И опять же, не спешите огорчаться столь радикальным мерам! После ритуала запечатывающая жертва может вполне быть поднята в виде сильной разумной нежити, что помнит свою прошлую жизнь. И таким образом Родителя останется с ребенком. Навечно. А при должной сноровке и использовании смазок родители вполне могут продолжить жить половой…
— Мдя… — Рей решительно захлопнул книгу. — И как же мы будет выяснять, какой ребенок настоящий? Мы же вообще о ней ничего не знаем. Напишем маркизу письмо?
— Мистер Салех, не вижу никаких проблем. — Ричард был спокоен и собран. — Думаю, вы еще не успели сообразить, но у нас есть еще один вариант.
— Да? И какой же? — Громила был растерян.
— Пытки. Мы вполне можем узнать кто из детей настоящий с помощью пыток. Вам на пыточном столе солгать никто не сможет. — В голосе Ричарда звучало неприкрытое уважение. — Потом дадим девочке эликсир забвения. Жестоко, безусловно, но…
— А может лучше тебя в жертву принесем? Умертвим тебя с особой жестокостью, и ты воскреснешь. Раз нежить поднимается, то магию запечатывает боль. — В голосе бывшего лейтенанта прозвучала надежда.
— И добровольность жертвы. — Гринривер покачал головой. Мы же с вами проверяли, меня не принимают подобные ритуалы.
— Мы обещали быть милосердными! — Салех принялся пересекать комнату из угла в угол.
— Милосердие принимает очень причудливые формы. Если бы девочка заболела и нужна бы была операция, вы бы тоже уповали на милосердие вместо того, чтобы воспользоваться скальпелем и спасти ей жизнь? — Голос молодого аристократа был полно льда.
— Ричард, эту книжку написал демон! Ты же имел с ними дело, знаешь ведь что выливаются их советы. — ярился Рей.
— Хорошо, у вас есть хоть одна идея? — Ричард примирительно поднял руки.
— Я еще не читал, что там на этот счет пишет профессор Маскитос! — Решительно припечатал Салех.
— И что же твой любезный профессор может знать о демонах? — Зло прошипел Гринривер.
— Дядя Салех, пожалуйста, не надо делать мне больно! Я нечаянно, дядя Салех, пожалуйста! — Запричитали обе Авроры когда одна из поймала взгляд громилы.
— Уж точно — побольше твоего. Знаешь, Ричард, иногда мне становится тебя жалко. Но в такие моменты я более чем уверен, что так тебе и надо! — Рей прошел мимо молодого человека, ткнув ему пальцами под дых. Тот рухнул на пол, корчась от боли и не в силах вдохнуть.
Инвалид сунул пистолеты за пояс, подхватил девочек, прижал к себе и отправился наверх, по пути протоптавшись по компаньону. Авроры доверчиво прижались к бывшему лейтенанту.
Ричард, кряхтя, поднялся на колени, потом, по стеночке, принял вертикальное положение. И отправился искать вино. Молодого человека снедала обида.
В итоге он усадил напротив себя забытого медведя. Откупорил пыльную бутылку и сделал большой глоток. Вкус пыли и тлена смылся с языка терпким ароматным потоком, но букет графенышь не ощущал. Ему хотелось напиться.
— Вот зачем он так со мной, а? А теперь, даже если у нас не будет другого выхода, кто мразь? Я мразь! Ведь этот лысый пидорас попробовал найти другой пусть, а я нет! — Через пол часа набравшийся Гринривер изливал душу забытому медведю, который сидел напротив него и внимательно наблюдал за собеседником через глаза-пуговицы.
— Эй, бессмертная падла! — Рей Салех влетел на кухню излучая позитив. Следом за ним с грохотом неслись кудрявушки, весело подпрыгивая.
Ричард взглянул на компаньона мутным взглядом. И снова уставился на медведя. Напиток, что, кажется, был ровесником фамилии Гринривер, удивительно качественно давал по мозгам.
— Значит, это, все нормально! — Внимательный человек бы уловил нотки неуверенности в голосе бывшего лейтенанта, которые он пытался скрыть излишне громкой речью.
— Ну? — Ричард сделался отвратительно плохим собеседником.
— Профессор Маскитос говорит, что воображаемые друзья — это нормально! Дести выдумывают себе друзей, если им не хватает внимания от родителей. С возрастом они проходят. Короче это, все дети как делают!
— И у всех детей воображаемые друзья видны всем остальным? — Ричард все же посмотрел на собеседника. — Я, безусловно, не разбираюсь в педагогике на должном уровне. Но к меня семь старших братьев. Никому не хватало любви и внимания. Но их воображаемые друзья не жрали у нас на кухне! — В голосе молодого человека появился яд. — Мистер Салех, я смотрю, вы решили успокоить свою совесть и поставить под удар столицу? Нет, безусловно, несколько сотен тысяч детей, что умрут в случае вашей ошибки, вас не так сильно волнуют, как одна Аврора. Даже маркиз, будь он тут, назвал бы вас болваном! Он не решился обменять жизнь миллионов людей на свою дочку, а вы решили совершить обратный размен. Думаю, Морцех будет просо счастлив! — Ричард отсалютовал бутылкой и чекнулся с медведем, у которого тоже стоял стакан.
— А тебе печаль то какая? — Удивился Рей. — Ты то в любом случае выживешь. И вот не надо мня обманывать. Тебе плевать как на Аврору, так и на всех детей в этом мире.
Ричард наклонил голову на бок, словно прислушиваясь к чему-то и аж посветлел лицом.
