3) Областной комитет, разрешая местным организациям экспроприации, должен руководиться следующими соображениями:
а) экспроприации мелких сумм по общему правилу недопустимы;
б) в план экспроприации не должны входить убийства лиц, не принадлежащих к полиции или жандармерии;
в) во всех сомнительных случаях, является ли данное имущество казенным или частным, экспроприация не может быть совершена без санкции Центрального комитета».
Однако и это новое напоминание Совета дело экспроприации не упорядочило. Многие партийные работники продолжали смотреть на экспроприацию по-прежнему, не делая различия между казенным и частным имуществом.
В том году, осенью, в Санкт-Петербурге была основана Активная дружина социалистов-революционеров. Во главе дружины стоял социалист-революционер, известный среди своих по кличке Николай, живший по фальшивому паспорту под фамилией Воронов. В группу входило до 20 человек. Группа специализировалась на экспроприациях. Она даже получила поручение от Центрального комитета произвести ограбление одного монастыря около Гродно, и планы этого ограбления обсуждались в середине декабря неоднократно в помещениях Электротехнического института и университета. Но вместе с тем на группу было возложено задание подготовить покушение на председателя Совета министров Столыпина. Воронов завязал отношения с состоявшими ранее на службе в Охранном отделении двумя мелкими служащими и через них старался получить необходимые о выезде министра сведения. Все добытые сведения передавались в Центральный комитет.
Одновременно группа собирала сведения о некоторых других высокопоставленных лицах. Созревал также план осуществить взрыв Петербургского охранного отделения. Было решено, что после сбора всех необходимых сведений один из членов группы, переодетый жандармским офицером, придет в отделение, имея на себе начиненный сильно взрывчатым веществом жилет, произведет самовзрыв и погубит себя и личный состав отделения. Была заказана жандармская форма. Сроком покушения было выбрано 6 января 1907 года.
В ночь на 29 декабря трое членов этой группы были застигнуты у себя на квартире полицией, но оказали вооруженное сопротивление, убили двух околоточных надзирателей, двух городовых и скрылись. Тогда решено было приступить к арестам всех лиц, входивших в группу, причем у большинства из них были обнаружены вещественные доказательства их преступной деятельности. При обыске в ночь на 1 января 1907 года у члена группы Суриба последний оказал сопротивление, убил городового и сам застрелился.
Из партийных экспроприаций того времени можно указать на следующие. Осенью в Саратовской губернии, в селе Камзолка, была ограблена винная лавка, тогда же на перегоне Беково – Вертуновка была ограблена почта. 14 марта в еврейской колонии Верещики Могилевской губернии четверо социалистов-революционеров с целью грабежа произвели нападение на винную лавку, но вследствие поднятой тревоги трое были арестованы, четвертый же бежал и был арестован лишь на следующий день. При задержании найдено три револьвера и патроны.
29 ноября 1906 года в Одессе ограблено Одесское отделение Петербургского международного банка.
Крупные экспроприации были произведены также в следующем, 1907 году в Севастополе, где 14 апреля была ограблена почтово-телеграфная контора, и в Симферополе, где ограбили земскую больницу. Обе экспроприации были произведены с утверждения Центрального комитета, который даже выслал в Крым ко времени их осуществления особого своего представителя.
При обысках, произведенных по связи с экспроприациями 15 и 16 апреля у членов Севастопольского комитета, были обнаружены акции, украденные в только что упомянутом одесском банке.
XIV
Раскол в партии. – Московская оппозиция. – Максималисты. Работа их в 1905 и 1906 годах. – Взрыв дачи министра внутренних дел Столыпина. – Экспроприация в Фонарном переулке. – Выделение максималистов в Союз социалистов-революционеров-максималистов. – «Сущность максимализма»: программа и организационный устав Союза. – Деятельность максималистов. – Брошюра «Очистка человечества»
В 1906 году в партии ярко выразились два течения, поборники которых в своей работе шли вразрез с руководящими директивами Центрального комитета партии. Это были оппозиция и максимализм. К осени 1905 года в Московском комитете партии образовалась оппозиция против руководителей комитета, в рядах которой были выдающиеся местные работники. Оппозиция требовала большей демократизации в построении комитета, и так как руководители его не желали никаких изменений, то оппозиционеры в конце октября произвели самовольно полную переорганизацию в некоторых районах. После такого переворота руководители комитета пошли на уступки; была начата перестройка Московского комитета, но дальнейшим реформам помешало «вооруженное восстание».
На собранном затем, в конце года, первом партийном съезде оппозиция не была представлена, и это подало повод ее представителям заявить, что они не признают ни съезда, ни выработанных им программы, устава и резолюций. Весной 1906 года оппозиция совершила миллионную экспроприацию Московского общества взаимного кредита и после того обособилась совершенно от местного комитета, присвоив себе название Московская организация партии социалистов-революционеров.
