— Градов, — кивнул подполковник, и новым кивком головы указал на стул. — Давненько с вами пообщаться хотел. Подполковник Смирнов, веду дело по событиям, связанным с вашей деятельностью и этого неизвестного осназа. Долго же вы у немцев в тылах пребывали. Искали вас, да найти не могли, то тут, то там о вас слухи ходили.
— Так восемнадцать лет исполнилось, подлежу призыву, вот и вернули в Москву.
— А что же осназ этот к себе не взял?
— Не подхожу им, — вздохнул я, а так как уже проработал варианты ответов, такие вопросы я ждал, и пояснил. — Им удачливые нужны, а у меня постоянно невезение, то палка под ногой хрустнет в неподходящий момент, поднимая всю охрану вокруг, то пуля рикошетом не в того. Ну и ещё, как бойцы говорят, язык слишком длинный. В общем, я для них не материал для работы. Так, использовали как известное лицо и всё. Ну зато снайпером хорошо повоевал, полторы тысячи настрелял.
— Сколько? — удивился тот.
— Это же не передовая, окопов нет, ходят спокойно по дорогам, знай стреляй. Даже выбирать можно кого первым. Вот и набил столько.
— Ясно. Почему училище покинули? То, что помог осназ, по вашей просьбе, ясно.
— Обучают не тому, что мне нужно. Зачем мне знать, как ремонтировать самолёт? Я лётчик, а не механик.
— Насчёт обучения спорить не буду, а вот решение вас в штурманы перевести, было обдуманным. В планах было обучить на штурмана, а по окончанию перевести на курсы лётчиков-истребителей. Когда закончили, как раз было бы восемнадцать лет.
— Мне об этом ничего не сообщили.
— Согласен, это было ошибкой. Однако и ваш побег тоже.
— Скажите это тем, кого содержали в двести восемьдесят шести лагерях для военнопленных, что мы освободили. Ведь именно я настоял, чтобы парни работали по их освобождению.
— И об этом поговорим, но сейчас интересует именно осназ. Кто они? Что за структура и ведомство? Кто командир?..
Дальше посыпались вопросы по осназу, причём вызвал двух помощников, лейтенанты, и с трёх сторон, стараясь сбить с мысли, начали задавать вопросы, но я твёрдо стоял на своём. Эта тема закрыта, я на подписках. А тут и к силовым методам перешли, видимо добро на это ими было получено заранее. Если в первое время терпел, потом вызверился, тем более давил усилитель эмоций, и поднял големов рядом в парке. А я уже хорошо прокачал эту опцию, поэтому мог отсюда посылать плетения в нужную точку, отметив парк как место поднятия големов, и вскоре те, добравшись до здания Лубянки, ворвались через центральный вход, и люлей раздали всем, кто там был, положив на пол и приказав дышать строем, один остался, при нём была иллюзия «ППШа», остальные наверх. Также раздавая люлей всем, кого видали, кроме двух генералов, что общались, с папками в руках, в коридоре, рядом с нужным кабинетом. Те удивлённо таращились на них. Четвёртый боец остался у лестницы, контролировал этаж и лестницу, а трое, подбежали к кабинету, тут конвоир стоял, и удивлённо смотрел на них, так Леший, просто толчком ладони в лоб, приложил того головой о стену, и боец сполз на пол, без сознания. Мощный удар ногой, и те ворвались в кабинет, сразу раздав приветственные удары всем троим, но уже с серьёзными травмами. Это в отместку за моё избиение. Те старались без следов со мной работать, губу я разбил, падая, о край стола, зуб шатался. Так что оставили эту группу без сознания, один голем поддерживая меня помог выйти, а Леший, не обращая внимания на генералов, спросил:
— Сильно помять успели? Бык следил за кабинетом в бинокль, как по тебе силовые методы применили, мы сразу на штурм пошли. Не зря приказ был проследить за тобой.
— Работать умеют, гады такие, — прижимая платок к разбитой губе, сказал я. — Вот как теперь с девчатами целоваться? Кровью же испачкаю.
— Ну то что ты известный ловелас, это меня не удивляет, но все твои девчата остались за линией фронта, включая те шестнадцать, что от тебя беременны. Ты что, тут успел набрать за два дня? — сделал удивлённый вид Леший.
— Ну да, троих, с двумя уже до постели дошло, третья дальше поцелуйчиков пока не пускает.
— Казанова хренов. Погоди, а как ты петь будешь? Сегодня на базе концерт, на тебя двенадцать песен записано.
— Концерт? — удивился уже я. — А я почему не знаю?
— Ну забыли, — пожал тот плечами.
Тут стоит сказать, что големы одеты были пусть в обычный советский летний камуфляж, пилотки, маски на лицах, всё снаряжение советское, но в уши вставлены гарнитуры раций, как и сами рации в подсумках. Вот один из големов, приложив руку к гарнитуре, прислушавшись, и сообщил Лешему:
— Товарищ капитан, генерал на связи. Второй канал.
Тот тоже приложил два пальца к гарнитуре, и сказал:
— Синица на связи… да, товарищ генерал… Принято. Благодарю, товарищ генерал… Сделаем. Да, Ваня с нами, выручили… На концерте будет. Отбой.
Остальные бойцы, и тот что на лестнице стоял, тоже слушали, и хором, как закончился сеанс связи, сказали:
— Поздравляем с майором, товарищ командир.
— Спасибо, бойцы.
— О, отметим, — потёр я руки довольно. — Я ресторан выбираю. И с меня подарок.
— Конечно с тебя подарок. Если бы не ты, с-с-скотина, я бы майора ещё осенью получил, сейчас бы в подполковниках ходил.
