— Уж лучше бы дыхание берег, бестолочь магическая, — проворчал Руиз и заработал полный гнева и ненависти взгляд.
Одно слово: «архимаг». Наверняка, сам себя так обозвал, чтобы выглядеть весомее в чужих глазах, да и в своих — тоже. Такие любят приосаниваться, хвалиться регалиями, делиться опытом, поучать, а вот тех, кто талантливее, упорнее и попросту умнее, терпеть не могут. Отвратительный тип, которого стоило бы оставить здесь. Жаль, Руиз не мог. Пока не мог так поступить. Имелся у него глупый с точки зрения несведущих людей, но вполне объяснимый с магической тоски зрения принцип: никогда не причинять зла первым. Сошиг же при всей его зависти и ненависти пока не пакостил лично Руизу.
«И вот же гадство, — подумал он. — Хонэй — талантливый чародей, так и не достигший ступени мага — погиб, выиграв время и поделившись жизненной силой на открытие портала, а Сошиг, ничего не смыслящий и ни на что неспособный, еще покоптит воздух. Несправедливо и обидно хоть расплачься!»
Руиз не умел плакать. К тому же на эмоции у него не осталось времени. Он стоял на месте, следил за стабильностью портала, подпитывал, когда требовалось, злился и ждал товарищей по несчастью, периодически пуская вперед простенькое заклятие поиска с поэтичным названием «душевный отклик». Так он узнавал о спешащих к порталу живых и представлял примерное местоположение дракона, каждый раз удивляясь наличию у того души. Та находилась в межмирье, неотделимая от разума и прочей драконьей сути, но почему–то откликалась на зов Руиза.
— Все! — донеслось из–за спины. — Как там тебя?.. Руиз, давай: тащи сюда свою тощую задницу и закрывай портал. Камень у нас.
«Я добежал, всех прочих — в бездну, — мысленно дополнил Руиз слова Сошига. — Вот же мразь… и даже не магическая, магии там — мышь прослезилась. А просто мразь. Давить таких надо, в детстве из рогатки стрелять, а лучше вообще прерывать развитие во чреве».
— Руиз!
Вместо ответа он обернулся. Сошиг ожидаемо стоял у портала: переминался с ноги на ногу, сверлил нетерпеливым взглядом. А еще у него оказались мокрые штаны. Обделался со страху. Ах, прелесть какая! Руиз не удержался от ухмылки, полюбовался на самозваного архимага, медленно багровеющего от злости, и показал ему неприличный жест.
Вот теперь Руиз точно собирался ждать до последнего. Лучше смерть, чем уподобиться эдакой дряни хоть в чем–то. Глухое шипение стало громче: с ним терлась змеиная чешуя по каменному полу.
Скоро!
Незаметно для себя Руиз принялся считать. Голова огромного гада появилась на шестом мгновении.
Пора!
Последний огненный шар — силы в накопительном кристалле посоха почти не осталось — разбился о кончик змеиного языка и брызнул во все стороны колючими сиреневыми искрами. Полоз отпрянул, и на его треугольной морде неожиданно проступили эмоции. Удивление — его было больше всего. А еще азарт погони, интерес и… веселье. Последнее Руиза чуть не доконало. Он однажды видел хохочущего лиса–оборотня, но жуткую опасную змеюку, улыбающуюся не зловеще, а вполне искренне? Это уже было слишком!
Тем не менее, подумать на этот счет следовало. Позже. Если удастся выжить.
— Бегу! Бегу! Почти прибежал! — кричал запыхавшийся Винд.
Маг воздуха размахивал широкими рукавами, частично преобразованными в крылья, и практически не касался пола. Отличная тактика в зале полном ловушек. Учитывая эксцентричную манеру одеваться, напоминал Винд человекообразного петуха.
— Молодец, не останавливайся! — напутствовал его Руиз.
«Отлик души» среагировал только на дракона. Из двадцати идиотов, сунувшихся сюда, уцелело пятеро. С Руизом шестеро, но ему тоже требовалось успеть добежать.
Как говаривал наставник, собственно и втравивший Руиза в эту авантюру: «Язык твой — враг твой, даже мысленный». Не стоило строить планы! Не стоило оборачиваться и приказывать входить в портал этим идиотам. Не стоило рассчитывать добраться до него ровно тогда, когда последний маг перенесется за стены Садаккара! Удобнее перехватив посох, Руиз шагнул в сторону, развернулся в направлении портала и… вляпался в переплетение нитей.
Похожее так неосторожно задел Кузер: порвал и тотчас поплатился, поймав на макушку целое ведро расплавленного золота. Умер чаровник, отвечавший в их отряде за полог невидимости, мгновенно. Ни одно оберегающее и врачующее заклятие не помогло: золото, которого коснулось драконье дыхание, становится нечувствительным к магии. Вообще. Благо, драгоценный металл хоть мягкий, а то наделали бы из него клинков. Ну а вместе со смертью чаровника полетела в бездну и вся их маскировка вместе с планом. Далее пошла чистая импровизация, которая, ясное дело, не могла окончиться ничем хорошим.
А учитывая Сошига и ловушки — тем более! Руиз–то что? Он открыл портал и остался подле него, а дрянной архимаг успел потерять троих, пока добрался до стоящего на пьедестале камушка. Того ли самого? Сошиг почему–то не усомнился в его подлинности, как и прочие маги и чародеи, готовые исполнять все его приказы: искренне верили, проявляли чудеса храбрости и самопожертвования, без возражений отправляясь в пасть дракона… вернее, змеюки.
