Пассажиры успели забыть о недавнем происшествии. Никто от столкновения со зверем не пострадал, так что беспокоиться было не о чем. Единственным человеком, переставшим доверять поезду, была Ванесса. Девушка грустила и по другому поводу — она не сумела выполнить обещание, данное на Гермесе. Три человека не поверили в её историю.
Йордан посмотрел в окно.
За краем террасы простиралась безбрежная озёрная гладь, освещённая последними лучами заходящего солнца.
— Веллингтон — это мир диких пустошей, — продолжал свой рассказ Дин Суррэй. — Там всего один континент, лежащий в умеренной зоне северного полушария. Материк протянулся с востока на запад. Преимущественно степи, горы да немного пустынь. Необъятный океан усеян архипелагами, но туда не всякий сумеет добраться. Как вы понимаете, за континентальные земли развернулось нешуточное сражение. Банды кочевников столетиями громят друг друга и борются за сферы влияния. Вы спросите, что они там едят? Демиурги были уверены, что в первые же десятилетия ссыльные перебьют друг дружку, освободив пространство для колонизации второй волны. Но этого не случилось. Преступники организовались, общество начало делиться на привычные социальные страты. Появились земледельцы, охотники и скотоводы. Каждое племя трансформировалось в самодостаточную систему, способную защитить и прокормить себя. Бойцы-скотоводы, воины-землепашцы. И это всё — до Отката.
Дин Суррэй ухмыльнулся.
— Портал односторонний, — напомнил Келоэд. — Вы не можете знать о том, что происходило на Веллингтоне.
— В точку, дружище, — кивнул сказочник. — При обычных обстоятельствах это тайна за семью печатями. Но Демиурги всё предусмотрели, они же были умными ребятами. Мы помним, что ссылка — это часть замысла. Гораздо важнее колонизация. Веллингтон в перспективе претендовал на то, чтобы стал вторым узловым миром после Преддверья. Очень уж расположение удачное. А ещё наши предки планировали совершить оттуда бросок в соседнюю галактику. И работы в этом направлении велись очень активно. Так что им требовался контроль за происходящим. Наблюдатели, присылающие регулярные отчёты. Обычные разведчики не годились из-за технических ограничений, так что пришлось искать паранормов. Тех, чьи предки изменили себя ради расширения ментальных возможностей. Я говорю о прыгунах.
— Они существуют? — вырвалось у Ванессы.
Вместо ответа Суррэй исчез. Кресло у камина опустело, и никто даже не успел среагировать. Йордан протёр глаза.
— Всё в порядке, — послышался голос Суррэя со стороны террасы. — Я здесь.
Едва головы слушателей начали поворачиваться, сказочник вновь прыгнул. Кресло заполнилось его телом, словно стакан водой. Человеческий глаз не мог уловить мгновение перехода.
Суррэй был доволен произведённым впечатлением.
— Это мелочи, — продолжил он свой рассказ. — Высшим пилотажем считаются межзвёздные прыжки. Через всю Галактику мы перемахивать не умеем, существуют физические пределы. Я, например, могу перемещаться максимум на двенадцать световых лет. Если превысить этот порог, можно умереть от истощения. После прыжка нужно отдохнуть, восстановить силы, а затем продолжить путешествие. Промежуточные точки вычисляются и проверяются — нельзя бросаться в невесомость, это убьёт кого угодно. Мы держим в голове базу таких пунктов — они всплывают в памяти, когда это необходимо. Чтобы попасть на Землю, мне потребовалось три прыжка. Кстати, Откат на наличие паранормальных способностей не влияет.
— Здорово, — выдохнула Марийка.
— Вы хотите сказать, — в голосе мистера Доннована прозвучали скептические нотки, — что умеете обходить блокировку Демиургов? Для звёздных перемещений вам не требуются Двери?
— Именно, — кивнул Суррэй. — Не требуются. Поэтому моего прадеда наняли для слежки за обитателями Веллингтона. Клан Суррэев полторы тысячи лет живёт в горной глуши, совершая редкие вылазки на территорию пустошей. Мы наблюдаем, анализируем, делаем записи. Вот только сообщать эти данные некому. Откат перечеркнул сделку. Я — один из последних представителей рода. Живём мы долго, столетиями. От предков досталось крепкое здоровье. И что вам сказать? Веллингтоном правит культ огнестрельного оружия. Когда-то на планету сослали талантливого оружейника, и тот наладил производство стволов. Выплавлялась сталь, готовился порох, точились и шлифовались пули. Оружейник не стремился быть могущественным правителем, он предпочитал держаться в тени. И поставлять смертоносные игрушки тем, кто любил убивать направо и налево. Тайна изготовления оружия держалась в строгом секрете. Персональная армия обеспечивала безопасность предприятия. Наибольшим спросом стволы пользовались у кочевников, но и земледельцы раскошеливались ради обороны.
— А на чём вы ездили? — спросила Марийка.
