В высших учебных заведениях они не пропускали возможности использовать происходившие там сходки. 7 февраля в актовом зале Петербургского университета состоялась разрешенная учебным начальством сходка, на которую социалисты-революционеры принесли флаги с революционными надписями. На сходке присутствовали посторонние лица. Партийные ораторы произнесли ряд революционных речей с возмутительными выражениями по отношению к государю императору и призывали к террору. После сходки, при пении революционных песен, социалисты-революционеры уничтожили портрет его величества.
В этот же период времени Центральный комитет нашел полезным войти в соглашение с другими революционными партиями. По инициативе Гапона за границей состоялась общепартийная конференция, на которой присутствовали представители от партии социалистов-революционеров, Польской социалистической партии, Армянской революционной федерации, Финляндской партии активного сопротивления, Грузинской партии социалистов федералистов революционеров, Латышского социал-демократического союза и Белорусской социалистической громады (Российская социал-демократическая рабочая партия не пожелала участвовать в конференции). Конференция выработала декларацию, в которой заявляла, что перечисленные партии, развивая каждая свою деятельность согласно своей программе, будут стремиться поднять в стране вооруженное восстание. Цель его – «полное переустройство современной Российской империи на демократических республиканских началах, на основе всеобщей прямой, равной и тайной подачи голосов». Средство для этого – созыв отдельных Учредительных собраний России, Финляндии, Польши и Кавказа. Декларация была подписана Центральными комитетами участвовавших в ней партий («Революционная Россия». № 65).
Одновременно с тем все названные партии, за исключением Финляндской партии активного сопротивления, издали вторую декларацию, в которой указали те социально-экономические требования, на которых они сходятся, как партии социалистические, и заявили, что, вступая в решительную борьбу политическую, они борются и за экономические требования, за окончательное освобождение не только от политического гнета, но и от современной буржуазно-капиталистической эксплуатации.
1 мая партийные организации ознаменовали выпуском прокламаций, причем Центральный комитет ПСР вместе с Польской социалистической партией выпустил общую прокламацию «К солдатам». В некоторых городах были устроены небольшие сходки и массовки, в Брянске же социалистам-революционерам удалось устроить даже и демонстрацию с красным флагом. Более широкому празднованию помешали произведенные своевременно в разных пунктах аресты.
Летом социалисты-революционеры показали себя в Одессе, где в середине июня произошли большие беспорядки. Широкая пропаганда социалистов-революционеров и социал-демократов среди одесских рабочих разных предприятий, а также пропаганда социалистов-революционеров среди разных слоев интеллигенции подготовила к июню готовую почву для всяких беспорядков. Социалисты-революционеры имели к тому времени в городе несколько районных организаций, во главе которых стояли назначенные от комитета руководители. Руководители вместе с избранными от рабочих представителями районов и с представителями от разных союзов составляли центр, объединявший деятельность всей одесской рабочей организации. В центр входил и представитель от местного комитета. Существовал особый союз пропагандистов, несколько профессиональных союзов, находившихся под влиянием партийных работников, и особая боевая дружина. «В подготовке одесских событий, – писал в „Революционной России“ затем один из членов Одесского комитета, – социалисты-революционеры играли видную роль. Ведь подготовка эта заключается в пробуждении революционно-социалистического сознания рабочих, внесении элемента организованности в их ряды и в приготовлении технических и боевых средств» («Революционная Россия». № 73). В общем, масса рабочих была распропагандирована, революционизирована, и нужен был только толчок, дабы вывести ее из состояния равновесия.
13 июня на одной из фабрик начались забастовки, перекинувшиеся на другие предприятия, что повлекло столкновение с полицией и высланными на помощь последней казаками. С обеих сторон были раненые, а двое рабочих убито. Революционные организации не замедлили подхватить беспорядки. Вечером было сделано нападение на железную дорогу. Объявлена всеобщая забастовка. 14-го числа повсюду в городе идут беспорядки; кое-где строятся баррикады; во многих местах происходят вооруженные столкновения с полицией и войсками; членами местной боевой дружины партии брошена бомба, которой убит городовой; за день ранено 4 околоточных надзирателя и 7 городовых.
14 же июня вечером в Одессу пришел броненосец «Князь Потемкин-Таврический», на котором бунтовали матросы. 15 июня с броненосца был свезен на берег труп убитого во время бунта матроса Вакуленчука. Социалисты-революционеры и социал-демократы не замедлили воспользоваться этим обстоятельством как хорошим агитационным средством для поднятия масс. У трупа начались речи с призывами к борьбе с правительством, к бунту, к восстанию. Представители социалистов-революционеров поехали было на броненосец с целью взять матросов под свое руководство, но их туда не пустили. Там засело несколько социал-демократов.
Социалисты-революционеры делали попытки войти в соглашение с социал-демократами, дабы установить один какой-либо центральный комитет для руководства беспорядками, но те на соглашение не пошли. Беспорядки охватили весь город и особенно порт. 15-го беспорядки продолжались. Войска прекращали их. Раздавалась стрельба. Из толпы бросали бомбы и стреляли по войскам и полиции. Брошенной социалистом-революционером в казачий разъезд на Екатерининской улице бомбой было ранено четыре казака и полицейский надзиратель.
