— А ты не лопнешь? — Благодушно уточнил бывший лейтенант.
— У нас контракт! Ты желаешь нарушить клятву, смертный? — Прорычала Аврора инфернальным, и в комнате запахло серой.
Ричард громки икнул.
— Слово дадено и слово будет исполнено! — В тон ей ответил Рей, вспыхнув белым светом. Торт поднялся в воздух и перелетел ребенку на колени, уже без коробки. В темноте серебром сверкнула ложка. — А нам по кусочку оставишь? Вкусный же торт.
— А ты мне душу свою отдашь? — Уточнила девочка.
— Аврора, я тебе сколько раз говорил, плата должна быть соразмерна! Нельзя менять медяк на город. — Морцех переключил внимание на себя.
— Тогда пусть отдаст мне свою руку! Она крутая! — Капризно заявила будущая владычица демонов.
— Дочка, соразмерной!
— Хорошо! Хочу дяде Ричарду заплести косички!
Ричард хотел было возразить. Но потом наткнулся на взгляд своего душехранителя. В отчаянии повернул голову и встретил такой же взгляд у маркиза.
После чего тяжело вздохнул, и протянул ребенку тарелку.
— Юная леди, тогда прошу дать мне самый большой кусочек.
Дальнейший ужин прошел в молчании. Компаньоны косились на Аврору и боялись раскрыть рот. Впрочем, это их не спасло.
— Папа, а когда мы дядей в жертву приносить будем?
Рей захрустел третьей кружкой.
— Аврора, а с чего ты решила, что мы будет приносить их в жертву? — Уточил маркиз. По его выражению лица ничего нельзя было прочесть.
— Ну, вот этот, большой, сильный, могучий воин! — Девочка ткнула пальцем в Рея, а потом поспешно сунула палец в рот, на нем оставался крем. — Голоса говорят, что жертвенная битва позволит призвать целый легион! А что такое легион?
— Очень много воинов, которые пойдут воевать. — Ответил Морцех терпеливо. — А второй?
— А дядя Ричард красивая девушка, мужчину не знавшая. Но похотливая. Его надо разложить на алтарь и… Ой, а можно я тебе на ушко скажу, я такие слова говорить стесняюсь! — Клаус склонился к дочке и та что то зашептала ему на ухо. — …а потом построить зиккурат! — Закончила мысль девочка.
— Дочка, что я тебе говорил, насчет жертвоприношений?
— Жертвоприношения совершать нельзя! — послушно ответила Аврора.
— А еще что я говорил? — Марких продолжил воспитательный процесс.
— Голоса слушать нельзя. Но папочка, они обещают служить и повиноваться! И будут себя хорошо вести! И игрушки за мной убирать будут! И торт вкусный мне испекут! Из мяса… — Как-то очень растеряно заявила Аврора. — А я не люблю мясо! Глупые голоса!
— Дядя Салех и дядя Ричард будут с тобой сидеть пока папа уедет по делам.
Девочка замерла и как-то очень растеряно огляделась. А потом подскачила из-за стола и прижалась к отцу.
— Папочка, не уезжай, я себя буду очень хорошо вести, обещаю! — В голосе Авроры стояли слезы.
— Ты и так себя хорошо ведешь, Кудрявушка! Лучше всех! — Морцех взлохматил дочке волосы и взял на руки. — И я сам не хочу уезжать. Просто папа давал клятвы! Меня попросили спасти других кудрявушек, а если папа не поедет, дядя император сожжет их.
— Зачем? Он такой злой? Может тогда ты сожжешь императора? И ехать никуда не надо! — хныкал ребенок.
— Помнишь, дочка, я тебе рассказывал про Пандемию?
— Одну из предвечных? Она звала меня, папочка, но я рисовала стигм отрицания! Как ты и говорил! — Поспешно ответила Аврора.
— Она прорвала грань реальности, и только папа может изгнать болезнь из деток и взрослых. А если папа не изгонит, то Пандемия создаст якорь в нашем мире. Помнишь, я тебе рассказывал, что будет если в наш мир сойдет один из предвечных? И почему ни в коем случае нельзя звать их?
— Они всех скушают?
— Именно! И теперь или твой папа спасет всех, или это сделает император. Ведь его тоже ведут клятвы. Но он не умеет изгонять скверну, только выжигать.
— А может это сделает дядя Войцех? Он ведь тоже сильный?
— Дядя Войцех еде со мной. Мы все будем там, и будем лечить кудрявушек и биться с Пандемией! А дядя Ричард и дядя Салех будут тут, пока папа будет там, всех спасать.
— Папочка, а это, потому что ты самый сильный?
— Да, доченька, и самых сильных самый большой спрос.
— Папочка, а голоса говорят, что самым сильным все служат! И что сильный властен править! Смирение побежденным, и преклонят колени перед истинным властителем! — Голос ребенка снова стал несдешним.
— А спроси свои голоса, дочка, почему тогда за те тысячи лет, что мы с ними бьемся, почему у них ничего не изменилось? — Голос маркиза Морциха стал мелодичным. — Все так же высшие грызутся за власть, все так же пылают багровые небеса и все так же кровь предвечных орашает их земли дождем? Почему они, бедными родственниками и ночными татями стучатся в наш дом, но не строят свой? А мы, слабые людишки, что для высших лишь еда, мы бьемся с демонами на равных? И наш мир становится все прекраснее и сложнее? И небо делается все ближе? Спроси, дочка, а знают ли твои голоса что там, за их багровыми небесами?
