Я послушно кивала, и… ничего не делала. Хватит.
Я выросла. Я взрослая. Я. Решаю. Всё. Сама.
Ещё немного, и я на законных основаниях уйду из родительского дома, создам свою семью. Но для начала надо встретить его. Того самого. Единственного. Я уже знала, какой он.
Настоящий. Дерзкий. Сильный. Красивый. Ни на кого не похожий. Плюющий на условности. Одним взглядом разрушающий запреты. С ним всё будет иначе. Он перевернёт мою жизнь. И познакомит с настоящей собой. Наконец-то перестану быть картонной куклой, нарисованной родителями по всем правилам изобразительного искусства, в строго выдержанных тонах. Он раскрасит мою жизнь неправильными цветными мазками, каждый день будет праздником. Станет особенным.
Я угадывала его черты, читая про грозного Робин Гуда, благородного пирата капитана Блада, насмешника д'Артаньяна, неунывающего Остапа Бендера, меланхоличного Печорина и загадочного Дориана Грея. Он смотрел на меня с экранов в образах дерзкого Джека Воробья, завораживающего Северуса Снейпа, манящего Локи, пугающего Мориарти и безбашенного Саши из «Бригады».
Родители, очевидно, тоже считали, что пришло время для «первого бала Наташи Ростовой». Последовали робкие попытки познакомить меня с достойными молодыми людьми. Из хороших семей, разумеется. Все они (потенциальные женихи, а не семьи) были ухоженные, в дорогих костюмах. Умные, интересные.
Но от очередного приглашения в театр меня начинало тошнить. Нет, театр я любила. Но почему меня никто ни разу не пригласил в бар или клуб? Не позвал орать песни у ночного костра? Не похитил, не увёз, не залез по водосточной трубе в окно, чтобы заключить в страстные объятия? Я не хотела сразу же переходить к пенсионным увлечениям. А в консерваторию могла сходить и с подругами.
Претенденты на моё внимание галантно открывали передо мной двери, подавали руку, когда я выходила из машины, помогали надеть верхнюю одежду. Некоторые предупредительно интересовались, как мне больше нравится? Если я молодая феминистка, они нисколько не против. Они всё понимают. Они современны и толерантны. И не возражают, если я сама справлюсь с рукавами пальто или без помощи выйду из машины.
Я улыбалась, сдерживая рвоту, и обещала перезвонить, когда освобожусь. «Извините, сейчас у меня так много дел. Я слишком серьёзно отношусь к учёбе».
И даже это они принимали. Ни один лишний раз не побеспокоил. А мне хотелось лезть на стенку с досады. Пока не появился он.
Глава 37Знакомство с Кириллом
С Кириллом мы познакомились совершенно случайно прошлой весной. Я шла из любимого вуза, когда ко мне прямо на улице подошёл парень и спросил:
– Девушка, извините, вы с журфака?
Несмотря на вежливые слова, тон незнакомца был достаточно развязен. Держался он очень свободно, даже расхлябанно. И одет был не в классический костюм, которые носили мои знакомые, сливаясь в одно серо-коричневое пятно, а в щегольскую кожаную салатовую куртку, узкие короткие чёрные джинсы и яркий свитер пронзительно-синего цвета. Образ дополняли новенькие высокие кроссовки. Подростковый стиль взрослого как вызов патриархальному обществу. Интересно!
– Возможно, – осторожно ответила я, – а что вы хотели?
Молодой человек сплюнул через плечо, ухмыльнулся и придвинулся ближе, без разрешения беря меня под руку.
– Понимаете, я работаю в органах. И мне нужен человек, который напишет о нашей работе несколько статей. Считайте, это такой госзаказ.
– В таком случае вам лучше обратиться к профессиональным журналистам. Я, как вы верно заметили, только учусь. И пока ни с какими изданиями не сотрудничаю. – Я аккуратно освободила руку и отодвинулась от назойливого мужчины.
Тогда он как-то очень искренне и по-детски развёл руками, затем поднял ладони вверх, отступил на шаг.
– Не хотел вас обидеть. Вы просто такая красивая, напоминаете мою маму. Наверно, поэтому показались такой родной. Захотелось прикоснуться, – тут он подмигнул, – в рамках приличия.
В этот момент сердце моё заколотилось. Наконец-то нашёлся тот, кто захотел меня похитить, наплевав на правила. Прикосновение только первый шаг. Я улыбнулась и пожала плечами. А парень меня не подвёл. Он неожиданно протянул мне руку и серьёзно произнёс:
– Ну же. Рискните раз в жизни. Возьмите за руку незнакомого симпатичного парня.
Симпатичный-несимпатичный, а обаятельный, уверенный в себе, при этом вежливый и из органов (мне почему-то это представлялось невероятно романтичным, наверно, из-за фильмов про бесстрашных оперов). Я засмеялась и протянула руку в ответ.
– Я Аня.
– Я Кирилл. И очень люблю, когда меня называют полным именем. Не Кирюшей и Кирюхой. Уверен, мы познакомимся поближе – поэтому это важно.
Он озорно улыбнулся, и я простила ему развязную откровенность, граничащую с грубостью. Мужчина и должен быть таким – уверенным в себе обольстителем. На робких интеллигентов, которые только и могли украдкой вздыхать, оставаясь в тисках неизменной толерантности, я уже насмотрелась.
