— Стартуем!
Сказать легко — сложнее выполнить этого благое пожелание. Полчаса ушло на разогрев фотонного тягового двигателя, при этом не обошлось без сбоя и экстренной перенастройки. В результате мы выскочили на орбиту в сотню километров от поверхности, да там и «зависли» с грацией подстреленного бегемота и с позорной скоростью равной пяти-семи километрам в секунду. Благо первую космическую мы, все же, превысили, для такой планеты это не трудно, и теперь медленно уплываем вдаль — печально и торжественно, как на похоронах.
Минут за двадцать до появления вражеского корабля из-за горизонта, Вычислитель устранил поломку и начал разгон.
— Слишком поздно.
Набрать нужную скорость мы никак не успеваем — корабль пришельцев появился слишком рано, а поскольку скорость у него изначально выше, то резко стал нагонять, сокращая расстояние. В принципе, уничтожить нашу букашку для такого монстра не составит труда даже сейчас — по космическим меркам мы буквально у них на прицеле — в зоне прямой видимости.
Почему нас не уничтожили, я так и не понял. С такого расстояния промахнуться невозможно, даже если захотеть. Однако, мы уцелели — это стало понятно, когда искин сообщил о выходе из гиперпространства. О входе в гиперпрыжок, по понятным причинам, объявить невозможно — он происходит самопроизвольно в течение нескольких минут после запуска гипердрава. Пребывание в иной метрике вообще никак не ощущается, хотя, случаются иногда загадочные истории, когда очевидцы клянутся, что по ощущениям пробыли в другом измерении несколько часов. Впрочем, физиологи и психиатры прекрасно объясняют такие причуды психики и без научных теорий.
— И где же мы? Далеко от Арканаса?
Судя по картинке на экране, болтаемся посреди открытого космоса. Но самое главное, никого рядом не наблюдается и это настоящая удача!
— Расстояние 77/169 парсека. Запас энергии 5/169. Повреждения отсутствуют. Время до следующего прыжка — 2 часа. Рекомендуется развернуть парус.
Парус — это огромное полотнище из тончайшей прочнейшей пленки. Размеры у этого полотнища — циклопические: порядка трех километров в длину и чуть меньше в ширину. Такой парус дает возможность не только получить дармовую энергию, но и небольшое постоянное ускорение, правда, не всегда в нужном направлении и только вблизи ярких звезд. Разгоняться при помощи паруса в течение недели или двух, до минимально необходимых 0.1 от скорости света — удовольствие сомнительное и больше похоже на извращение, но при отсутствии топлива — единственная альтернатива. И если «поймать» попутный поток фотонов довольно проблематично, то зарядка батарей при помощи паруса — наоборот, самое удобное и дешевое средство восполнения своих энергетических запасов. Единственное неудобство — нельзя развернуть на поверхности планеты, а открытом космосе — без проблем, собирай пь-мезоны бесплатно и сколько душе угодно. Темной, или реликтовой, энергии, в отличие от фотонов в космосе безграничные запасы в любом закутке Вселенной.
Спускаюсь к товарищам на нижнюю палубу, поскольку допуск в командирскую рубку только у меня, то летим мы разными пассажирскими классами, но зато одинаково без удобств. В ближайшие часа Вычислитель обещает запустить кислород в один из отсеков, и мы, наконец, сможем выбраться из скафандров. Пока же кроме кабины трака, помещений с пригодной для дыхания атмосферой на борту нет. Вообще же, наш ковчег больше всего напоминает какой-то корабль-призрак из дешевого фильма ужасов. Мрачно, темно, пусто и неуютно. На верхней палубе кроме рубки все остальные отсеки и помещения до сих пор не обследованы, а большинство из них замурованы намертво — и когда их вскроем и очистим, даже не представляю. Поскольку в некоторых из них останки секретного оборудования, то зная врожденную паранойю инженеров ЕССТ, можно запросто нарваться на мину-закладку или ещё какой-нибудь приятный сюрприз. Да и сами разрушенные приборы могут содержать какую угодно токсичную или взрывоопасную дрянь.
— Неужели оторвались?
— Уникальная технология погибшей цивилизации. Существуют в единственном экземпляре, — объяснил я Раме наше чудесное спасение. — Прыгаем куда угодно, но только не туда, куда целились. Ни один преследователь не смог бы повторить наш замечательный прыжок на 0.4 парсека! Результат в два раза хуже при тех же затратах — до такого додуматься ещё надо.
Представляю, как сейчас кусают щупальца с досады инопланетные гады, пытаясь понять, почему нас нет в конечной точке прыжка. Надеюсь, преследователи решат, что мы развоплотились в гиперпространстве и забудут о нашем существовании навсегда. Ибо, направление прыжка мы не догадались изменить заранее, а ума догадаться, что наш путь лежит на Спику, много не надо — в этом направлении только одна звездная система. Впрочем, перехватить нас теперь можно только рядом с планетой, а там свой космофлот наверняка присутствует, да и пираты не на транспортниках летают, а эскадры принадлежащие Компаниям — это слишком серьезная сила, смертельно опасная для одинокого корабля Чужих. Все же Спика — это не захолустная дыра, как Арканас, а настоящая межсистемная база рядом с заселенной планетой.
