Рассерженный неудачей, я поднял голову и увидел на противоположной стене пробковую доску с прикнопленным к ней чертежом судна, имевшего большие квадратные паруса. Я решил получше рассмотреть чертеж, но чем ближе подходил, тем сильнее расплывались линии. Когда я оказался у самой стены, изображение исчезло.
Мимо двери кто-то промелькнул.
Я выскочил в коридор, и в этот момент вторая дверь захлопнулась.
– Эй, кто здесь?
Молчание. Я подергал ручку. Дверь была заперта. Я поднял руку, чтобы постучаться, но изнутри хлынул целый шквал звуков: смех, хлопки, гнусавое бибиканье автомобильного клаксона. Через мгновение все это потонуло в маниакальной какофонии дудок, цимбал и даже ксилофона. Звуки били по ушам и по мозгу, отчего внутри меня вспыхнул почти неуправляемый гнев. Мои кулаки замолотили по двери.
– Да впустите же меня, черт бы вас всех побрал! – Я был охвачен яростью. – Откройте эту проклятую дверь!
Внутри стало тихо.
У меня колотилось сердце, в висках учащенно стучал пульс. Я снова дернул ручку. Дверь послушно открылась.
Комната была пуста.
Меня встретил застоявшийся воздух, словно никто не заходил сюда месяцами, а то и годами. На ковер падали косые лучи. Вмятины говорили о том, где стояли кровать и комод. Я прошел к окну и выглянул наружу. Дневной свет почти померк. Небо заволокли тяжелые тучи. По оконному стеклу ударили первые струи дождя. Я взглянул на бассейн. Всего несколько минут назад он был полон до краев. А теперь – лишь черная лужа на дне и листья.
Я повернулся и вновь стал осматривать комнату. На глаза попался шкаф, ранее ускользнувший от моего внимания. Я открыл дверцы. Шкаф был пуст, однако на верхней полке, почти у самой стенки, лежала картонная коробка. Я встал на цыпочки, потянулся и достал ее.
В ней было полно игрушек.
Не тех, грубых, которые и игрушками-то назвать нельзя: их дают новым итерантам для ознакомления с окружающей действительностью. В коробке лежали настоящие детские игрушки. Разноцветные кубики с буквами и цифрами. Деревянная уточка на колесиках, которую можно возить за веревочку. Плюшевая выдра, довольно потрепанная, словно ее жевали. Я перекладывал содержимое коробки на пол, пока не добрался до последнего предмета. Это было детское расклешенное платьице без рукавов и с широкими бретелями на пуговицах. Я прижал его к лицу. От платьица пахло пылью и чем-то еще. Кажется, молоком. Ткань была удивительно мягкой и сама льнула к моим щекам. Сам не зная почему, я вдруг заплакал. Снаружи грохотал гром, неистовствовал ветер, потоки дождя били по стенам. Дрожали балки, пол под ногами качался, как палуба корабля. Прижимая платье к лицу, я плакал, не в силах остановиться. Мое тело содрогалось от горя, но другая часть меня наблюдала за этим со стороны. «Это Проктор Беннет, паромщик, – сказал мой разум. – Он рыдает, уткнувшись в платье. Если бы он мог забыть».
Забыть.
Забыть.
Надо мной склонилось чье-то лицо. Хмурое, сосредоточенное. Лицо показалось мне странным, как и свет с зеленоватым отливом, а также звук. Похоже, это ревел двигатель мощного грузовика, готового тронуться с места.
– Проктор, нужно убираться отсюда!
Меня бесцеремонно взвалили на плечо. Кто это был, не знаю, но неужели он не понимал, что мне нужно прийти в себя и собраться с мыслями? Я попробовал говорить, но язык точно сделался скомканным носком. Рев усиливался. Вокруг что-то трещало, скрипело и ломалось.
– Шевелись!
Голос был мужским и принадлежал тому, кто меня нес. Человек толкнул входную дверь, вышел на крыльцо, спустился по ступенькам, и неожиданно мы оказались внутри урагана. Когда мой спаситель перенес меня через лужайку, я оказался исхлестан острыми маленькими обломками неизвестно чего.
Меня бросили. Вернее, на чем-то разложили. Я огляделся, понял, что нахожусь на заднем сиденье автомобиля, и выглянул в окошко. Что я там увидел? В воздухе носились кучи каких-то предметов, лихорадочно кружившихся, как в водовороте, когда вода уходит из раковины. Только эта «раковина» стояла вверх тормашками. Машина тронулась и стала быстро разворачиваться. Облака над домом моего отца сбились в черную массу циклона. Он напоминал живое существо, громадное летучее чудовище, которое пульсировало, извиваясь и кружась, как волчок. Из его центра к земле потянулись щупальца.
– Гони быстрее, черт тебя дери! – (Мы развернулись, и я полетел на пол.) – Смотри, куда едешь!
Послышался скрежет металла, машина вздрогнула и качнулась сначала в одну сторону, затем в другую. В конце подъездной дороги водитель затормозил, свернул влево и вновь нажал на газ. Двигатель взревел, откликаясь на увеличение скорости.
Мой ум постепенно возвращался в привычное состояние. Приподнявшись на полу, я увидел знакомое лицо: за рулем сидела Тия.
– Привет, – сказал я, не придумав ничего лучшего, но и это далось мне ценой изрядных усилий. Она мельком взглянула на меня в зеркало заднего вида:
– Постарайся не говорить.
