зацепился взглядом за упавшую через дорогу сосну и устремился к ней. Но стоило старику
приблизиться к дереву, как перед ним, будто ниоткуда, показался громоздкий силуэт хищника.
Мускулистое тело, черная шерсть, налитые кровью глаза, поджатые уши и маленький хвост.
Оскалив зубы и подергивая верхней губой, волколак начал стремительно приближаться к
старику. Тот, не став дожидаться атаки, выстрелил из ружья. Отброшенный свинцовым потоком
волколак жалобно заскулил и распластался на дороге. Позади раздалось злобное рычание сразу
нескольких хищников. Тихон обернулся, по пути вставляя в ствол еще один патрон. Волколаки
не спешили приступать к трапезе. Выпустив самого сильного и свирепого охотника, остальные
члены стаи спокойно наблюдали за дальнейшим со стороны.
Тихон, резво сорвавшись с места, перекатился через поваленное дерево и уже был готов
броситься наутек, но не тут-то было. Вожак волколаков, ловко перепрыгнув через сосну, вздыбил холку и отбросил старика в сторону мощным ударом лапы. Тихон завопил и покатился
вниз с пригорка. Хищник не заставил себя ждать. Стоило старику вновь схватиться за ружье, как
волколак в несколько прыжков нагнал его и приготовился к новому удару. Но, кажется, судьба
оказалась к Тихону более благосклонна, чем он предполагал.
Волколак, врезавшись в бок машины, вдруг провалился в снежные пески. Схватившись за
шершавую рукоятку ружья, Тихон прицелился и нажал на курок. Сухой щелчок... Еще один...
Старик в сердцах сплюнул и начал переигрывать безрезультатные попытки привести в действие
ружье. Тем временем волколак, уже выбравшись из объятий снега, встрепенувшись, зарычал на
старика. Зверю не составило труда нагнать Тихона, который пытался убежать от хищника. Оба
они повалились на запорошенную снегом дорогу. Подминая под себя старика, волколак пытался
достать до него острыми, как лезвия, зубами, но тот упорно сопротивлялся, подпирая челюсть
животного стволом оружия. Все закончилось так же быстро, как и началось. Грохот пронесся по
всей чаще, заглушая собой все остальные звуки.
Отбросив обмякшее тело волколака багровыми руками, Тихон подобрался к одной из машин. Ему
повезло. Кузов «Газели» оказался не заперт. Еле-еле подтянувшись, старик ввалился внутрь и
захлопнул дверцу. Тут же где-то сбоку на машину обрушилась череда ударов. Сородичи
пытались пробиться к старику, но осознав, что все их попытки тщетны, они бросили это занятие
и вскоре затихли.
Темнота окутала Тихона со всех сторон. Наощупь достав из кармана маленький мешочек, старик
вытащил небольшую горстку заранее высушенного сухого мха и приложил к раненому плечу.
Кровь уже не шла, но рана давала о себе знать. Выходить было слишком опасно. Тихон не был
абсолютно уверен, что волколаки ушли достаточно далеко от него. Поэтому, подперев дверцу
ружьем, старик забился в дальний угол кузова и, свернувшись клубком, погрузился в сон.
Проснулся Тихон ближе к вечеру. Опустошив банку с вполне пригодной для употребления
тушенкой, он осторожно открыл дверь кузова, осмотрелся и выпрыгнул на дорогу, по щиколотку
погрузившись в снег. Убедившись, что его дальнейшему пути ничего не угрожает, старик повесил
ружье на плечо и побрел дальше.
Человек, оставшийся один в незнакомом для него месте, бывает разговаривает сам с собой, или
насвистывает под нос какую-нибудь незамысловатую мелодию, чтобы окончательно не сойти с
ума. Но он, кажется, не чувствовал ничего. Шел Тихон молча, неторопливо, иногда оглядываясь
назад, чтобы убедиться в том, что миновал хотя бы какую-то часть из намеченного пути. Но кое-
что его все-таки отличало от других заплутавших. Он не потерял веру и надежду. Сейчас они
вдыхали в старика новые силы.
Ближе к вечеру Тихон медленно, но верно начал приближаться к скоплению небольших ветхих
построек, находившихся недалеко впереди.
Наконец, заметив, что снег под ногами все чаще сменяет бетонный панцирь дороги, Тихон
ускорил шаг и через мгновенье уже стоял напротив небольшого поселка.
Немногочисленные скелеты полуобнаженных домов были заметены снегом чуть ли не до самых
крыш. Около некоторых из них можно было различить проржавевшие остовы автомобилей, оставленных на съедение суровой стихии. Тихон мало-помалу стал пробираться вглубь поселка.
Выбитые глазницы окон недоверчиво всматривались в старика, пропускали мимо, скалясь
острыми краями стекол. Столбы электропередач были повалены на землю, опутав все вокруг
паутиной проводов. По белой нити дороги тянулись снежные гривы, изредка сворачивающие в
стороны.
Миновав поселок, Тихон скатился с пологой насыпи и зашагал вдоль дороги, извилисто ведущей
к широкой полоске речки, расположившейся впереди. Старик осмотрелся. На фоне белой
пустоши различались неясные очертания какого-то корабля. Бегущие подо льдом струи мутной
воды то ныряли куда-то вглубь, то вновь выныривали. В нескольких местах Тихон обнаружил
небольшие по размеру лунки, видимо вырытые местными животными. Ледяная вода штурмовала
берега, вгрызаясь в насыпи.
