Артур мертв, Васильевич уже тоже, все было почти кончено, собственная судьба не интересовала
Семена. Он боялся лишь за брата. Поэтому надо было дать ему шанс бежать. Парень резко
подскочил и сбил с ног первого незнакомца…
- Тоха!!! Беги… Аа-акх…
- Сиди тихо, ты должен понять! - ударив в живот Семена, крикнул незнакомец.
Его голос показался знакомым.
- Держите его, - продолжил бандит.
Двое бойцов схватили парня за руки, не оставляя не малейшего шанса на побег.
Незнакомец опустился на колено перед сидячим заложником и снял маску.
- Ах ты мразь! – крикнул Семен, - Сука! Ты предал нас! Беги Тоха! Беги!
- Где он? Там? – указывая на место гибели Васильевича, воскликнул Петя, - поднимите его.
Семен получил очередной удар в живот, после чего зрение помутилось, а затем, придерживая за
руки, его подняли на ноги.
- Хватит! А то сознание потеряет! - возмутился Петя.
Боец увидел младшего брата, который все еще пытался спасти бездыханного Васильевича. Антон
наносил один за другим, на первый взгляд, сильнейшие удары по врагам, но те, как будто не
чувствовали ничего. Парень не мог понять, что за чертовщина происходит и начал истерично
колотить кулаками и ногами одного из бандитов, ничего…
- Что ты видишь? Говори! – кричал на Семена незнакомец.
- Я… я… Тоха! Что ты делаешь?
Антон упал на колени от бессилия и увидел Семена в руках врагов. Он собрался с силами, поднялся и бросился на выручку.
- Беги! Меня уже не спасти! – истерично крикнул Семен, но брат его не послушал. Антон с
разбегу набросился на Петю, но ничего не добился. Он нанес удар ногой, но предатель даже не
шелохнулся. Семен в ужасе смотрел на происходящее, и ему казалось, что он сошел с ума.
- Что ты видишь? Где он? Он рядом со мной? – кричал Петя.
- То…Тоха… Что ты…
- Сема! Я… Не понимаю… А-а-а-а-а! Грудь! Словно разрывает! – кричал Антон, катаясь по полу.
- Нет! – вырвавшись из рук бандитов, крикнул Семен. Подбежал к брату, упал на колени и
склонился над ним.
- Все в порядке… мы вместе… брат, - взяв Антона за руку, слезно говорил парень.
- Я… Не знаю, что происходит? Боль то усиливается, то ослабевает, я же бил их, почему… почему
они не реагировали? А-а-а-а-а!!! – схватившись за грудь, крикнул Антон.
Петя и его бойцы обступили братьев со всех сторон.
- Дайте нам хотя бы проститься! – злобно выкрикнул Семен.
- Сема, твой брат мертв.
- Пошел ты!
- Он умер неделю назад…
- Что ты несешь?! А это кто, по-твоему?!
- Антон не выжил после падения в той многоэтажке. Он упал на бетонную плиту и арматура
проткнула его грудь. Когда ты спустился к нему, у тебя был сильный шок и ты потерял сознание.
- Ты сумасшедший! Я… Тоха…
- Это правда, сынок, - сказал знакомый, почти родной голос.
Из-за спин бойцов вышел Геннадий Васильевич, а следом и Артур.
- Что… Что здесь происходит? – пробубнил в ужасе Семен, - вы же мертвы? Артур, я видел…
тебе… твое горло… как?
- Прости Сем, нам пришлось все это устроить, чтобы ты понял, - ответил Артур.
- Антон действительно умер неделю назад. Очнувшись спустя два дня, ты принял раненного
парня за своего младшего брата и снова отключился. Твое сознание отвергло ужасную
действительность. Ты продолжал видеть Антона.
- Но он лежит передо мной! Вот он! Что ты говоришь, командир?! – в слезах закричал Семен, -
брат, ты живой! Тоха… ты…
Антон постепенно становился прозрачным.
- Теперь понятно, почему мы не заметили сумки с одеждой, на которые я упал, их просто не
было. Понятно, почему на нас так смотрели в кафе. Стало все ясно Сема. Поэтому у меня и грудь
болела, - улыбнулся, вытирая слезы брат, хех…
- Нет! Тоша… Что ты? Ты не можешь… бросить меня…, - погладив Антона по волосам, прошептал
Семен.
- Пообещай мне… Что вы с Оксаной назовете своего сына в честь меня. Сема пообещай мне!
- Я обещаю! Прости меня брат! Прости!
- Ты не в чем, не виноват, все хорошо… мы вместе…
Через несколько секунд Антон исчез, а Семен горько заплакал.
- Пап, мой дядя здесь? – спросил Антон.
- Нет сынок, твой дядя везде и в первую очередь здесь, - приложив руку к сердцу, ответил
Семен. Затем, достал завернутую в бумагу добычу, которую он принес с прошлой вылазки на
поверхность и аккуратно положил два цветка на могилу, с надписью «Антон Краснов 2012-2033гг. Любимый брат»
- Мы вместе навсегда брат… - шепнул Семен, - погладив надгробную плиту.
- Пап, ты что плачешь?
- Нет просто, что-то в глаз попало. Пойдем, мама нас уже давно ждет…
НАСТОЯЩИЙ НЕМЕЦ
Рассказ о том, какими разными могут быть люди с немецкими именами...
