едицинским големом и отключу им временно возможность иметь детей. Нет, своих детей я заранее люблю, но в прошлой жизни те мамаши, что не стали моими жёнами, попили у меня крови, и повторения этого как-то не хотелось. Это с Маргаритой у нас отличные отношении были, с другими совсем не так. Два дня взял посредник, когда я навестил его утром двадцать пятого, чтобы подобрать мне девчат. Успел за ночь и гражданской одежды добыть и обуви, ограбив магазин одежды. Не в форме же советского старшины его навещать. Это время я потратил с пользой. Отлетел от Варшавы километров на двадцать, и в густом лесу сделал схрон, качественный и глубокий. Перебрал часть вещей, и оставил в укрытии, он сухой, не должны пострадать. Почти на двадцать тонн освободил, что очень неплохо. Потом вернулся в Варшаву и вторые сутки потратил на закупки кондитерских изделий, делая большие заказы. В ресторанах готовую еду. Нет, я и сам отличный повар, жена и дети только подтвердят, но тут просто время тратить не стал. Так что уже двадцать седьмого я получил пять девчат, и вместе с вещами убрал в хранилище. Местом встречи назначил номер гостиницы, куда заселился, там без свидетелей и убирал. Одну так полчаса повалял, но это так, одна конфетка, ею не наешься. Аванс в половину суммы выплатил, все пять подошли. Знал бы что Маргариты не будет, слетал бы в Амстердам, к её семье. Где родня живёт, я знал, навещал с женой их, и не раз.
Так что из Варшавы, прямо днём вылетел в сторону Амстердама, упускать Маргариту я не собирался. В Варшаве её нет, может узнаю у родных куда поехала? Добрался благополучно, да и летел низко, чтобы перехватить не могли. Менял курс, это тоже помогало. Пять часов, и я на месте, но в нужном доме проживала совсем другая семья. И они тут уже пятнадцать лет живут. Хотя этот дом собственность семьи Маргариты уже два века. Даже руки опустились, тут похоже такие изменения произошли, что Маргарита даже не родилась. Это всё требовало тщательного исследования, но оставил на после военное время, сейчас его просто не было, так что полетел обратно, устал, есть такое, но добрался до места где расстался с лейтенантом Краб и бойцом, благополучно, хотя и под утро. Часа два и рассветёт, наступило двадцать восьмое июня. Первым делом обслужил машину. Потом достал двух девчат, обустраиваясь с ними в леске, тут палатка была, и четырёх големов. Медицинский успел с двумя поработать, сделал что нужно, и те опали кучкой, а я наконец сразу с двумя, сил и энергии хватило, сбросил то что копил с двадцать второго. Загонял девчат, надо сказать, но довольны были все. День я отсыпался в том леске, а как стемнело, подняв двух големов, вывел на дорогу, это была трасса на Белосток, до него тут было ещё километров с тридцать. Големы работали тихо, я троих поднял, если и раздавались вскрики, то других поднимать не успевали. Три минуты и целый пехотный батальон, с обозом, что стоял ночным лагерем на обочине трассы на Белосток, был уничтожен. Дальше ещё видны более крупные лагеря, скорее всего той дивизии в которую входил батальон. Я же решил вот его взять. Изучив обоз, я забрал две вполне новых полевых кухни, на три котла, с большими деревянными колёсами. Также две облегчённые грузовые повозки и пять лошадей. По две лошади в повозки и одна для кухни. Официально я добыл у немцев одну кухню, вторая в запас. В повозки загрузил продовольствие с немецкими обозначениями. От консервов до круп. Отобрал из того, что нашёл в других повозках.