Согласно ее уставу, в организации вводилась полная выборность всех учреждений, кооптация упразднялась, все учреждения должны были нести лишь исполнительные функции, законодательная власть присваивалась лишь конференциям. Центр тяжести переносился на районы. Районам присваивалась автономия. В исключительных случаях образовывался межрайонный исполнительный комитет, на известный срок, с неограниченной властью.
Особо была выделена боевая организация. Ячейкой ее являлся десяток, выбиравший своего начальника или десятского. Начальником дружин известного района назначался выборный районный боевой начальник. Районные боевые начальники с районными представителями по боевому делу составляли боевой совет, руководивший всеми боевыми силами. Все должностные лица сменялись. Для вступления в боевую организацию требовалась рекомендация трех дружинников.
Оппозиция допускала полную свободу пропаганды в массах максимализма, что ее сразу же сблизило с максималистами. Московская оппозиция стала завязывать отношения с иногородними организациями и повела агитацию за перестройку их на выработанных ею началах, имея в виду вступить затем общими силами в борьбу с центральными учреждениями партии. Центральный комитет пытался уладить конфликт, но оппозиция не шла на уступки. Громадные денежные суммы, изобилие оружия и литературы давали ей право думать, что она останется в поднятой ею борьбе победительницей.
Попытки первого Совета партии уговорить ее руководителей на мир также не имели успеха. Действуя денежными подарками, оппозиционеры старались склонить на свою сторону некоторые комитеты. Таким способом воздействовали они на часть Екатеринославского и Рязанского комитетов. Петербургской боевой дружине они выдали некоторую сумму, чем вызвали конфликт между нею и комитетом. Ставропольская организация, получившая большую денежную поддержку, не только перешла в оппозицию, но и увлекла за собою еще несколько кавказских организаций, и руководители ее предлагали даже организовать особый Оппозиционный союз.
Но скоро среди самих оппозиционеров начались раздоры, чему причиной были отчасти деньги, отчасти различие во взглядах на программу и тактику. На денежной почве возник целый ряд недоразумений. Начались захваты денег, взаимные обвинения в утайках, неправильных расходах, хищениях. Идейные разногласия начались из-за того, что многие оппозиционеры переходили в максимализм. Успех пропаганды максималистов среди оппозиции был настолько велик, что скоро целый район, Рогожский, сделался максималистским.
Самый главный руководитель оппозиции Владимир Мазурин, под руководством которого была совершена экспроприация Московского общества взаимного кредита, перешел к максималистам. Оппозиционеры-максималисты само понятие максимализма стали толковать более широко. Они стали включать в него, кроме положений о немедленной социализации земли, фабрик, заводов и рудников, еще и экспроприацию казенных и частных имуществ. Против последнего восстали те оппозиционеры, которые не разделяли идей максимализма. Они пошли против захвата их организации максималистами, протестовали против введения конфискации частных капиталов, как принципа, в их программу.
Распри увеличивались. Часть оппозиционеров стала возвращаться в комитет, часть обособилась в самостоятельную организацию под именем Группа 1 мая, которая скоро перестала существовать. Многие были арестованы, остатки же оппозиции в декабре 1906 года организовались в Московский союз социалистов-революционеров-максималистов, который присоединился к Всероссийскому союзу социалистов-революционеров-максималистов.
Приверженцы максимализма были прямыми продолжателями аграрных террористов. Когда группа этих последних во главе с Соколовым уехала осенью 1904 года из Женевы в Россию, главный их теоретик Лозинский, под псевдонимом Устинов, продолжал за границей пропаганду идей аграрного террора и вскоре к выставлявшимся им положениям прибавил новые. Он стал доказывать необходимость изменения партийной программы-минимум, внесения в нее требований социализации фабрик, заводов и рудников. Летом 1905 года Устинов образовал целую группу молодых социалистов-революционеров, которая в целях пропаганды своих взглядов стала издавать «Вольный дискуссионный листок», почему ее членов прозвали также и дискуссионистами. Партийные верхи относились к «Листку» враждебно, чинили устиновцам разные затруднения, и это заставило их к концу года прекратить выпуск «Листка», выйти из партии и образовать самостоятельную организацию Союз революционных социалистов.
Отмеченное течение, выставлявшее в качестве ближайших целей партии максимальные программные требования, быстро привилось в России. Те же самые аграрные террористы – устиновцы – сделались и первыми максималистами. Уже в начале 1905 года насадитель аграрного террора Соколов, работая в Северо-Западной областной организации партии, перешел от пропаганды аграрного террора на пропаганду захвата фабрик и заводов. Около него сплотилась целая группа последователей нового направления. Белосток сделался первым центром их деятельности. Апрельский арест Соколова в Курске несколько приостановил развитие максимализма, но по освобождении его из-под стражи максимализм стал быстро развиваться.