Бия, замурованная подо льдом и запорошенная снегом, жила своей жизнью.
Тихон, боясь поскользнуться, начал спускаться вниз со склона в направлении интересной
конструкции, протянувшейся через всю речку. По всей длине моста тянулись причудливой
формы, небольшие башенки, покрывшееся слоем лишайника. Он старался идти как можно тише, но звуки шагов глухо отдавались под ногами. Вздувшийся от кислотных дождей металл проседал
под весом тела, издавая скрипучие звуки.
Стоило Тихону пройти полпути, как воздух прорезал истошный вой. Старик стал судорожно
оглядываться, пытаясь зацепиться взглядом за нечто огромное и ужасное. Никого. Вой
повторился, теперь уже заметно ближе. Тихон замер на месте, как вкопанный. Меньше всего он
хотел сейчас встретиться с еще одним обитателем здешних мест. Невидимка появился там, где
старик думал его увидеть в последнюю очередь.
Прорезав плотную пелену тумана, закурившую все вокруг, на свет вынырнуло существо, потомком которой, вероятнее всего, были рыбы. Издали исполин напоминал подводную лодку.
Огромная конусообразная пасть, поросшая тиной и твердым, как камень, хитиновым панцирем
при каждом вопле раскрывалась, оголяя щетину и бездонную глотку. Огромный гребень-нарост
на спине нервно колыхался на скорости, плавники энергично скребли по корке льда, похоронившей всю Бию. Несмотря на внушительные размеры, исполин мчался по воде довольно
резво, по пути подминая под собой лед. Существо хлестко ударило могучим хвостом и вновь
издало протяжный вой. Вопль исполина пронесся далеко-далеко по окрестностям, заставив
Тихона действовать. Старик побежал по мосту в сторону спасительного берега так резво, что сам
удивился своей прыти. Ноги тяжелели с каждым шагом, дыхание сбилось, а меж тем, рассекая
водную гладь впереди себя, существо подобралось к мосту непозволительно близко.
«Неужели идет напролом?» – пронеслась мысль в голове, и, словно в подтверждение этому, исполин, взревев, протаранил мост. Тот сложился пополам и, не выдержав натиска чудовища, развалился. Секции с жутким скрежетом и свистом взметнулись вверх и рухнули где-то позади
Тихона. Тот упал, отброшенный жгуче-холодной волной и покатился с болтающегося понтона.
Исполин, вновь показавшись из воды, медленно заходил на второй круг. Звонко бились друг о
друга отцепленные секции, злобно шипя и выпуская пары горячего воздуха. Понтоны, лишившись кислорода, один за другим скрывались под бурлящей водой и глухо падали на дно.
Почувствовав, как земля уходит из-под ног, Тихон перепрыгнул на следующую секцию. На
другую.
И вот, когда до берега осталось совсем ничего, что-то мощное и стремительное ударило в
боковую часть моста. Понтон в агонии затрясся, шаркаясь о песчаный берег железным днищем.
Стоявшая рядом у причала баржа прорезала воздух и стремительно поднялась вверх, словно
пробка, вылетевшая из бутылки. Тихон повалился с ног и, больно ударившись головой о землю, невольно закряхтел и выпустил из рук ружье.
Из воды вынырнул исполин, издавая череду коротких, режущих сердце звуков. И вот, когда он
почти коснулся старика, пароход неожиданно рухнул на мутанта, придавив того к земле.
Левиафан жалобно заверещал, судорожно дергая конечностями. Старик, нервно отталкиваясь от
земли, все-таки додумался отбежать подальше от монстра, который до сих пор пытался схватить
его. В следующий миг что-то противно взвизгнуло, и все затихло, не в силах отражаться в
мыслях. Наступила звенящая тишина.
Тихон, шатаясь, шел по едва различимой нити дороги, что-то невнятно бормоча. Он зарыдал.
Зарыдал, как маленький ребенок, у которого забрали любимую игрушку. Это были слезы радости
и отчаяния. Сейчас в Тихоне смешалось все. Он споткнулся и упал на сырую землю, уткнувшись
лицом в сырую кашу.
Через какое-то время он вновь поднялся, оглянулся и, будто окончательно перестав что-либо
чувствовать, шаркая сапогами по песку, пошел дальше.
Желание взглянуть на ночной город оказалось таким сильным, что Тихон, отбросив всякие
сомнения, непоколебимо решил дойти до своей цели и, озираясь по сторонам, качаясь из
стороны в сторону, начал подниматься по высокому холму. Позади так же громко вереща, барахтался в мутной воде исполин, придавленный тяжелой баржей. Тихон отвернулся и, теперь
уже не оглядываясь, вдруг остановился. Только сейчас он понял, что не знает, в каком
направлении следует двигаться, но пока под ногами виднелись темные пятна дороги, покрытой
паутиной трещин, она вела его и была обязана непременно куда-то привести. Пусть, не туда, куда он хотел. Сейчас было все равно. Старик желал только одного: дойти до конца. Он твердо