- Конечно пошутил, дорогая,- капитан, завидя бутылку вина, присосался к ее горлышку и опорожнил в один присест.- Мешал он мне, твой Раздольский, с самого первого дня мешал. Вот ты мне скажи, почему таким облезлым козлам достаются прекрасные женщины вроде тебя, тогда как простой российский мент обязан довольствоваться объедками с чужого стола, а? - принятое на водку вино быстро делало свое дело - Боровин пьянел и возбуждался на глазах.
- А почему на "ты"?- оскорбилась было Елена Сергеевна. - Мы что, с вами...
Договорить она не успела - капитан схватил ее за горло, второй рукой рванув узенький лифчик бикини, и опрокинул в траву.
- Да потому что я сейчас познакомлюсь с тобой так близко, что между нами исчезнут как моральные преграды, так и физические,- он грубо захватил край узеньких плавок вместе с кожей.
- А вот этого не надо,- вдруг произнесла Елена Сергеевна так спокойно, что Боровин даже отрезвел на минуту.
- Чего этого?
- Грубить не надо, Степан Ильич, вам не идет,- довольно непринужденно рассмеялась Елена Сергеевна.- Если уж смотреть правде в глаза до конца - вы мне понравились в прошлый раз, когда произносили красивые тосты и стихи. А сегодня, извините...Но это поправимо. Я сама сниму то, что вам мешает, а вы постарайтесь не изнасиловать меня, а доставить хотя бы минимум удовольствия, идет?
- А...что для этого надо?- подрастерявшийся капитан пытался собрать воедино разъехавшиеся по пьяне мысли.
- Для начала хотя бы отпустите мое горло, а заодно и руки, чтобы я могла продемонстрировать вам последнюю стадию стриптиза,- вновь рассмеялась Елена Сергеевна.- Кстати, свои трусы можете не надевать.
Последняя фраза явилась решающим фактором в пользу ее доводов совсем обалдев, Боровин отпустил ее и приподнялся. Размаха для женской ноги оказалось недостаточно, тогда Елена Сергеевна поджала правую и тут же с силой выбросила ее, целясь пяткой в ничем не прикрытую капитанскую мошонку. И, конечно же, попала - взвыв от тягучей тупой боли, Степан Ильич покатился в траву, зажимая руками естество. А она, недолго думая, рванулась к недалекой воде, собираясь рыбкой ускользнуть от насильника и...упала, больно ударившись правым боком - ярость победила боль и капитан провел подсечку свободной рукой.
- Ах ты, стерва,- он навалился на женщину, распаленный желанием мести и, рванув на ней трусики, отшвырнул в сторону клочок материи.Удовлетворить просишь? Это мы сейчас, по полной программе,- капитан замахнулся, намереваясь рубануть ребром ладони по беззащитной шее в районе ключицы.
- Ефре-е-ем!- Елена Сергеевна успела вскрикнуть во весь голос от охватившего ее ужаса, а затем потеряла сознание от шокового удара. И беззащитная в своей наготе оболочка, не подчинявшаяся больше ее воле, равнодушно приняла в себя чужеродные и тело, и семя насильника...
Ефрем Борисович понял все, когда увидел, как трое милиционеров, загнав во двор красивый автомобиль, довольно шустро принялись разбирать его на части, относя их в полосатый УАЗ, стоявший у калитки. Он же был начитанным человеком, этот адвокат, и прекрасно знал, в каких случаях, кроме несения службы, может пригодиться милицейская форма.
- Роня,- позвал сержант, усадив Раздольского на лавку,- покарауль фуцина, покуда я пошурую в хате насчет документов.
- Всегда готовы,- один из "слесарей" бросил ключи и сел возле Ефрема Борисовича, закурив сигарету. Автомат он повесил на плечо. И в это время от пруда раздался сначала вой Боровина и его отчаянные маты, а затем полный боли и ужаса крик Елены Сергеевны.
- Не дергайся,- Роня, уловив движение Раздольского, перебросил автомат на грудь.- Нажрешься свинца за милую душу. Ничего с твоей шмарой не будет - у нашего шефа балдометр на пару сантиметров меньше моего,- Роня заржал, восхищенный собственным остроумием. Вдруг из домика выскочил сержант Юрка, размахивая какой-то корочкой.
- Что там капитан с этой бабой делает?
- А что еще можно с бабой делать, как не трахаться?- продолжал заливаться Роня.- Что, хочешь присоединиться?
- Наоборот, отмежеваться, и чем дальше, тем лучше. Как бы завтра самого капитана не трахнул кое-кто другой,- загадочно ответил Юрка, исчезая в зарослях. Он еще что-то там крикнул, но Ефрем Борисович уже не слушал. Сейчас наступил тот самый момент, когда можно было осуществить план, который возник в голове Раздольского как-то спонтанно. Он поднатужился и...громко испортил воздух так, что Роню отмело от него, как от прокаженного.
- Ах ты, козел!- заорал он, замахиваясь на Ефрема Борисовича прикладом автомата.- И воняешь, как козел.
- Приношу свои глубокие извинения,- пролепетал Раздольский, прижимая к груди руки,- но подперло дальше некуда. Если не отпустите в туалет, может случиться еще большая беда.
- В штаны навалишь, что ли?- вновь заржал Роня.- Садись вон за лавкой и валяй в траву.
- А вы снова нюхать будете?- вызывающе спросил адвокат.
- Тьфу, ч-черт,- сплюнул Роня.- Ладно, пошли проведу.
И через несколько минут тяжелая рубчатая рукоятка "Стечкина", притаившегося до поры над туалетной балкой, удобно легла в ладонь Раздольского.
