детьми, как она, направилась к новогодней ёлке на встречу Нового Года!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Мы рождены,чтобы сказку сделать былью…
Ещё один день подземной жизни обитателей станции «Фрунзенская» подходил к концу. Вот уже и
станционные лампы начали мерцать, ещё несколько минут и они погаснут, а из громкоговорителя
польётся мелодия давно минувших дней…
«Ленинградское время 0 часов 0 минут»
Послышался скрежет металла. Это начали своё движение гермоворота, они будут охранять
спокойствие граждан. На «Фрунзенской» наступала ночь…
Темнота и мрак медленно начинали просачиваться в помещение сквозь щели и вентиляцию, заполняя станцию ночными кошмарами. Начинали своё движение призраки, туда - сюда
засновали стайки крыс. Так будет до тех пор, пока лампы, много лет уже как заменяющие
солнце, не загорятся вновь, возвещая о начале нового дня, и из динамиков не польётся до боли
знакомая, каждому питерцу мелодия.
Город над вольною Невой…
А пока… Ночь…
В глубине станции виден едва различимый источник света, всего полоска, пробивающаяся из –
под двери. За дверью, в небольшой комнате, сгорбившись над столом сидит человек. Зовут его
Николай Павлович Левченко, Палыч. Человек – душа, тот, к кому за помощью приходят со всех
окрестных станций: если уж не поможет Палыч, то не поможет никто. Вот и сейчас он что-то
увлечённо чинит. Больше в комнате никого нет. За исключением кота Марсика, калачиком
свернувшегося на кровати. Случайно встретившись когда-то, они с тех пор не расставались. Кот
сладко спит, временами лапы его, вздрагивают в такт бега, мышцы на мордочке сокращаются, надуваются ноздри.
-Ну-ну, понеслась охота, - улыбнулся Палыч.
Время идет. Вот стрелки перевалили за полночь…Два часа. Чай в кружке давно остыл, но он к
нему так и не прикоснулся. Три часа…
Когда стрелки стали приближаться к трём сорока, он бросил инструмент, руки, а затем и всё тело
мужчины мелко задрожали. Это началось давно. Каждую ночь воспоминания накрывали его
грудой рухнувшись обломков, накрывали с головой, мешали дышать, отрезая все пути к
спасению. В такие минуты он, потеряв всякую ориентацию, метался в темноте, наполненной
стонами и криками о помощи…..И так каждую ночь…
Николай Павлович был человеком военным, и всю свою жизнь отдал служению Родине. Разное
случалось с ним и его боевыми товарищами…и плохое и хорошее. Хорошего, пожалуй, что было
больше. До поры до времени….пока не вспыхнул в полную силу Кавказ. Его группа должна была
охранять спокойствие в районе Домбая, в то время, пока правительство с высокими гостями
проверяло новую горнолыжную трассу. Не служба, а подарок! В голове так и крутилась мелодия
Домбайского Вальса. А потом наступила ночь….
Их накрыло плотным миномётным огнём ровно в 3.40, когда все сладко спали, досматривая
седьмой сон.
Многие погибли мгновенно….Другие…Другие вместе с ним пытались организовать оборону, и
гибли, гибли один за другим у него на глазах…
Серёжа Симонов…жил после страшного ранения около часа, всё просил позвонить домой и
сказать, что у него всё хорошо….У него была разорвана спина и сквозь рану виднелось
сокращающееся лёгкое…
Гриша Гусев…..потеряв ногу, он продолжал бой и спас многих….
Андрей Белов…если бы не его прицельный огонь из пулемёта…скольких он спас тогда…Снайпер, зараза.. Такого парня….
Атака была отбита к утру….Красное солнце, красный от крови снег. Кровавый рассвет…
После той ночи Палыч подал в отставку. «Звезду героя», полученную за тот бой, он сразу же
спрятал в карман.
Серёжа, Гриша, Андрей. Десятки других. Изматывающие, жуткие видения…
Он уснёт только под утро. Прямо за столом. Всё понимающий кот подползёт и прижмётся к нему
всем телом, согревая….
В дверь постучали рано утром, как только из громкоговорителей зазвучала «утренняя песня».
- Открыто!
Дверь тихо скрипнула, в комнату вошёл Лёша Белов, из аварийной службы.
- Здравствуй, Палыч!
- О, здравствуй, бродяга! - обрадовался тот. - Проблемы, какие?
- Ничего от тебя не скрыть! - удивился Алексей.
- А что тут гадать? В шесть утра в гости просто так не ходят, даже друзья, - засмеялся Палыч.
Алексей в двух словах объяснил ему цель своего визита и дал прочесть письмо.
- Радоваться надо! - воскликнул он. - В Деда Мороза стали верить! В чудеса! Это же здорово!
- Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? – Алексей спросил так, для проформы. Сам он
ничуть не сомневался, что Палыч поможет.
- А знаешь, ты очень вовремя явился с этой проблемой! У меня знакомый был на днях, с
«Балтийской». Они там ёлку нашли огромную, с игрушками. Хотят её к Новому Году собрать.
Детишкам сюрприз сделать. Время у нас с тобой ещё есть, я на днях доберусь до них, и что-
нибудь придумаем!
- А получится? - обрадовался Алексей.
- Должно получиться! У них начстанции – мировой мужик!