— Знаете, пожалуй, вы правы! Я выживу в любом случае! А Морцех совершенно точно не сможет предъявить мне претензий! Ведь с его драгоценной дочкой все в порядке! Ну, или ее сожрал дубль, но я сделал все что от меня зависело! — закончил Ричард звонким голосом.
— Да? И что же ты такого сделал? — Подозрительно спросил Рей.
— Как что? Пил, предавался рефлексии, страдал морально. Плакал. — Ричард продолжал с энтузиазмом опустошать бутылку.
— А я все папе расскажу! — Неожиданно заявила одна из Аврор. — Я ему расскажу, что ты хотел пытать его Кудрявушку а потом хотел накормить супом их другой Кудрявушки! И что ты его кальвадос выжрал тоже! — Последняя фраза был произнесена басом.
Пока компаньоны пытались понять, как им реагировать, Одна из девочек начала тараторить.
— Дядя Салех, а почему дядя Ричард так меня не любит? Я же хорошая! — В глазах второй девочки стояли слезы.
Рей тут же опустился перед на Авророй на колени.
— Ну, понимаешь, взрослые… Иногда им приходится принимать тяжелые решения. — Салех пытался подобрать слова.
— Значит, дядя Ричард хотел меня пытать, потому что так нужно? — Очень серьезно спросила громилу маленькая девочка.
— Да… — Рей замялся. Ему было крайне странно говорить подобные слова маленькой девочке.
— А кому это нужно? Кому нужна моя смерть и боль, дядя Салех?
— Я… Это…
Раздался хохот. Ричард Гринривер ржал, стуча по столу ладонью. На лысой голове выступили капельки пота. Он раскраснелся.
Хохот все никак не прекращался. Рей и обе Авроры недоуменно взирали на истерчно ржущего графеныша.
В какой-то момент хохот оборвался. Ричард с холодной улыбкой на лице поднялся из-за стола.
После чего отвесил изысканный поклон Авроре и бросил полный призрения взгляд на компаньона.
— Браво, юная леди. Примите мое искреннее восхищение. Вы нас поимели. Почти. — Произнес молодой человек абсолютно трезвым голосом.
Ричард поднял с пола оставленную книгу. После чего вытянул руку вперед и на его ладони зажглось маленькое черное солнце. Начал подниматься ветер. Движением ладони оставил на книге глубокую борозду, рассекая обложку и несколько листов под ней.
Одна из девочек схватилась за голову и пронзительно закричала, катаясь по полу. Из-под прижатых к лицу ладоней потекла светящаяся кровь.
— Мистер Салех никогда не знал, что делать с детскими слезами. — Ричард обратился к настоящей Авроре. — Вы — первая девочка в его жизни, с которой ему приходится иметь дело. Возможно, я тоже не слишком часто общался с детьми, и у меня не хватает опыта, а еще у меня нет сердца. Но, поверьте, я прекрасно знаю, что делать с суками! Даже маленькими. — И Ричард пнул катающегося по полу дубля, что постепенно терял человеческий облик.
— Ты злой! — Девочка это проговорила удивительно спокойным голосом.
— О, юная леди, рад что вы осознали это так быстро. — Ричард смотрел на девочку сверху вниз. И в его взгляде не было ни тепла, ни снисходительности. — За добротой идите к мистеру Салеху, он даже читает книги по этому поводу. Мне это не нужно.
— А… Это… — Рей бросал ошарашенные взгляды то на Ричарда то на Аврору.
— О, мой ужасный и крайне тупой компаньон! — Голосом Гринривера можно было травить города. — Вы себя ощутили властителем умов и гением педагогической мысли? Вам так польстила реакция маркиза Морцеха, так ослепило оказанное им доверие, что вы начали доверять себе? Начали доверять заемной мудрости? Мистер Салех, вы хорошо умеете убивать, не претендуйте на большее. — Ричард вздернул допеля за полу платья, и вонзил пальцы в рану на лице вызвал безнадежный вопль, так похожий на детский плач.
— Так как ты понял?
— Наша маленькая непослушная девочка неосторожно пообещала пожаловаться своему драгоценному отцу на то, что мы собрались кормить ее супом из нее самой. Но мы это не обсуждали. Она не могла то прочесть и в книге, держали мы эту самую книгу на весу. Значит она знала. — Ричард откровенно наслаждался. Болью демона и подавленным вниманием Рея Салеха. — Просто маркизу даже в голову не приходило, что кто-то может проклясть его кабинет. Там было слишком много его силы.
— А почему тогда я ничего не нашел? — Уточнил громила, тяжело поднимаясь.
— Потому что вы у нас под благословением. Думаю, даже такой кретин как вы, легко бы пришли к правильным выводам, завестись ваша татуировки при контакте с книгой. — Ричард облизнул пальцы, пахнущие кардамоном, и снова вонзил руку в рану. Его возбуждала чужая боль. — И еще, ничего бы не произошло не пожелай наша маленькая Аврора немного поиграть со своими новыми друзьями. Так, юная леди?
— Дядя Салех, я не ошиблась, дядя Ричард будет мне очень хорошим мужем! — В голое и взгляде девочки было столько обожания…
Ричард едва не уронил пытаемого демона. Рей приоткрыл рот.
— Так, тогда я тебя буду воспитывать по методу моего батюшки, светлого ему посмертия! — Неожиданно заявил Рей, и рука его крепко сжалась на детском ухе. Которое он выкрутил, вызвав возмущенный вопль. — Где то тут я видел замечательные розги!