Но он молчал, выбирая момент, чтобы вырваться.
Лай становился все глуше. Дорога была безлюдна.
«Пора!» — решил Том и, резко присев, боднул «Буйвола» в живот. Почувствовав, что «Буйвол» больше не держит его руку, Том пустился бежать, но сразу споткнулся и растянулся на дороге. Это Горский подставил ему ногу.
Том хотел вскочить, но кто-то навалился на него, прижал голову к земле, заставил мучительно глотать пыль. Том почувствовал, что задыхается. Он попытался вырваться — не удавалось. Закричал — голоса не было.
Тогда ему стало страшно.
Он сделал невероятное усилие, повернулся на бок. Рядом увидел тяжелую ногу «Буйвола».
Полузадохнувшийся, обессиленный Том жадно глотал воздух. Встать он не мог: кто-то сидел на ногах и кто-то держал руки.
— Где машина?—снова спросил «Буйвол».
— А я почем знаю?— хрипло повторил Том.
— Что ты сказал шоферу?
— Ничего я не говорил!
— Врешь, детка,— Том уловил в спокойном на этот раз голосе «Буйвола» зловещие нотки.
— Не говорил! — пытаясь сбросить кого-то с ног, хрипел Том.
«Буйвол» забыл, что еще недавно чувствовал к Тому расположение, что именно этот парень заставил дрогнуть его огрубевшее сердце. Что это он был единственным человеком на земле, которому «Буйвол» хотел верить.
— Что ты сказал шоферу? — грозно повторил он.
Том замотал головой: не говорил.
Но «Буйвол» ему не верил.
— Ты почему хотел убежать?
Кто-то вывернул руку. Кто-то ударил сапогом в лицо. Том застонал и сделал последнюю попытку вырваться. Не получилось.
Тогда вся боль неудачно сложившейся жизни, неприспособленности, одиночества, смертельной тоски по хорошему, честному — вдруг прорвалась наружу, и Том зашептал слипшимися, окровавленными губами:
— Гады вы все... ползучие!.. Плюю я на вас... Поняли?!— и, с трудом приподняв отяжелевшую голову, плюнул на «Буйвола».
— Кончай!— услышал Том скрипучий голос капитаиа «Медузы». Кто-то сильней навалился на ноги. Том отчаянно забился.
— Души!— проскрипел Горский.
Том хотел закричать, но жесткая ладонь «Буйвола» сдавила ему рот, резко запрокинула подбородок, так, что затрещали позвонки и вцепилась в горло.
Том дернулся в агонии.
Разжимая руки, «Буйвол» заметил глухо:
— Готов!
— Подальше его, в хлопок!— распорядился Горский, подхватывая обмякшее тело.— Бежим!
ГРАНИЦА В НЕСКОЛЬКИХ ШАГАХ
В двадцать три часа десять минут застава поднялась в ружье.
Майор Ярцев с группой пограничников выехал по тревоге в Ватан, где Стебеньков оставил Горского и «геологов». Усиленный наряд, поджидавший нарушителей в Советском, остался на месте до особого распоряжения.
«Газ-69» торопливо отсчитывал километры, едва поспевая за ярким лучом света, рвавшимся из фар.
Песчаные барханы, сопровождавшие газик от самой заставы, вдруг расступились, и к машине потянулось хлопковое поле. Бесконечные рядки хлопчатника повторялись, как в зеркале. Но вот с одной стороны они отодвинулись уступили место длинному, невысокому дувалу. За дувалом угадывались сады. Потом снова вклинился хлопчатник. Он почти сразу обрывался и опять, подталкивая друг друга, у дороги встали дувалы.
Газик свернул на центральную улицу поселка, и здесь ему преградил дорогу грузовик.
Вслед за майором из газика выскочил невысокий крепыш, заменивший вожатого службы собак Ковалдина. Ожидая распоряжений, вытянулся перед Ярцевым. Крепыш волновался.
— Ничего, Солибаев,— подбодрил начальник заставы.— Всё будет в порядке.
Майора ожидал человек в косоворотке.
— Лейтенант Завьялов...
Разговор был коротким.
Ярцев приказал Солибаеву:
— Пускайте по следу!
«Амур» потянул в сторону, откуда они только что приехали.
Дорога свернула в темную, зажатую дувалами улицу и вывела к хлопковому полю.
«Амур» вдруг ощерился.
Ярцев посветил фонариком и увидел кровь. Крови было немного, всего несколько капель.
«Амур» тянул в хлопок...
Ярцев сразу понял, что убит юноша, предупредивший Стебенькова.
— Вперед, Солибаев!
Молодой солдат растерялся.
— След, «Амур», след!— нервно сказал ом.
— Спокойней,— посоветовал Ярцев.— Иначе собьете овчарку.
— След!— ровнее произнес Солибаев.
— Вот так.
«Амур» снова вывел пограничников на дорогу. И вдруг зачихал. Присел. Замотал мордой.
— Табак!—догадался Ярцев.
Солибаев огорчился: они стояли на развилке дорог.
— Ничего,— успокоил Ярцев.— Далеко не уйдут.
Карта, разложенная на столе полковника Заозерного, снова заставила потесниться бронзовую фигурку Дзержинского. Был сдвинут в сторону и чернильный прибор. Его место занял набор цветных карандашей. Один из них, остро наточенный красный, сновал взад и вперед по карте.