С оглушительным воем падал с высотки МГУ подстреленный птерозавр.
Ещё минуту назад он величественно спикировал с сумрачных небес на шпиль полуразрушенного
здания, чтобы оттуда высматривать добычу. Гроза небес, царь хищников…
Но вот одна за другой ударили в кожистое тело три пули, выпущенные с поразительной
точностью – и где величие? Нет его, превратилось в груду окровавленного мяса и костей.
За первым хищником появился второй, но и его достали меткие выстрелы.
На растрескавшемся асфальте забилось в конвульсиях могучее тело мутанта, и его стекленеющие
глаза ещё успели увидеть, как вынырнули из развалин и торопливо перебежали открытое место
два человека: один с автоматом, другой с винтовкой…
Вся прыгающая, ползающая, летающая и иная нечисть поняла: на этот раз через город идут
серьёзные ребята, с ними лучше не связываться.
* * *
У сталкеров Москвы было два основных способа пробираться через руины города.
Один вариант можно было условно назвать «тихим». Это значило, что, только выбравшись из
метро, люди тут же кидались самым кратким путём в заданную точку, при этом прячась за любым
укрытием, стараясь не привлекать внимание чудищ и молясь всем богам, чтоб и они ими не
заинтересовались. Про таких говорили, что они «просачиваются». Всем был хорош такой
алгоритм действий, особенно тем, что вернуться живыми так было больше шансов.
Но был и второй способ – «громкий». Те, кто предпочитали «шуметь» не крались осторожно
вдоль стен, а шли напролом, выбривая всё живое шквальным огнём, и наглостью своей
приводили порой врага в замешательство. Про таких говорили, что они «прорываются».
«Громкий» способ выбирали или полные идиоты, или очень уверенные в себе люди. И если
первые обычно оставались наверху навсегда, то вторые с завидной регулярностью возвращались
на родные станции.
Гельмут и Фридрих-Вильгельм (он же Вилли, он же Ваня) принадлежали ко второй категории.
Не успела эта весёлая парочка выйти из вестибюля станции «Ленинский проспект», как над
развалинам города тут же загремела настоящая канонада. Казалось, ребята то ли сошли с ума, то
ли совершают самоубийство!
Стоило рожам мутантов показаться в окнах одинаковых, словно клоны, зданий, выстроившихся в
ряд вдоль Проспекта, как в каждую тут же отправилось по разрывной пуле от снайпера Вилли.
Стаю псов, появившуюся из подземного перехода на площади Гагарина, старательно выкосил в
упор из АКСУ Гельмут. В тех, что не полегли от пуль, он запустил гранатой, не очень заботясь, что на взрыв может явиться ещё одна стая. Боеприпасов сталкеры-экстремалы не жалели.
Даже самому Гагарину досталось. Приняв его за очередного мутанта невероятных размеров, Вилли принялся палить в памятник из своего карабина, и наверняка истратил бы на Юрия
Алексеевича весь боезапас, если бы Гельмут не стукнул друга как следует по голове. После чего
сталкер картинно поклонился оскорблённому монументу великому человеку.
Но Гагарину было всё рано. Торжественно возносился он в сумрачное небо, навеки застыв, точно
святой-столпник (были давным-давно такие шутники, что стояли всю жизнь на столбах) на
вершине высокого и узкого постамента. Гагарин был такой же невозмутимый и величественный, что и до катастрофы, лишь немного покосился да поблёк без чистки. Да и что ему будет? Он же
памятник.
Минуя стального гиганта, Гельмут и Вилли промчались через площадь, не переставая щедро
раздаривать жителям поверхности свинцовые сувениры от человечества, и понеслись со всех ног
по бесконечной улице Косыгина…
Разобравшись с птерозаврами, парочка сорвиголов хотела продолжать путь, но вдруг Гельмут
застыл на месте, уставившись куда-то сквозь стёкла противогазов.
Его напарник подумал было, что Гельмут засёк угрозу, и начал уже лихорадочно набивать
магазин винтовки разрывными патронами, но потом и сам понял, ЧТО так поразило его друга.
Перед ними была Москва.
Сталкеры стояли на самой высокой точке великого города! Теперь, правда, всего лишь великих
руин. Отсюда, со смотровой площадки, любовались некогда панорамой города и сами москвичи, и гости столицы. Тут гуляли беспечные и весёлые студенты МГУ, проходили свадьбы… Одним
словом кипела жизнь! Теперь тут были только они двое, случайно уцелевшие осколки
человечества, и поразительная картина открывалась их глазам.
Перед ними, под частично обвалившимися перилами площадки, раскинулся лес, очень
необычный лес (впрочем, сейчас всё было в той или иной степени необычным). Солнечных лучей
было мало в этом мире, потому редкая листва на голых ветвях казалась осенней, хоть на дворе и
стоял июль. Через лес, что занял и те пространства, где раньше его не было и в помине, текла
сильно обмелевшая, но всё ещё несущая свои воды в дальние края древняя река, давшая имя
всему этому каменному безобразию. Прямо в реке лежала грудой обломков станция «Воробьёвы
горы», развалившаяся второй раз, и на этот раз – насовсем. Дальше ещё виднелись сквозь