– Эта нечисть преследует нас? – послышался голос мужчины, сидевшего рядом с Тией.
Кем был этот человек? Послышался свист рассекаемого воздуха, потом грохот; машина опять свернула влево, и мы вдруг понеслись напролом через кустарник. Ветки и листья нещадно хлестали по бокам машины. Потом она накренилась, подпрыгнула и резко опустилась на дорогу под визг шин. Тия снова надавила на газ.
– Они наверняка видели нас, – сказал мужчина.
– Дерьмо! – воскликнула Тия и ударила кулаком по рулевому колесу. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
– Возвращаться к тебе нельзя.
– Думаешь, я не знаю? – огрызнулась Тия. – Как он там?
Мужчина обернулся назад:
– Дама интересуется твоим состоянием. Тебе удобно на полу? Не дует?
Я попытался ответить, но мне не хватило сил.
– Все еще малость не в себе, – сказал незнакомец и вновь повернулся лицом к лобовому стеклу. – Надо убираться с этой дороги. Проедешь немного и сворачивай вправо.
Машина сбросила скорость. Мы ползли по грунтовой дороге. Я слышал, как из-под колес вылетает гравий. Безумие последних минут сменилось сверхъестественным покоем. Ревущий ветер вдруг исчез. Должно быть, я уснул. Возможно, я спал бы и дальше, но меня выволокли из машины. Тия и мужчина куда-то повели меня под руки. Я смотрел, как их ноги в ботинках перешагивают через кочки. Я хотел было сплюнуть, но длинная полоса слюны приклеилась к губам и раскачивалась, как маятник. Вокруг была густая листва. Потом она расступилась, и я понял, что иду по ступенькам крыльца.
Меня привезли в дом, вернее, в домик: тесный, без изысков, с дощатым полом и острым запахом плесени. Тия и ее спутник протащили меня по комнате и толкнули дверь в другую. Там стояла кровать, на которую меня и уложили. Кто-то прикрыл меня одеялом. Потом они ушли в соседнюю комнату.
– Только его нам не хватало. Что прикажешь с ним делать?
Я слышал их разговор. Даже не разговор, а спор.
– Мы не могли бросить его там, – сказала Тия.
– Еще как могли. Ты ведь давно этим занимаешься. Помню, раньше ты не церемонилась.
– К чему ты клонишь?
При всем старании я не понимал смысла их слов, существовавших без привязки к чему-либо. Похоже, они и сами не очень-то понимали, о чем говорят.
– Я никуда не поеду, – заявила Тия.
– Тия, они сидят у нас на хвосте. Нужно валить отсюда. Что еще я должен сделать, чтобы до тебя наконец дошло?
Разговор продолжился, по большей части оставаясь непонятным для меня. Потом голоса зазвучали тише, словно оба перешли в другое место, и я слышал только перешептывание; потом стихло и оно. Входная дверь открылась и снова закрылась. В комнате, где я лежал, стало тихо. Я не мог открыть глаза. Вернулись прежние ощущения. Я снова чувствовал все это. Ревущий ветер, хлещущий дождь. Корабль вдалеке от берега и маленькая человеческая фигурка за штурвалом. Меня обдало брызгами, белый парус изгибался под напором ветра, мои руки вцепились в штурвал. Я испытывал неописуемый ужас и в то же время ликовал, ведя мой корабль, мой «Ораниос», прямо в черное сердце бури.
18
Я проснулся от утреннего света и от ощущения, что я не один. Я повернул голову, утопавшую в подушке. У кровати сидела Тия и читала книгу.
– Есть что-нибудь интересное? – (Она подняла глаза от страницы.) – Я о том, что ты читаешь.
Тия захлопнула книгу и отложила в сторону.
– Слишком сентиментально. Заурядное повествование в духе «парень встретил девушку». Мне больше нравятся разные тайны. Как ты себя чувствуешь?
– Получше. – Я приподнялся на локте и оглядел комнату. – Где это мы?
– В доме моих друзей.
– И один из них – тот, кто помогал тебе минувшей ночью?
– Ты запомнил? Я сомневалась, что это застрянет у тебя в памяти.
– Не скажу, чтобы она была ясной.
Я попробовал встать. Судя по ощущениям, моя голова весила фунтов сто.
– Принесу тебе воды.
Тия ушла. Я услышал шум и бульканье в трубах. Должно быть, здешним водопроводом давно не пользовались. Вода, принесенная Тией, имела ржавый оттенок, но я стал жадно пить ее.
– Не давись. Пей помедленнее.
Я вернул ей пустой стакан.
– Еще я запомнил бурю.
– Это лишь начало, – сказала Тия, ставя стакан на стол.
– Правильнее сказать, то была не буря, а торнадо.
Тия кивнула.
– Что с домом моего отца?
– Разрушен. – Она пожала плечами. – Много чего разрушено. По радио передали, что половина острова осталась без электричества.
– Кто-нибудь пострадал?
– Не знаю. Скорее всего, да.
– А как ты меня разыскала?
Тия недоверчиво посмотрела на меня:
– Что, не помнишь? Ты мне позвонил.
– И что я сказал?
– Сказал, куда собираешься, и попросил подъехать туда и встретиться с тобой. – Ее взгляд стал еще более недоверчивым. – Хочешь сказать, это был не ты?
– Нет, конечно. Я вполне уверен, что это был я.
– Однако ты не помнишь, как звонил мне.
Я покачал головой.