, но, в конце концов, леди притащила его в крохотную пустую каюту. Узкая койка была поднята и прижата к стене, дверцы стандартной тумбочки распахнуты, а вдоль стен слабо мерцала ночная подсветка.
– Датчики… – заикнулся было мужчина.
Леди лишь махнула рукой, опустила кровать, снабженную лишь тощим матрасом, села, закурила, нервно выдохнула струю дыма и пояснила:
– Я закольцевала данные. Нужно поговорить.
Сержант понял, что нависать над женщиной неудобно, и вытащил из угла покрытый пылью стул.
– Что случилось?
– Я молодею, – буркнула леди, делая очередную нервную затяжку.
– Откуда такие выводы? – сержант окинул взглядом пожилую женщину, но кроме худобы не нашел в ней особенных изменений.
– После внезапного роста зубов я легла в регенерационную капсулу. Вообще, если не знали, ценным специалистам позволяют это сделать перед тем, как оборудование списывается с корабля, что-то вроде использования ресурсов на полную и прочее. Молодость не вернет, но жизнь продлит. Для меня посещение капсулы было прописано в контракте на этот полет.
Леди затушила сигарету и сунула ее в пустую пачку.
– Так вот, эта самая камера показала, что у меня безо всякой ее помощи обновляются внутренние органы! Печень отрастила новый кусок, почки посвежели, сердце колотит как в юности, еще немного и я начну менять кожу, как змея… – в голосе леди звучало раздражение.
Корас поперхнулся, и протянул руку, безмолвно прося разрешения взять сигарету. Щелчок зажигалки, струя дыма, и сержант смог взять себя в руки:
– У меня слазит кожа, выпадают волосы, появились подростковые прыщи…
Леди остро глянула на мужчину:
– Значит, я не сошла с ума. Это радует. Просто нас подвергли воздействию того самого тхара. Вопрос: где и когда это произошло? И до какого предела мы будем молодеть?
Сержант пожал плечами:
– У меня зубы не растут, в младенца я не превратился, значит, мне досталось меньше, получается, это был либо Ваш дом, либо пещера.
– Это не дом. В нем мы находились примерно одинаковое количество времени, – покачала головой леди, – а вот пещера…очень похоже. Но если счесть, что тхар – это та «ванна», откуда Вы меня вытащили, то на Вас подействовать не должно было. А у Вас гормоны и прыщи… – леди крепко задумалась и снова затянулась сигаретой.
– Преторианец, если помните, хотел Вас удочерить, – осторожно намекнул сержант. – А еще я там, в пещере, корзинку нашел с пеленками…
Леди Яанн выдохнула и вдруг принялась выводить пальцами какие-то формулы прямо на запыленном столе.
– Что это? – осмелился спросить сержант, когда леди закончила и выдохнула.
– Формула увеличения центробежной силы. Просто проверяла, не пропадают ли мои знания…
Сержант замер и мысленно повторил очередность сборки большого армейского пулемета, потом облегченно вздохнул:
– И я помню! – и тут же вернулся к теме разговора: – Я той травы даже не касался без перчаток. Может, в той пещере особый воздух? А купель – эта, чтобы человек себе не навредил.
– Не воздух. Пещера не замкнута, да и эффективность испарений в разы меньше, чем, допустим, влияние торсионных или магнитных полей. Возможно, какое-то излучение? – леди вынула из сумочки блокнот и принялась набрасывать схему: – Давайте рассуждать. Если это излучение, и я подвергалась ему около четырех часов, а Вы – минут тридцать, ну, может час… Плюс наша разница в возрасте и тот многозначительный взгляд мастера душ… Этот поганец был уверен, что меня омолодят до неприличия! И я вернусь, поджав хвост, и соглашусь на удочерение, а это возможно только в том случае, если я буду помнить…
Некоторое время пожилая женщина делала расчеты, потом покачала головой:
– Мне не хватает данных, сержант. Но, похоже, меня собирались запереть в теле младенца. Не зря их юнцы бояться этого самого «тхара». Только представьте на минуту, что Вы, взрослый самостоятельный человек в один миг становитесь беспомощным, писаете в пеленки и зависите от доброго отношения окружающих?