Начальник отряда вытащил из верхнего ящика стола пачку «Беломора» и стал мять в руках папиросу. Поискал глазами спички. Коробок, конечно, куда-то запропастился. Один из офицеров протянул зажигалку. Полковник прикурил. Поблагодарил взглядом.
Он знал: граница плотно закрыта. Район, где скрывается враг, блокирован. Теперь нужно сжимать кольцо вокруг нарушителей, которым неожиданно удалось выскользнуть из-под наблюдения.
— Итак, товарищи, мое решение,— сказал полковник.— Смотрите карты...
Майор Серебренников тоже склонился над картой. Заозерный на мгновение задержал на нем взгляд: держится молодцом. А ведь только что его сын подвергался смертельной опасности.
— Майора Серебренникова прошу немедленно связаться с райкомом. Пусть поднимут всех.
— Есть!—ответил Серебренников и вышел из кабинета.
— Так...— Папироса у Заозерного погасла. Он увидел за чернильным прибором спичечный коробок. Придвинул к себе.— Начальник штаба, распорядитесь, чтобы командиры поисковых групп докладывали мне обо всем немедленно. Всем рациям настроиться на прием. Пока руководить буду отсюда.
— Слушаюсь!— ответил густой бас.
Зазвонил телефон. Генерал предупреждал, что если не управятся до рассвета, утром вышлет самолет. Заозерный понимал: с воздуха легче заметить нарушителей в блокированном районе. Он поблагодарил и повесил трубку.
Поставил коробок на ребро. Придерживая мизинцем, чиркнул спичкой.
И тут к проводам подключился майор Ярцев.
Полковник внимательно выслушал его.
— Что решили?
— Едем к райцентру. Через полкилометра— арык. Не исключено, что нарушители воспользуются им.
— Хорошо,— одобрил полковник.— С заставы окружной дорогой тоже выйдет наряд.
— Ясно!— ответил Ярцев.
Заозерный вызвал к аппарату старшего лейтенанта Пулатова.
— Участок перекрыт?
— Так точно.
— Катер патрулирует?
— Патрулирует, товарищ полковник,— Вышлите наряд по окружной дороге. Есть предположение, что Горский свернул к районному центру.
— Есть!
И вдруг полковник спросил:
— Как чувствуете себя, Пулатов?
На другом конце провода вздохнули:
— Мне бы его, товарищ полковник, своими руками!..
— Ну, ну, не горячитесь!— Заозерный прекрасно понимал, что творится сейчас в душе молодого офицера.
Позвонил Серебренников:
— Райком действует, товарищ полковник.
— Очень хорошо.
— Поднимаем активистов.
— Хорошо, Владимир Михайлович. А теперь выезжайте к старшему лейтенанту Пулатову. Надо помочь. Подбодрить.
— Есть, товарищ полковник!
Там, на заставе, Серебренникова ждал сын...
Стебеньков охотно предоставил машину в распоряжение пограничников. Рядом с ним в кабине сидел старшина Пологалов. В кузове устроился младший сержант Бегалин.
До районного центра не заметили ничего подозрительного. Развернулись возле широкоэкранного кинотеатра и выехали на окружную дорогу.
Стебеньков прибавил газ.
Впереди зажглись фары. Приближалась встречная машина.
— Стой! — распорядился Пологалов.— Мотор не выключать.
Стебельков понимающе кивнул.
Старшина встал на дороге. Поднял руку. Бегалин напряженно следил за ним из кузова.
Встречный грузовик затормозил.
Старшина подошел к водителю. Проверил документы. Дал знак Бегалину осмотреть машину.
Грузовик вез пилораму. Осмотр его не занял много времени.
— Вы никого не встречали по дороге?— спросил старшина водителя.
— Нет, не встречал.
Еще через несколько минут подъехали к бригадному полевому стану. Под навесом спали колхозники. Напротив, через дорогу, возвышалась насосная станция. Чуть дальше— палатка геологов.
Старшина удивился, заметив рядом с палаткой людей. Он знал, что вот уже несколько дней изыскательные работы велись в другом месте.
«Геологи вернулись,— решил Пологалов.— Проверим».
— Остановитесь,— сказал он Стебенькову и напомнил:— Мотор не выключать!
Пологалов открыл дверцу кабины, окликнул Бегалнна.
Четверо возле палатки продолжали спокойно сидеть.
«Стоит ли терять время?»— подумал старшина, вглядываясь в их лица. Один из сидящих закрылся рукой.
«Горский!»—узнал старшина, инстинктивно отклоняясь в сторону.
И в этот миг прозвучал выстрел. Обожгло руку. Другим выстрелом сбило фуражку с Бегалина.
— Ложись!..
Звякнула фара, и стало темно.
Старшина сделал несколько выстрелов наугад.
Бегалин подполз к нему.
— Ракету!— приказал Пологалов.
Сзади хлопнула дверца кабины.
Бегалин достал ракетницу и выстрелил.
Пологалов заметил, как за машину метнулись тени. И вдруг увидел возле себя Стебенькова.
— Вы зачем здесь?
— Ранены, товарищ старшина?— встревоженно спросил Стебеньков.— Сейчас помогу.
— Назад, в машину!— приказал старшина. Но было уже поздно.
Он разрядил обойму вслед набиравшей скорость машине. Рука отяжелела, не слушалась. Старшина чувствовал, что промазал. Бегалин разбил стекло в кабине.
— Стреляй по баллонам!— подсказал Пологалов.
Машина скрылась за поворотом.
К пограничникам бежали разбуженные выстрелами колхозники.