– К делу, Анечка, – как меня называть, Кирилл по-мужски решил самостоятельно, не спросив моих предпочтений. – Издание у нас своё, внутреннее. А человек нужен увлечённый, горящий своим делом. Чтобы захотел вникнуть и написать всё с нужными акцентами, понимаете?
В этот момент мне стало страшно. Я никогда не писала настоящий цикл статей, да ещё и на такую ответственную тему. А вдруг я подведу? Не смогу? Напишу не то и не так? И этот удивительный мужчина больше не посмотрит на меня так властно и в то же время ласково, одновременно оценивая и раздевая. Не назовёт Анечкой, не пригласит на свидание. Но, может, если всё так потрясающе неправильно, точнее, наконец-то правильно, именно так, как хотелось мне, стоит самой проявить инициативу?
Пока я лихорадочно размышляла, Кирилл огляделся по сторонам цепким взглядом профессионала, что ещё раз убедило меня, что он не врёт относительно органов, и я наконец-то попала в иной мир, куда так стремилась, поудобнее перехватил мою ладонь, которую продолжал держать, и уверенно потащил за собой.
– Здесь не место для разговора, – пояснил он уже по дороге. – Так ты согласна? – Он бросил на меня короткий взгляд и незаметно перешёл на «ты».
– Я попробую.
– Вот и лады, – тон и манера разговора Кирилла немного поменялись, – не люблю долго уговаривать.
Он поймал мой недоумённый растерянный взгляд и покровительственно улыбнулся:
– Да не парься. Всё будет зашибись.
И приобнял за талию. Я не возражала.
Мы пришли в кафе, выглядящее не очень презентабельно, но с высокими ценами уровня помпезных ресторанов в центре. Моего спутника это не смутило, он подозвал официанта и не только не спрашивая, но даже не глядя на меня, сделал заказ:
– Два пива. Да, вашего тёмного чешского. Ноль пять пока хватит. Рыбки солёной. Гранд набор к пиву? Да, пойдёт. А из горячего – мясо в горшочках. Два. Поскорее, – тут он покосился в мою сторону и добавил, видимо, специально для меня: – И сырную тарелку.
Сыр я и правда любила. Но вот пиво не пила. И с удовольствием съела бы овощной салат и что-то из морепродуктов. Но меня никто не спросил. Это было одновременно и волнующе, и возмутительно, и я пока не понимала, как себя вести. Я больше не с родителями и никому не позволю решать за себя, как это постоянно происходило в детстве.
– Ну, – Кирилл закинул ногу на ногу, – как тебе тут?
– Темновато как-то. Интерьер странный. Словно старый хлам с дачи привезли и расставили, – честно ответила я.
– Это такой стиль, – пояснил снисходительно Кирилл, – называется… слово вылетело из головы. Ничего, привыкнешь. Понравится.
Он пристально посмотрел на меня и неожиданно пододвинул стул ко мне. В этот момент официант принёс пиво.
– Ну давай, за знакомство, – мужчина взял в одну руку кружку, а другую положил мне на колено.
Я посмотрела на руку у меня на колене, на кружку с пивом, потом на Кирилла. Подсознательно поняла, что следующий мой поступок определит наши отношения.
– Я не пью пиво, – тихонечко отодвинула кружку, но руку парня с колена не убрала.
– А что молчала-то?
– Так ты не спрашивал, – я тоже перешла на «ты».
Смотрела на него так же серьёзно, как он на меня. И не собиралась отводить взгляд, несмотря на то, что брови парня поползли вверх. Немного подумав, уверенно положила свою руку ему на бедро, довольно высоко.
– Теперь придётся выпить, – так же серьёзно ответил Кирилл.
Он подвинул кружку обратно ко мне и нехорошо сощурил глаза. На их дне плескалась опасность. Меня охватило невероятное возбуждение, и я сделала то, чего никогда в жизни себе не позволяла.
– Я сказала: не люблю. Я. Пью. Красное. Сухое. Вино, – отрезала я, резким, чётко рассчитанным движением отправив кружку на пол.
Раздался звон разбитого стекла, мои ноги окатило пивом. Ни я, ни Кирилл, казалось, не обратили на это внимания, чего нельзя сказать о сотрудниках и посетителях кафе. Не отрывая от мужчины пристального взгляда, я очень медленно провела рукой, лежащей на ноге мужчины, до окончания бедра. А затем встала и быстрым шагом покинула кафе.
Но успела заметить боковым зрением, как ухмыляющийся Кирилл быстро достаёт из кармана мятые купюры и бросает на стол, подзывая официанта. Парень нагнал меня через минуту. Рывком развернул к себе:
– Ты что себе позволяешь?
– А ты?
Мы кричали друг на друга в полный голос, не обращая внимания на странные взгляды прохожих. Впервые в жизни мне было всё равно, кто и что обо мне подумает. Я не боялась, что свидетелями сцены могли быть мои знакомые. Потому что в мире остались только двое: я и Кирилл. В моём мире. Наконец-то моём. Настоящем.
Уже через час мы оказались в кровати у Кирилла дома. Больше я не была одна. Так начались наши отношения.
Речь о цикле статей не заходила, чему я была только рада. Даже если любимый усомнился в моих профессиональных качествах, это неважно. Наконец-то мне не нужно было дотягивать до определённого уровня, чтобы меня любили. Он любил меня и так. По-настоящему. Как я давно мечтала.