- Спасибо, Палыч, успокоил! - пожимая ему руку, сказал Алексей.
- Да не за что пока! Потом благодарить будешь! – рассмеялся в ответ тот.
Когда Алексей ушёл, с кровати спрыгнул кот, и стал тереться мордочкой о ноги хозяина.
-Ну что, Марсик, поможем девчушке?
-Мяу,мррррр…
-У тебя один ответ на всё, - засмеялся Палыч.
-Мяв!
-Хотя, - мужчина неожиданно понял, что именно он должен делать, - может ты и прав. Так и
поступим!
- Мяу!
- Поедешь со мной?
-Мяууууууууууу!
-Договорились! Перекусим и на «Балтийку»!
******
Разобравшись с делами, Палыч отправился на станцию «Балтийский вокзал».
Несмотря на глубокую ночь, жизнь на станции била ключом: кто-то развешивал мишуру и
гирлянды на фонарях, кто-то вырезал из бумаги снежинки и расклеивал их на стены и колонны…
А в торце станции, переливаясь всеми цветами радуги, стояла новогодняя ёлка. Атмосфера
праздника, светлого, сказочного, забытого, казалось, навсегда…
Палыч так и стоял бы с открытым ртом, наблюдая за происходящим, если бы его не окликнули.
- Николай Павлович! Коля! - Захар Петрович Баженов, начальник «Балтийки», радостно
улыбался.
-Капитан! – Палыч протянул руку для приветствия.
- Рад! Рад видеть! Какими судьбами?
- Да вот… - гость замялся. - Дело у меня тут одно… Деликатного свойства….
- Ого, даже деликатного! – рассмеялся Баженов. - Ну, рассказывай тогда, что за дело такое…
Палыч, в двух словах, рассказал о цели своего визита и протянул ему Алёнкино письмо. Читая
послание, начальник «Балтийского» улыбался в усы. Закончив чтение, он хитро, с прищуром, взглянул на гостя.
- Что ж, не помочь грешно. Только, - Баженов сделал многозначительную паузу, - есть одна
просьба. Так сказать личного, - сделал он ударение на этом слове, - свойства...
-Капитан! О чём речь?! Проси, что хочешь! – Палыч был готов плясать от радости.
-Дед Мороз нам нужен. Ты как?
Палыч сделал вид, что раздумывает.
-А Снегурочка будет?
-Обижаешь! Конечно!
-А кто? – с точки зрения любого уважающего себя мужчины вопрос совсем не праздный.
- Зиночка, с «Литейного», - Баженов внимательно посмотрел на гостя: как-то тот отреагирует на
его слова.
-Зиночка, с «Литейного»?! – удивился Палыч. Приятно удивился, надо сказать.
- Она, а что, тебя что-то не устраивает? – спросил, в свою очередь, начстанции. Хитренько, так, спросил. О том, что Палыч был тайным воздыхателем Зиночки, знали все.
- Я согласен! – как-то слишком поспешно согласился Палыч.
*******
Предпраздничная суета полностью поглотила Палыча, уходить с «Балтийского» он не торопился.
Да и куда идти, когда здесь столько забот! Палыч, а вернее, его «золотые» руки, был нарасхват.
Времени на разучивание роли почти не оставалось. Но он был рад! Поручив Марсика заботам
местной ребятни, он полностью погрузился в работу. Задумка была грандиозной: привезти на
праздник всех детей с соседней «Фрунзенской». Как они старались, что только не придумывали, в результате уже к концу второго дня и вагоны, и собственно дрезина превратились из унылых, потрепанных временем средств передвижения в сказочные домики на колёсах. Уставал он
страшно…Волновался не меньше. В ночь перед отправкой, Палыч, впервые за столь долгое время
заснул …3.40 минули незаметно….
Встав утром пораньше, он облачился в костюм Деда Мороза, наклеил бороду, усы и ещё раз
произнёс речь перед зеркалом. До «Фрунзенской» на поезде – всего ничего. Не успеешь
оглянуться…Сказать, что Палыч волновался – не сказать ничего: «Только бы всё прошло хорошо!
Многие дети даже не слышали об этом празднике. Нам было не до сказок, и мы перестали их
рассказывать детям! А им так нужно верить в хорошее, в то, что добро победит зло. В то, что
есть чудо. В то, что в этом мрачном мире осталось место для радости, для любви…». «Впрочем, -
вдруг подумал он, - только ли детям? Нет, сказка нужна всем. Не будет сказки, не будет веры в
чудо, мы все вымрем, превратимся в тени…».
Машинист дал сигнал.
- «Фрунзенская», Дедушка Мороз, на выход!- засмеялись бойцы сопровождения.
Палыч вышел из вагона и, первым делом, направился к комнате Алексея.
Услышав сигналы поезда, станция стала просыпаться…Люди открывали двери и выглядывали
наружу, а, увидев, что за чудо стоит на путях выходили на перрон. Заспанные, ничего не
понимающие, они тихо переговаривались, не решаясь подойти и расспросить прибывших о том, что же всё это значит. А когда из вагона, наконец, вышел Дед Мороз, в шубе, с посохом, с
бородой и усами, их лица принимали такой вид, что Палычу стоило огромных усилий сохранить
серьёзный вид.
Ну, вот, и нужная дверь…Палыч достал из мешка коробку с куклой.