— Это был несчастный случай, — поднял я руки в защитном жесте. — И вообще, я уже сколько раз извинялся.
— Ну подарок должен быть лучшим.
— Я тебе «Маркизу» подарю.
— Это которую ты у французских добровольцев взял, и которую холил и лелеял? С дизельным мотором?
— Её.
— Ладно, прощён, — быстро сказал Леший. — Сейчас на природу. Отметим с шашлыками.
— Ой, — скривился я. — Только не шашлыки. Да сколько можно? Я уже желудок испортил ими. Чуть не каждый день готовили. К тебе Бык это не относится, твои запечённые на углях рыбы выше всех похвал. Я картошечки хочу, пюрешечки, с котлеткой и подливой, год не ел.
Разыгрывая это представление с големами, я откровенно забавлялся, а генералы стояли и внимательно слушали. Так что закончив, мы двинули вниз, где прибавилось лежавших на полу командиров и посетителей. Один полковник так тихо матерился, в голос его отучил голем, ногой по печени. Вот так спустились, что примечательно, генералы за нами шли, Леший громко спросил:
— Кто дежурный?
— Я, — отозвался капитан на полу.
— А, Костров, помню, учились вместе. Вызови медиков в кабинет подполковника Смирнова. Там поломанные есть, все трое пострадали. Любят ваши командиры руки распускать, выбивая признание, вот и получили. Жаль генерал запретил что серьёзное применять, свои же.
Этот Костров мне запомнился ещё по прошлой жизни, когда меня сюда в теле генерала Власова привезли. Он тогда старлеем был, тоже дежурный. Пока тот вызывал врачей по телефону, я стоял у большого ростового зеркала на стене и изучал шатающийся зуб. Потом разбитую губу.
— Нет, всё же надо было руки сломать тому лейтенанту, что мне губу разбил.
— Так мы и сломали, — просто ответил Леший. — Причём всем троим. А двум ещё и челюсти. Так ты петь-то сможешь? Между прочим, мою любимую будешь исполнять, «Ковыляй потихонечку».
— О, и «Комбата» с «Батальонная разведка», — напомнил Бык.
— Посмотрим. Если что платок будет наготове. Лопнуть может, когда подживёт. И свидание у меня вечером. Постараюсь после концерта успеть. Первым меня выпустите на сцену, отработаю, и сбегу.
— Так тебя и отпустят. Генерал с тобой поговорить хочет.
— А я не хочу. Прошлый раз попался на эту удочку, поговорить позвали, он меня за ухо трепал. Потом неделю болело, с опухшим ходил.
— Так за дело же.
— Ну это да, — после недолгого раздумья, нехотя подтвердил я. — Но всё равно как-нибудь без встреч обойдёмся.
— Ну-ну. Так что, идём, машина ждёт.
— Тогда сейчас надо навестить девушку, время на завтра перенести.
— Сам и сходишь, а мы на базу.
— Хорошо. Эй, мои документы, их не вернули.
Леший через дежурного быстро вернул мне корочки, так что мы и покинули помещение. Там до парка, без свидетелей уложил их обратно в ямы откуда были подняты, ну а я ушёл за территорию города устроившись с двумя девчатами из новеньких, в двух домиках, в парной бани побывали. Ну и подлечил четвертым големом губу и зуб. Там оказывается корень обломился, срастил. В общем, я дал понять тем, кто работал на Лубянке, что не так и прост, и сила за мной есть, сейчас снова все службы перевернут вверх дном, будут искать этот осназ и непонятного генерала, что смеет отдавать такие приказы, а то что нам поверили, факт, и это даст мне время. Так что в назначенный день я уже был у военкомата, и без проблем получил направление. Чёрт, снова училище, да ещё тоже-самое. Так что уже к вечеру на поезде направился в нужную сторону. Аж три группы наружки обнаружил через поднятого незаметно голема, но те только наблюдали. Хм, как бы я себе хуже не сделал, подсветив такую связь с неизвестными советским властям силами на их территории. Не любят они подобного.
Пришёл я в себя как-то разом. Не смотря на не лучшее состояние тела, даже как-то с облегчением выдохнул. После трёх лет ада, получить свободу, это радовало просто не описать как. И нет, тут не советские власти виноваты. Про меня вообще, как будто забыли. Я прошёл обучение в училище, получил звание младшего лейтенанта, и меня оставили в училище, инструктором по пилотажу. Я объяснил свои навыки тем, что меня пленные немецкие лётчики учили, я попросил, парни из осназа нашли и даже самолёт добыли, так что практика тоже была. Записали это в виде рапорта, и я стал инструктором. Раз пять подавал рапорт об отправке на передовую, в фронтовые части, но получал отказ, там перестал подавать. Так и обучал курсантов до конца войны, она произошла в Двадцать Второго Апреля Сорок Пятого. Всё же есть тут и моя доля работы, что не могло не радовать. После окончания войны, в звании лейтенанта, лётчика-истребителя без сбитых, я был отправлен в запас. Ага, завалил прошениями штаб училища, и не хотя, мне это стоило нескольких золотых побрякушек нужному чиновнику, приказ был оформлен, и я вышел на гражданку. Вот и всё, официально женился на Маргарите, документы сделал, русскому учил, та двойную родила, дочки, остальных девчат расселил в разных странах, обеспечив, тем более к концу войны влечение к женщинам, острое, которые просто невозможно преодолеть, прошло. И мне вполне хватало Маргариты. Мы много путешествовали, не официально в разных странах бывали, но в конце шестидесятых, уснул в своей постели квартиры в Москве, мне выдали всё же квартиру как Дважды Герою, а очнулся в клетке, у инопланетян, подопытным.