«О, а не убийца ли это был?» – неожиданно пришло мне в голову. Я ведь совершенно забыл об этой встрече. Замер у двери, стараясь точно припомнить приметы парня. Рост, сложение. Лицо рассмотреть не удалось, его скрывал накинутый капюшон.
Дверь подъезда, невзлюбившая меня ещё в прошлый раз, ударила меня теперь не в спину, а по лбу. И моему разгневанному взору предстала аккуратная старушка с тщательно уложенными волосами, аккуратным лёгким дневным макияжем, одетая в модный молодёжный спортивный костюм и кроссовки Nike.
– Простите, молодой человек, – не теряя достоинства, извинилась пожилая леди, – не знала, что перед дверью кто-то стоит.
– Ничего, – пробормотал я, потирая лоб (удар получился знатный), – ничего.
Сам виноват, чего уж. Дама (при ближайшем рассмотрении у меня язык не повернулся назвать её старушкой) подслеповато прищурилась и ахнула:
– Да у вас шишка растёт прямо на глазах!
Я ничего такого не чувствовал, но машинально кивнул. Сам же тоскливо размышлял о том, что и по лбу получил, и дверь не догадался придержать. В подъезд попасть снова не было никакой возможности. Просить модную леди мне очень не хотелось. Словоохотливая дама засыплет меня тысячей вопросов, а это ни к чему.
– Вот что, – решительно произнесла дама, – вам придётся подняться ко мне в квартиру. Нужно приложить что-то холодное.
– Но вы куда-то спешили.
– На утреннюю пробежку, – махнула рукой пожилая леди, – точнее, прогулку. Бегать я уже не в силах, но хожу регулярно. Движение – жизнь, молодой человек. Впрочем, вы ещё так молоды, что можете себе позволить практически что угодно без вреда для здоровья.
Голос у неё был хорошо поставленный, с доброжелательными интонациями. Почему-то в её присутствии мне захотелось втянуть живот и распрямить плечи, что я и сделал незамедлительно. Наверно, именно так себя чувствуют люди на приёме в Букингемском дворце.
– Что вы, я не могу позволить так беспокоиться ради меня. Чрезвычайно признателен за заботу, – откуда-то из глубин памяти всплыли вежливые фразы, которые вбивала в мою несчастную голову бабушка.
Дама, игнорируя мой вымученный спич, ловко набрала код, который я успел запомнить только частично (5, ключ, какая-то цифра, 2, снова 2 и ещё цифра), и распахнула дверь.
– Не выдумывайте, – мягко улыбнулась она, – это не займёт много времени. Мне будет приятно.
Мы зашли в лифт. Я затаил дыхание и замер, а пожилая леди нажала на кнопку с надписью «пятнадцать». Неужели мне наконец-то повезло?
Глава 23Майя Фёдоровна
В лифте мы ехали молча. Любезная дама, так мило пригласившая меня для оказания помощи к себе домой, с достоинством молчала, а я старался соответствовать и не ёрзать от любопытства. Мне казалось, что лифт тащится нарочито медленно. Было бы неплохо узнать имя пожилой леди, подумал я. Но пока я размышлял над изысканной формулировкой вопроса, которая подошла бы к такому непростому случаю, двери лифта наконец открылись, а дама с улыбкой произнесла:
– Вот мы и приехали, молодой человек. Как вас звать-величать?
Я покраснел. Мне стоило первому представиться, узнать имя и отчество моей спутницы, но это ещё полбеды. Ведь я так и не решил, какое имя назвать. Врать такой утончённой даме не хотелось, но отцу Анечки я назвался Николаем, а моя пожилая леди проживала с достойным семейством на одной площадке.
– Коля, – с некоторым опозданием и заминкой неловко произнёс я, – позвольте и мне узнать ваше славное имя?
Дама взглянула на меня, как на полного кретина. Видимо, решила, что я перечитал романов о средневековых рыцарях, подцепив там то самое «славное имя».
– Красивое имя. Моего покойного мужа звали Николаем, – ответила леди, и взгляд её затуманился, что не помешало ей ловко открыть два замка на красивой и ухоженной (что редко бывает с внешней стороны) двери, – а звать меня можете просто Майей Фёдоровной.
Интересно, а как сложно? Ваше величество? Что-то я стал часто ёрничать внутри себя, надо с этим завязывать. Добрее надо быть. А с моим случайным псевдонимом и вовсе беда – раз так звали мужа, имя не забудется. Впрочем, Майя Фёдоровна, несмотря на возраст, не производила впечатление человека, который жалуется на память.
Мы зашли в светлую, чистую квартиру, которая была полной противоположностью стереотипной квартиры пожилого человека. Никаких ковров, хрусталя в стенке, пыльных книжных полок с полным собранием сочинений Ленина и Маркса. Бежевая современная мебель, безупречный интерьер, много пространства и света.
Особенно меня поразили несколько продуманных мелочей. Например, хозяйка при входе вытерла ноги о коврик, чуть стукнула носком кроссовки по обычной на вид обувнице, откуда выскочил отдельный маленький ящик, устланный одноразовым целлофаном (не очень экологично, зато удобно и практично). Майя Фёдоровна легко сбросила туда кроссовки, и ящик послушно уехал на место, взамен выбросив откуда-то сбоку домашние туфли. Не тапочки, а именно вполне себе новые туфли на небольшом каблучке. К тому же отполированные до блеска.