Поскольку два часа делать нечего, то перебираюсь в соседний отсек, где находится медкапсула. Когда выдается свободная минута, стараюсь помедитировать рядом с несчастной Рикой. Если честно, результатов от моих медитаций никаких нет — скорее моральное успокоение. По всей видимости, эмпатия действует не всегда, либо при особых условиях. Что больше всего меня поражает — очень ограниченный спектр чувств в отношениях между людьми! К примеру, здесь нет такого понятия, как любовь. Ни в каком понимании! Даже любовь к Родине, как понятие отсутствует. Искреннее бескорыстное восхищение другим человеком — ни разу такого не встречал. Обычная дружба отсутствует, как вид. Такое ощущение, что отношения между людьми очень невыразительны и скучны, словно выродились много столетий тому назад. Какое-то все искусственное или формализованное, сухое без малейших проявлений чувств. Личные отношения между мужчинами и женщинами на уровне абсолютного нуля.
Ладно бы, это касалось только высоких и светлых чувств, но нет же! Даже на зоне среди кредитных рабов проявления агрессии, зависти и тому подобных чувств почти не встречаются. Селекция или воспитание? А может, в пайки успокоительное подмешивают? Как бром в российской армии.
Может поэтому моя искренняя симпатия, тем более, выраженная стихами оказывает такое необычное воздействие на девушек, обладающих даром эмпатии. Желательно, чтобы девушки при этом были красавицами — для повышения эффективности процесса, так сказать. Подозреваю, что особей мужского пола таким образом лечить не получится.
— Готовность к прыжку через десять минут. Энергия 14/169.
Возвращаюсь в капитанскую рубку. Поехали.
За двое суток добирались до двойной звездной системы с длинным порядковым номером без названия. Можно сказать, что повезло, и выскочили в нормальное пространство достаточно близко от намеченной цели, после чего осталось загрузить в гипердрав самый маленький из обломков стержня. Направление известно, и если дальность прыжка прямо зависит от массы осколка, то мы должны оказаться где-то в районе пояса астероидов, а оттуда уже спокойно доползем до Спики на фотонных движителях.
Так оно и оказалось, не учли мы только одного — странное поведение неизвестного корабля привлекло внимание патрульной службы. Когда выяснилось, что это эсминец постройки ЕССТ, то нам навстречу отправили целый линкор. Во избежание, так сказать. И уже под конвоем проводили до места назначения. История наших приключений выглядела настолько неправдоподобно, что до конца разбирательства нас загнали на самый дальний конец космодрома, в «отстойник», а заодно и впаяли штраф на десять тысяч кредов за нарушение навигационных правил. Можно сказать, что легко отделались, поскольку при досмотре было обнаружено три тонны древесины хлоя. Но, к огромному сожалению проверяющих, оказалось, что это не настоящий наркотик, а, следовательно ни премии, ни взятки ждать не приходится. Злые и обиженные таможенники — это последнее, что я вам пожелал бы в порту Спики!
И тут проявилась вся неприглядность нашего положения. До оплаты штрафа покинуть отстойник мы не имеем права, и вынуждены сидеть за пятьдесят километров от порта, у черта на куличиках, проедая остатки пайков и кислорода.
— Господин Дэжэ, мы свою часть договора выполнили — доставили вас вместе с грузом, туда куда просили. Пришла ваша очередь выполнить своё обещание.
— Нет проблем! Но для этого мне надо сначала выбраться в город, доложить по инстанции. Думаю, что через два-три дня деньги будут.
Как-то слишком легко и просто у него все получается. Не нравится мне такое шапкозакидательское настроение. Все же Спика — республиканская безконституционная анархия, и спецслужбы других государств, здесь не особо приветствуются. Однако, выбора у нас нет — ресурса реанимационной капсулы осталось всего на неделю.
— Пока не получим деньги — капсула останется на борту.
Вернулся полковник через шесть часов довольный и счастливый, но без денег. Уверил, что дело «на мази» и через три дня мы получим всю сумму сразу.
И опять кольнуло предчувствие — слишком все радужно и оптимистично. Не бывает такого в жизни. Если на горизонте большие деньги — жди большие проблемы, ни разу в моей короткой жизни по-другому не случалось.
Интуиция меня не обманула.
— Сбой в работе реанимационной камеры! — разбудил меня Рама.
Не очень понятно, почему Вычислитель прозевал этот момент, а может это просто не входит в его круг обязанностей, тем более, что капсула автономная и не подключена к системам корабля.
На дисплее сиротливо моргала предупреждающая надпись: «Критическая проблема. Ресурс исчерпан. До отключения: 8 часов».
— М-да, — полковник тоже здесь. Не выспавшийся и немного растерянный. — Как же так получилось?
Проблема серьезная и времени в обрез. По всей видимости, придется вскрыв