Ай, да какая разница?! Полоз не стал меньшим драконом. Просто иная форма, принятая по желанию. В образе змеи дракону показалось удобнее перемещаться по залу — только и всего. К слову, правильно: на него, скользящего по полу, а не наступающего на него, ловушки не реагировали.
А ведь Сошиг уже попал впросак, заявив, будто дракон почивает в одном из покоев своего огромного дворца. Сказал, когда они только–только здесь появились. И никто не усомнился, не удивился, а после не предъявил претензий и не потребовал вернуться, когда погиб Хонэй. Руиз мог бы, но не затевать же перепалку, крича друг на друга через весь зал? Хотя стоило бы. Жаль, что он слишком поздно понял: нити рвутся от громких звуков. Дракон итак прекрасно слышал и видел незваных гостей, ориентируясь не по произносимым ими звукам, а стуку сердец и теплоте тел.
Руиз сообразил, что жив, не сразу. В голове роились образы, перед глазами мелькали дикие картины. Он рассмотрел парк с аллеями деревьев со странными листьями, формой напоминающими человеческую пятерню. Они были алыми, желтыми, всяких вариаций оттенков этих цветов. Золотая осень, клены… хотя Руиз понятия не имел, что это такое. И металлические коробки, в которых перемещались люди, он тоже никогда раньше не видел, но откуда–то знал: они сродни телегам, только приходят в движение каким–то неясным ему немагическим способом. А еще…
Он махнул головой, отгоняя этот бред: больного драконьего воображения или видения чужого мира — неважно. Ему следовало уносить отсюда ноги! Видения накрыли его лишь для того, чтобы задержать, вот и не стоит поддаваться: шипение все ближе, тяжелый взгляд буравит затылок и ввинчивается между лопаток.
Только преодолев половину пути до портала, Руиз сообразил, что все не так, как он себе надумал. Время то ли оставалось неизменным, пока он стоял на переплетении нитей, то ли ползло почти незаметно, причем в обратном направлении. По расчетам Руиза уж пятеро человек давно должны были сбежать, пока он любовался красотами другого мира и философствовал, сам не помнил над чем. Однако, когда он был уже в непосредственной близости от портала, Винд только заносил над оным ногу.
— Быстро! — закричал Руиз, сопроводив приказ непочтительным, но необходимым пинком, не глядя ткнул посохом за спину, а щит активировал и вовсе мысленно, поскольку произнести формулу не успевал.
Кристалл–накопитель, служивший навершием, мигнул, потух, а затем разлетелся сотнями осколков, подарив Руизу царапину на другой щеке, видимо для симметрии. Теперь в распоряжении мага остался только собственный резерв, а его при таком расходе сил надолго не хватит.
Удар по щиту оказался столь чудовищным, что Руиз не устоял на ногах, бухнулся на колени и проехался на них почти до портала, вскочил. Осталось руку протянуть — втянет. Он еще радовался этому, когда неожиданно обнаружил перед собой пустоту.
Руиз смотрел на нее, наверное, вечность. Если не подвело чувство времени, а оно уже раз сыграло с ним злую шутку. С другой стороны, а что ему делать? Открыть новый портал он не сумел бы. Прорваться через зал к дверям, потом пробежать через весь драконий дворец, минуя западни и магических стражников, вырваться в город, затеряться там, дождаться ночи и каким–то образом перебраться через окружающую Садаккар стену? Он маг, а не удачливый вор или лазутчик. Оставаться под защитой щита было менее хлопотно. Жаль, его не передвинуть к во…он тому диванчику у стены. Тогда удалось бы провести последние полчаса жизни с комфортом. Кристалла у него нет, получать силу извне невозможно. Осталось до конца исчерпать резерв собственной души и уйти из этого светлого мира. Благо, щит не развеется до последнего, а значит, стать добычей дракона Руиз мог не опасаться.
Щит — отличный способ для труса покончить со своим существованием быстро и безболезненно. Заклинание тянуло силы незаметно, по чуть–чуть. Вскоре твердый каменный пол уже не казался Руизу непригодным к сидению или даже лежанию.
— Чародей, хочешь жить?
Руиз вздрогнул. Голос у дракона ничем не напоминал ни шипение, ни грохот камнепада, ни рев пламени или водопада: обыкновенный, человеческий, сытый, слегка усталый.
— И чего ты потребуешь взамен?
Жить Руиз хотел, причем сильно. Даже при условии, что маги не умирают окончательно и часто помнят прежние воплощения. Если желают, разумеется. Руиз в прошлой жизни в одном из миров был жрецом самой госпожи Смерти. А в позапрошлой — магом огня. Только какой ему прок от этого знания? Никакого. Неинтересно повторять однажды уже пройденный путь.
Единственное, что не менялось при переходе из жизни в жизнь — душа, которую вряд ли получилось бы назвать чистой или светлой, даже не причиняя зла окружающим. Наставник и учить–то его взялся только из–за огромного потенциала, который прорвался бы так или иначе, удивительной неубиваемости (видимо, госпожа хранила Руиза в виду прошлых заслуг, либо наоборот, не желала видеть) и врожденного чувства пространства. Умение открывать порталы — слишком дорого, чтобы уносить его в небытие, отказываясь от не совсем светлого ученика, который еще и дал слово помочь, когда его попросят. Дал на свою голову! А еще у Руиза была тайна, которую он начал ценить не столь и давно. Он мог единожды изменить свою судьбу: переписать ее от начала и до того момента, какой выберет.