К вечеру начался пожар и грабеж в порту. 16-го происходили демонстративные похороны Вакуленчука. Беспорядки продолжались. Членами боевой дружины был ранен надзиратель, а брошенной в патруль бомбой убит нижний чин и ранено 6 человек. Войска стреляли по грабителям и поджигателям порта. Вечером броненосец дал по городу два боевых выстрела. 17-го в Одессу пришло несколько кораблей Черноморского флота. В ночь на 18-е были произведены обыски у членов партии социалистов-революционеров, причем была обнаружена полная мастерская для изготовления бомб, шесть не снаряженных окончательно бомб и две бомбы, готовые к употреблению. 18-го числа броненосец ушел из Одессы. Город постепенно вернулся к обычной жизни.
Одесские события приподняли настроение революционных организаций; в них они склонны были видеть чуть ли не начало вооруженного восстания. «Революционная Россия», уже и раньше писавшая: «Товарищи, вооруженное восстание – наш лозунг», теперь обращалась со словами: «Надо во что бы то ни стало организовать русскую революцию. Надо слить настолько рабочее, крестьянское и военное движение, чтобы пожар, начавшийся в одном пункте, среди одного слоя, быстро разгорался, явившись исходной точкой революции, все дальше и дальше разбрасывая свои искры». Организованные социалистами-революционерами массовые собрания по разным городам участились. Речи выступавших на них ораторов становились смелее, зажигательнее.
Более энергично шла в 1905 году работа и в крестьянстве, но относительно направления ее среди партии существовала рознь. Еще в 1904 году в Женеве, среди группировавшейся около Брешко-Брешковской молодежи, образовался кружок приверженцев «аграрного террора» как главного способа борьбы крестьянства с помещиками и правительством. Во главе этого течения стоял энергичный молодой агитатор Михаил Соколов, носивший в то время кличку Каин, а позже Медведь, теоретиком же явился Евгений Лозинский, по псевдониму – Устинов. Разбираясь в вопросе, какой политики должна придерживаться партия в назревающей борьбе крестьянства с помещиками, они пришли к следующему выводу. Издавна жизнь выдвинула у крестьян в качестве средства борьбы с помещиками аграрный террор, понимаемый в самом широком смысле слова, – потравы, порубки, насильственный захват земель, поджоги и даже убийства самых ненавистных помещиков и их управляющих. Борьба эта велась разнообразно, бессознательно. Этим же способом борьбы должна воспользоваться и партия, но только партия должна эту борьбу осмыслить и организовать.
Партия должна поставить боевые дружины, на обязанности которых должна лежать «организация и осуществление на местах аграрного и политического террора в целях устрашения и дезорганизации всех непосредственных представителей и агентов современных господствующих классов». Действия боевых дружин не должны быть связаны контролем партийных центров; им должна быть дана полная свобода. В таком направлении с добавкою еще многих пунктов была выдержана резолюция, подписанная в Женеве группою аграрных террористов из 25 человек во главе с Соколовым. Брешко-Брешковская в то время была в Америке.
Партийные руководители – Чернов, Шишко, Минор, Гоц и другие – были против принятия новых методов борьбы и в противовес аграрникам приняли резолюцию о плане кампании среди крестьян, который, как будет указано ниже, и был осуществлен позже, в 1905–1906 годах.
Центральный комитет, в который входили и некоторые из перечисленных лиц, был против аграрников, и, когда те решили ехать в Россию на работу, он разрешил им это и дал явки, но только под условием, что они, ведя пропаганду своих взглядов в среде партии, проводить их в жизнь не будут. Аграрники дали обязательство и осенью 1904 года во главе с Соколовым выехали в Россию. Вместе с ними по поручению Центрального комитета выехал выдающийся партийный работник Степан Слетов, который должен был как бы присматривать за работою аграрных террористов.
Брешко-Брешковская прислала аграрникам напутственное письмо следующего содержания:
«Хлопцы-молодцы! Обнимаю вас крепко. Я совсем здорова, и душа моя с вами. Помните наш договор. Дело великое, и оно требует не только сердца, но и головы. Уезжая, дайте слово старшим товарищам, что будете работать не как увлекающиеся юноши, а как зрелые люди, для которых счастье народа и честь партии выше всего на свете. Не тратьте время в дебатах о той или другой формулировке вопроса. Мы же говорили, что она последует за началом действий и что сама работа покажет, как высказаться партии относительно данного вопроса в окончательной форме. Как можно спорить здесь, не зная наличности и подготовки сил? Вы должны изучить их на месте, оценить их там, видеть, как они берутся за дело, и тогда только сказать последнее слово. Утверждаю, что я и все старшие товарищи пришли к неизменному решению приступить к активному образу действий, только об этом с вами и беседовали все время; но, как люди опыта и долга, мы не можем оповещать события раньше их проявления, раньше уверенности, что события эти выльются в должные формы.