Сержант сглотнул, голубые глаза потемнели от переживаний:
– Примерно так себя ощущает тяжелораненый, леди.
– Простите меня, Корас, – леди осторожно дотронулась до руки десантника, – но я так понимаю, Вы довольно быстро справились с ситуацией, а вот младенчество – это надолго. Преторианцы изобрели очень жесткий поводок для своих детей. Вы успели очень вовремя. Благодаря Вам этот тхар продлил мне жизнь, и Вам, вероятнее всего, тоже. И поскольку мы с Вами не лежим в пеленках, теперь нам нужно решить, что мы будем с этим делать.
– Подопытным кроликом не стану, – довольно резко ответил «Ангел», отправляя бычок в своеобразную пепельницу.
– И я попадать в цепкие лапки наших исследователей не желаю, – подтвердила леди. – Но подчистить медкарты мы с Вами, увы, не в силах. Да и потом, если Вы будете выглядеть лучше, мало кто заметит, а вот если такая старая перечница, как я вдруг лишится морщин и начнёт прыгать молодой козой, это заметят все.
Сержант молча кивнул, соглашаясь. Леди Яанн сама прекрасно владела ситуацией, и Корас был нужен ей как молчаливый слушатель, так что «Ангел» полуприкрыл глаза, и погрузился в привычное для десантника состояние длительного ожидания. Женщина давно вскочила с койки и теперь металась по узкой каюте, разгоняя клубы табачного дыма, излагая то, что успела надумать:
– Вы же понимаете, сержант, что попытаются сделать с планетой представители Земного союза? В лучшем случае – дорогой курорт для избранных, в худшем – полностью подчиненную колонию, клепающую корабли для захвата новых миров, да продлевающую жизнь избранным. Избежать этого можно лишь в том случае, если мы докажем – корабли Претории не выгодны для Земли, хотя бы потому, что мало кто сумеет ими управлять. И планета с ее чудесным мягким климатом и удивительными пейзажами опасна для землян. Долголетие – фикция, омоложение невозможно, и, вообще, поле планеты отрицательно влияет на здоровье… Вот только что делать со стремительно меняющимся телом? С кожи начали исчезать пигментные пятна, зубы растут, того гляди – появятся ресницы, а волосы потемнеют…
На последних фразах Корас будто очнулся и заявил:
– Нужно все рассказать капитану!
– Дикки? – леди задумалась и снова присела, – в чем-то Вы правы, сержант. Изменить медданные можно только с личной панели капитана. Запереть меня в каюте, объявив больной, без его приказа тоже не выйдет. И, если все кончится плохо, должен быть хотя бы один независимый свидетель… Решено! – она вскочила, – я иду к Дикки немедленно, а Вы возвращайтесь в кубрик. Если что-то изменится, я скину Вам информацию на браслет.
Проговорив это, леди оперлась на руку сержанта, и позволила проводить себя к лифтам, еще раз напомнив о сохранении тайны. Корас пожал плечами и отправился в десантный отсек. На самом деле, все жители кубрика уже знали, что Ангел приболел, и ему положено пить таблетки и мазать лицо по часам. Гораздо более неловкими были последствия другого рода – Корас и раньше не жаловался на потенцию, но теперь его начали мучить ярчайшие сны, полные соблазнительных красоток с невероятными формами. А запах волос леди Яанн, ее улыбка и блеск глаз, пока он провожал ее, заставили сержанта вспомнить фотографию молоденькой девушки с такими же зелеными глазами так что… пришлось отставить ногу и молиться, чтобы пожилая женщина не заметила, что он вспотел и ему тесны брюки.