Аврора уснула на руках высшего инквизитор, прижавшись щекой к его груди. Мужчина поднялся на ноги и вышел из гостиной.
Воцарилось очень задумчивое молчание.
— Мистер Салех, я вас очень прошу, просто умоляю, заклинаю всем во что вы верите, молчите.
— Но…
— Просто молчите.
Морцех вернулся через пол часа. И первым что он сделал, зайдя в комнату, это вогнал невесть откуда взявшийся кинжал в тарелку недоеденной манной каши. Клинок расколол посуду и глубоко вошел в столешницу.
Рей и Ричард наблюдали за этой картиной в тихом изумлении. Но если при вас кто-то похожий на Клауса Морцеха начинает ехать крышей, то в ваших интересах сделать вид что ровным счетом ничего необычного не происходит. Ну, подумаешь, каша, манная, наверно чем-то заслужила. В конце концов, вы ведь не хотите, чтобы с вами как с манной кашей? Анализируйте ее поведение! Она и только она виновата в произошедшем.
Тем временем мужчина как-то растеряно оглянулся и в каком-то недоумении уставился на компаньонов, словно видел их впервые.
В глазах высшего инквизитора прояснилось. Он бросил взгляд на клинок, на вытекающую на пол кашу, и тяжело вздохнул.
— Джентельмены, прошу меня извинить. Травма детства.
Джентльмены были готовы простить что угодно. Ричард тайком вытирал вспотевшие ладони.
— И не зададите никаких вопросов? — Ухмыльнулся Морцех. Что то его явно развеселило.
— А надо? — Философски заметил Рей. — Самое важное я узнал о чужих тайнах за свои тридцать шесть лет — это то, что лучше не знать тайн. Оно как-то… спокойнее.
— О, вижу вашими устами говорит богатый опыт. И все же, эта одна из тех тайн, которую следует раскрыть, дабы не вводить, вас, господа, в излишнее смятение. Вам и так потребуется вся сила духа, чтобы пережить этот месяц. Вы и сами видели… — Морцех осекся и подошел к окну, вглядываясь в темень. Где-то за стенами поместья тихо шептал дождь. — То, что вы видели всего лишь небольшая детская травма. Мой досточтимый батюшка, да пожрут все дьяволы бездны его душу, имел крайне специфическое представление о воспитании. Он учил меня что настоящий воин света должен всегда быть готовым к схватке. А с его особыми талантами… На меня могла напасть подушка, моя тетрадка могла попробовать перерезать мне горло острым листом. Обувь норовила покусать, а зеркала… Как вы могли заметить в моем доме нет зеркал. И если вдруг обнаружите, как можно скорее уничтожайте. Впрочем, я отвлекся. Особенно меня страшила манная каша. Видимо, отца это забавляло. Каждый второй завтрак становился битвой за выживание. И с тех пор я… НЕНАВИЖУ МАННУЮ КАШУ! ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ! И Я УБЬЮ ЕЕ ПЕРВОЙ, УБЛЮДСКАЯ КАША!
Стол разлетелся в щепки от удара огромного двуручного меча, который высший инквизитор достал из воздуха. Взмахи оружия раскрошили ошметки древесины, а остатки еды разлетелись по стенам, заляпав Рея с Ричардом.
— К сожалению, манная каша — это единственная каша, которую ест Аврора. — закончил хозяин дома почти спокойно. Меч с грохотом рухнул на пол. — Предлагаю вернуться в кабинет.
— Может это… убраться? — Осторожно поинтересовался Рей.
— О, не переживайте, есть кому. Слишком многие в этом доме готовы служить. — Ответил маркиз непонятной фразой.
Дом был освещен газовыми рожками. Или чем-то очень похожим на газовые рожки. Рей остановился, разглядывая крошечного пылающего человечка, что бился в кристалле кварца. После чего задумчиво пожал плечами и пошел дальше по коридору.
— Прошу! — Хозяин кабине отворил дверь и сделал приглашающий жест.
Компаньоны зашли в кабинет и расселись на кресла. После ужина они стали вести себя чуть свободнее. Клаус Морцех предстал перед ними живым человеком и это подкупило Рея и успокоило Ричарда.
— Господа, рад что ваше знакомство с моей дочерью прошло нормально. Не уверен, что вы до конца осознали с чем именно вам предстоит столкнуться, но, думаю, общее представление сложилось.
— Она славная девочка. — Прогудел Рей.
— Прошу вас, говорите эти слова себе как можно чаще. — Голос Морцеха налился силой. — Моя воля и моя сила уничтожают эманации бездны. И все равно нечто постоянно прорывает реальность. Аврора слышит голоса. Они ее искушают. Я бы мог наверно закалить ее волю, и выжечь ей на коже руны благословения… Но она моя кудрявушка, свет моей жизни, так похожая на свою мать… — маркиз тряхнул головой. — Мы беззащитны перед теми, кого любим. Я не могу вам приказывать, лишь просить. Вы вольны заковать Аврору в кандалы, вольны очистить ее разум, вольны делать что угодно, чтобы она жила. Но прошу вас, господа, полюбите ее, полюбите и не причиняйте боли… больше необходимого. И даю слово, не будет у вас более преданного друга чем Клаус Морцих, Лорд света, карающая длань императора.
— Да как можно то… Мы же всячески… Да как вы могли… Да я клянусь… — Расчувствовался Салех. Морцех махнул рукой и Рей онемел.
— Прошу вас, Мистер Салех, не надо поспешных клятв. Когда я уеду тут откроется филиал бездны. И в доме будут тропы на все планы. Боюсь, вы можете передумать, повстречав некот