— На конях, разумеется. Их вывели почти сразу — кто-то из ссыльных протащил на планету генетический материал. Ох, вы же ничего не знаете о генетике, да? Не берите в голову. В общем, коней сумели создать ещё до Отката. Пустоши животным понравились. Кони начали быстро плодиться и приспосабливаться к местным условиям. Так что теперь племена бывших преступников могут достаточно быстро преодолевать обширные безлюдные пространства. Изредка происходят столкновения, но в целом установился хрупкий баланс. Оружейники сосредоточились на изготовлении патронов и модернизации вооружений. Есть стрелки-ронины, предоставляющие услуги разным правителям и торговцам. Появляются мореплаватели, которые хотят расширить границы изведанного мира. И я понял, что мне на Веллингтоне делать нечего. Скучно. Собрав скудные пожитки, я попрощался со своим кланом и переместился в Стимбург. Теперь я живу здесь.
— И не хотите обратно? — удивился Келоэд.
— А почему я должен хотеть обратно? Меня тут всё устраивает. Даже денег хватает на безбедную жизнь. Я работаю курьером, доставляю различные артефакты в обход блокировок. Это приносит стабильный доход.
— Но вы здесь, — хмыкнула Ванесса. — На этом поезде.
— Верно, — Суррэй зевнул. — Тут весело, знаете ли. Происходят всякие вещи, от которых я успел отвыкнуть. Так что я буду рассказывать истории, радоваться приятной компании и наблюдать. Когда мне наскучит, я покину «Вояж». И Коллекционер Чудес не сумеет меня остановить.
Глава двадцать пятая, в которой «Вояж» прорывается сквозь необычный туман
На четвёртые сутки после рассказа Суррэя «Вояж» приблизился к зоне вероятностного тумана. Похоже, в незапамятные времена здесь произошла битва между могущественными Орденами, и что-то сдвинулось. Йордан слышал байки про Парящую Пустошь — огромный котлован на окраине Стимбурга, наполненный белым киселём. Может, и не киселём. Просто так говорили. А ещё говорили, что на месте котлована раньше стоял некий храм. А может, и не храм, кто ж теперь разберёт. И там сошлись в поединке могущественные волшебники, представлявшие интересы враждующих фракций. Теперь якобы существует тропа, парящая над туманом. По этой тропе можно пробраться в сердце Пустоши.
Папа рассказывал и другую версию легенды о Парящей Пустоши. Туман некогда окутывал всю Землю — собственно, он и запустил Большой Откат. И не туман это был вовсе, а субстанция, внедрённая Посторонними. Белый кисель переделывал Демиургов, превращая их в обычных людей. Белый кисель останавливал машины, усыплял искусственные разумы и превращал в пыль все человеческие достижения. Так гласят легенды. Но сейчас бояться этого киселя не стоит — он совершенно безвреден.
Вероятностный туман — иное дело. По здешним путям ходят лишь поезда Орденов, защищённые чарами основателей. Конечно, мама говорила о том, что не следует верить в чары. Просто Ордена владели забытыми артефактами и умели подчинять себе скрытые в этих вещах энергии. Так или иначе, пассажирские составы огибали затуманенные области по широкой дуге, а защищённые локомотивы ехали напрямик.
— Это кисель? — спросила Марийка у мистера Доннована, когда они вновь заглянули в гости к сказочнику. — Как в Парящей Пустоши?
Шеймус Доннован покачал головой.
— Вряд ли. Туман не такой густой, сквозь него просматриваются предметы. На добрый десяток шагов всё хорошо видно. И плотность совсем другая.
— Что же это? — встрял Йордан.
— Никто не знает. Портье сказал, что вероятностный туман может разблокировать замкнутое пространство отеля, вторгнуться в вагоны и повлиять на события. Но Коллекционер подготовился.
— Слишком сложно, — пожаловалась Марийка.
— Не думай об этом, — посоветовал сказочник, усаживаясь в своё любимое кресло. До этого он прочищал трубку, стоя на балконе. — «Вояж» и раньше проезжал через туманную зону. Как видишь, все целы.
— Все — это кто? — уточнила Марийка.
Сказочник задумался.
— Я, например. Знаю ещё пару человек из седьмого вагона. Так что не переживайте.
— А я и не переживаю, — сказал Йордан, взяв в руки пузатую бутыль с кораблём. — Это Марийка вечно недовольна.
Девочка поджала губы.
— Я сам его собрал, — похвастался мистер Доннован, имея в виду парусник.
— Не урони, — предупредила сестра.
— Угу, — буркнул Йордан. В ту же секунду бутыль выскользнула из рук мальчишки, но тот ухитрился поймать артефакт в нескольких сантиметрах от пола.
Марийка закатила глаза.
В этот момент всё и началось. Панорама утреннего Стимбурга смазалась, растворилась в клочьях белого дыма. Дома на горизонте сначала превратились в нагромождение чёрных прямоугольников, а затем и вовсе исчезли. Йордан вернул корабль на деревянную лакированную подставку и выбежал на балкон. К нему присоединились Марийка и Шеймус Доннован.
Балкон у сказочника был открытым, выступающим из стены вагона на добрых полтора метра. В жаркие дни мистер Доннован выставлял наружу шезлонг и принимал солнечные ванны, наслаждаясь своей трубкой и свежей газетой. В дождливую погоду шезлонг приходилось складывать и прятать в чулан. Сейчас полосатая ткань была подёрнута белёсой мутью. Чугунная балюстрада едва выступала из мутных клубов, а дальше вообще ничего не удавалось рассмотреть. Заметно похолодало — «Вояж» неуклонно продвигался на север.