- Степан Ильич, шеф,- сержант выскочил из кустов на берег пруда и застыл, как вкопанный: капитан, в чем мать родила, топил Елену Сергеевну недалеко от берега. Он держал ее за оголенные ноги, подняв их высоко над головой, в то время как очнувшаяся женщина билась, как пойманная рыба, стараясь вырвать из плена воды голову, чтобы глотнуть хоть немного ночного воздуха. С каждой секундой ее сопротивление ослабевало и вскоре отчаянные рывки перешли в нечто, похожее на конвульсии...
- Прекрати сейчас же, придурок,- очнувшийся от временного шока Юрка, забыв о субординации, вылил на голову капитана словесный поток такой отборной матерщины, что у того от изумления руки разжались сами по себе. Тело истерзанной пленницы, освободившись из его жилистых рлап, стало медленно погружаться в мутную воду пруда. - Ты что, гад, всех нас хочешь угробить вместе с собой ?- сержант, чуть не плача от бессильной ярости, выхватил пистолет и лязгнул взводимым затвором.
- Да ты ошизел, жорик?- Боровин чуть в воду не нырнул от неожиданности, а завидя ствол, направленный в его голову, почему-то прикрыл рукой причинное место.- Не дури, Юрка, птичка вылетит - не поймаешь. Поздно потом веники вязать будет.
- Вытаскивай бабу из воды, слышишь, и чем быстрее, тем лучше. Я тебе здесь растолкую, что по чем,- Юрка по-прежнему не отводил пистолета. Это подействовало без промедления: капитан ухватил Елену Сергеевну подмышки и, вытащив на берег, опустил в траву, отдуваясь.
- На, забери, можешь даже на круг пустить, мне не жалко,- он по-своему понял Юркино возбуждение.
- Загляни сперва в корочку,- сержант бросил ему документ,- а после базарить будем, кого на что пускать.
- Подожди, оденусь,- Боровин наскоро обмундировался и взял в руки корочку.- Паспорт вроде бы. А ну, посвети зажигалкой. Аджиева Елена Сергеевна, русская, родилась в Москве, год рождения...Постой, ты хочешь сказать...- капитан выпустил из рук паспорт и он мягко шлепнулся на тело Елены Сергеевны, заставив ее вздрогнуть и застонать.
- Это не я хочу сказать, а ксива,- сержант спрятал пистолет за пояс, поставив на предохранитель. - Если "китаец" выяснит, кто забавлялся с его женой на берегу этого болота - последствия нетрудно себе представить. Его мясник Гриша может с одного удара оттяпать башку топором. А может и потянуть удовольствие, разделывая фраера на фаршмак,- он вздрогнул, поежившись. - Теперь ты понял, Борода, во что мы вляпались?
- Не лох, сообразил. А может, того...концы в воду, а?- капитан, даже не обратив внимания на кличку, заглянул Юрке в глаза.- И ее хахаля туда же.
- Не проканает,- жестко возразил Юрка.- Во-первых, у наших языки по пьяне развязываются, что ботало у коровы. И потом - кто-то же привез этих... сюда, на Игнатову хазу. Кто? Вот на этот вопрос...
Договорить ему не дали выстрелы, раздавшиеся из вишневого сада.
- А ну, сбегай узнай, что там случилось,- Боровин мотнул головой в ту сторону.
- Нверное, все-таки кончили адвоката,- сожалеюще цокнул языком Юрка, уматывая по тропинке в сторону домика. А капитан, упав на колени возле обнаженного тела той, котрую он недавно истязал, бережно принялся вытирать его огромным махровым полотенцем, на котором лежала до этого Елена Сергеевна. Потом принялся лихорадочно натягивать платье на дро жащую в ознобе женщину, бестолково матерясь шепотом - ничего путного в голову больше не лезло.
Стрелял Ефрем Борисович. Причем хладнокровно, в упор, понимая, что нервничать и суетиться в создавшейся ситуации смерти подобно. Вот здесь адвокатская выдержка и хладнокровие, закаленные по многочисленным процессам, пригодились как нельзя кстати.
Весть о том, что на берегу пруда жена Аджиева, Юрка прокричал уже из кустов. Однако дошла она до сознания оставшихся мгновенно. Они-то знали наверняка, что бывает за посягательство на владения "китайца".
Поэтому Роня уже не рад был, что ввязался в эту историю и собирался извиниться перед сопровождающим Елены Сергеевны за грубость, проявленную в отношении его персоны. И, дабы подготовить почву для почетного отступления, даже осторожно постучал в дверь туалета. Которая тут же распахнулась во всю ширь и оттуда прямо в лицо ему плюнуло смертью из отверстия пистолетного ствола калибром девять миллиметров. Раздольский не соврал Федору при расставании, стрелять он умел - одно время даже преподавал на офицерских курсах теорию и практику этого дела. Поэтому в траву Роня завалился уже без верхней половинки черепа, начисто снесенной короткой очередью. Не теряя ни секунды, Ефрем Борисович перепрыгнул через труп и гигантскими прыжками понесся к разбираемому автомобилю. Двое оставшихся возле него успели схватить автоматы, один даже передернул затвор, но Раздольский был уже рядом, неся с собой смятение и смерть. Он не пожалел на этих двоих оставшихся в магазине зарядов, изрешетив их в буквальном смысле слова. Все-таки АПС, что бы там ни говорили скептики, достойное оружие в умелых руках...И наступила тишина, прерываемая лишь шипящими очередями поющих цикад. Но Раздольский знал, как она обманчива, покуда возле тебя находится живой враг. А он был, там, на берегу пруда - оборотень в милицейской форме.