Увидев моё вытянувшееся от изумления лицо, хозяйка довольно улыбнулась и не без кокетства сказала:
– Прошу простить, я не готовилась принимать гостей.
Интересно, как выглядит эта квартира, когда она готова к приёму? Красные ковровые дорожки, свежие цветы и летающие феи? Я постарался приятно улыбнуться в ответ:
– Что вы, у вас безупречная квартира.
– Проходите в столовую. Вот там ванная, если угодно помыть руки. Я поставлю чайник и принесу лёд.
Ванная, хотя и была сделана по самым последним современным стандартам, ничем особенным меня не поразила. Постоянное присутствие в жизни чуда, даже если сегодня это просто необычная квартира, раззадоривает всё больше. Хочется нарастающей по экспоненте магии.
У подъезда я ещё опасался, что Майя Фёдоровна предложит мне приложить к голове пакет с замороженным мясом. Но увидев, что представляет из себя квартира, воспринял как должное то, что пожилая леди принесла мне именно лёд в прочном чёрном пакете, а также красивое надушенное полотенце.
Через несколько минут мы сидели в гостиной на безупречных бежевых стульях за огромным деревянным столом и пили чай из маленьких изящных фарфоровых чашек. Я всё боялся, что хозяйка спросит, что я забыл у двери подъезда в столь ранний час, но, видимо, по этикету, которого придерживалась Майя Фёдоровна, мы были недостаточно хорошо знакомы для подобных вопросов.
Зато и сплетен, на которые я рассчитывал в надежде узнать как можно больше сведений об убийце, я не услышал. Неторопливо текущая светская беседа началась с обсуждения погоды, коснулась модных культурных выставок, театральных постановок. Почувствовав, что я не в силах поддерживать темы, в которых совершенно не разбирался, леди снизошла до обсуждения приземлённых киноновинок.
Потратив впустую почти сорок минут, я произнёс, стараясь улыбаться как можно шире:
– Не могу более злоупотреблять вашим гостеприимством, ведь я оторвал вас от утренней прогулки. Для меня было большой честью познакомиться с вами, Майя Фёдоровна.
– Что вы, что вы, Николай, – запротестовала пожилая дама, – мне очень приятно ваше общество, я уже никуда не тороплюсь. Не часто в наше время встретишь интеллигентного молодого человека, способного поддержать культурную беседу.
Я жалко улыбнулся. Беседа поддерживалась исключительно усилиями Майи Фёдоровны. Но уходить после столь лестного отзыва было невежливо. Причин для спешки не находилось.
– Не сомневаюсь, что вас окружают исключительно интересные люди, – словно осенённый внезапным вдохновением, спросил я, – возможно, даже соседи?
Леди легко заглотила наживку.
– В нашем подъезде проживают люди самого разного воспитания и интересов, – аккуратно ответила она, – настоящих интеллигентов среди них не так много. Но, конечно же, встречаются. На нашей площадке живёт прекрасная семья. Антон Леопольдович – преподаватель вуза. Культурный, благовоспитанный, очень начитанный человек, хотя и технарь, – заметила она с некоторым неодобрением.
Я перестал дышать, чтобы не спугнуть робкую птицу удачи, которая почти села ко мне на плечо. Кажется, речь шла об отце Анечки, имени которого я так и не узнал.
– Жена его, Изольда Ефимовна, играет в оркестре Большого театра. Благодаря ей мы посещаем все премьеры, – с гордостью добавила моя собеседница.
Я изобразил живейший интерес.
– Дочка учится в МГУ на журфаке, – воодушевление Майи Фёдоровны сошло на нет.
– С ней какие-то проблемы? – с понимаем спросил я.
Дама замялась.
– Обсуждать знакомых – последнее дело, – сокрушённо заметила она, – но, знаете, я очень переживаю за Анечку. Мне кажется, она связалась с нехорошей компанией, а родители ничего не замечают. Дело в том, что я отлично знаю её преподавателя…
Речь Майи Фёдоровны прервал звонок в дверь. Чопорно извинившись, хозяйка поспешила на зов, негромко постукивая каблучками. Вскоре из коридора послышались громкие голоса.
– Прошу прощения за столь неуместный утренний визит, но я знаю, вы – ранняя пташка, – зазвучал из коридора громкий весёлый мужской баритон. – Изольда на гастролях, сунулся, а сахар закончился. А я без кофе за завтраком никуда не гожусь. И грешен, пью с ложкой сахара и сливками. Выручите любимого соседа?
– Да вы проходите, Антон Леопольдович, проходите. Сейчас всё организуем. Мы как раз чаёвничаем с моим знакомым Николаем. Может, присоединитесь? Обещаю сварить вкусный кофе.
Я вжался в стул. После того как пожилая леди произнесла имя Анечки, стало ясно, что я не ошибся. Речь идёт о семье девушки, случайно встреченной мной в подъезде прошлый раз. А с Антоном Леопольдовичем совсем неловко вышло.
Хоть под стол залезай. Или в окно прыгай. Я с досадой покосился на окна. Последний этаж.
«Ну да, – вмешался мой противный внутренний голос, – пятнадцатый этаж. Был бы хотя бы четырнадцатый! Вот бы мы сейчас сиганули!»
Между тем в комнату вошли сияющая хозяйка и совершенно незнакомый мне полный мужчина.