Потом слетал к Бресту, а я там склады знал, захватил, и увёл вещевого имущества на шесть тонн, от простых гимнастёрок, до шинелей и сапог. Раз я ротный старшина, должен всё это иметь. Сидоры, котелки, ремни и фляжки тоже. Плюс пять тюков взводных палаток, две командирских, пару буржуек. Три санитарный сумки с медикаментами. Кстати, в шкафу, в кабинете начальника складов нашёл кучей сваленные награды, медали и ордена. Причём, к ним тут же и наградные книжицы. Прибрал всё. После этого перешёл на вооружение, шесть пулемётов «Максим», две зенитных пулемётных установки на базе «Максим», два зенитных и два станковых «ДШК». Из стрелкового оружия, тридцать «ППД», тридцать пистолетов «ТТ», тридцать карабинов «Мосина», тридцать «СВТ», тридцать ручных пулемётов «ДП» и два батальонных миномёта. Ко всему небольшой боезапас. Пять ящиков с ручными гранатами напоследок. Шестой уже не вошёл, места нет. Почти час потратил чтобы это всё набрать и на своей «Цессне» вернулся на ту же трассу на Белосток. Причём к городу. По моим прикидкам лейтенант Граб где-то тут должен находится. Понятно искать его с бойцом это как иголку в стоге сена, но будем искать. К слову, сам я переоделся в новенькую форму. Петлицы нашил, а коробку с фурнитурой я тоже набрал, так что теперь выглядел как настоящий старшина. Да я им и был. Боёв за город не было, хотя наши ещё тут были. Разрозненные группы. Остальные уже ушли. Я поднимал одного голема и тот искал лейтенанта. А по ауре его, снял перед расставанием. В памяти опции големов хранилась. А нашёл двадцать девятого, в крупном лагере для военнопленных. Ха, и узбек там, сидел рядом с лейтенантом. Только у узбека теперь рука перевязана, и второго сапога нет, а так мало отличались от того, какими я их видел перед расставанием четыре дня назад. Разве что оружия нет.
Големы сняли охрану, две роты охраняли около пяти тысяч пленных в открытом поле, так что прошёл на территорию. Причём, с оружием с собой, ремень винтовки на плече был, при всём снаряжении. То, что ночь с двадцать девятого на тридцатое была светлой, Луна так и светила, мне не мешало. Кстати, лагерь километрах в десяти от того места, где мы расстались. Недалеко ушли. Вот так подошёл и потряс Краба за плечо.
— Товарищ лейтенант?
Когда я очнулся в новом теле, хотелось выругаться. А мне понравилась служба сначала ротным старшиной, потом интендантом целого полка. За четыре месяца подняться из ротных старшин в главные интенданты полка, в звании техник-интенданта первого ранга, что соответствует званию старшего лейтенанта, это ой как неплохо. Меня как раз в службу снабжения дивизии перевести хотели, комполка не давал, но не успели. А погиб под Вязьмой. Ведь как, освободив лейтенанта, с ним к нашим вышли, за счёт добытого мной тот сформировал пулемётную роту, благо в лагере он нашёл бойцов своей роты и батальона, семнадцать, плюс два сержанта, но были же. Так что воевали. Сначала Минский котёл, потом Могилёвский, из которого вырвавшись, попали в Смоленский котёл, страшные бои там шли, однако и там выйти смогли. А вот в октябре из Вяземского уже не вышли. Комполка поднял всех в атаку, тыловиков тоже, даже мои запасы истощились. Три голема, приняв вид трёх павших недавно бойцов, в атаке бежали рядом и закрывали меня собой от вражеских пуль, точными выстрелами при этом выбивая активных стрелков у немцев и пулемётчиков. Вот только пуля похоже прилетела с тыла, а засекли её големы сканерами, и стрелка. Пьяный вусмерть сержант-пулемётчик, знаю его, из первого батальона, садил очередями не глядя, нам в спины. Так что онемение в затылке, и темнота. А так вообще здорово было, мне всё понравилось. Жаль, что так быстро всё закончилось, но сильно не расстраивался. Я же перерожденец, и эта опция по идее не имела границ, так что буду умирать и снова оживать, так чего печалится о старых жизнях, когда передо мной новые? А это опыт. Девчат-наложниц, что в хранилище были, вот их жаль. Тем более я пятым големом получил знания опытного интенданта и изучил их. Я действительно теперь очень хороший снабженец. Эта кухня мне открылась с новой стороны. О многом я даже и не подозревал. Ох и дурят там нашего брата-бойца, ох и дурят. Со мной теперь так не выйдет.
Кстати, а в кого я попал? Глаза удалось открыть легко, я несколько секунд лежал, изучая крашенный извёсткой потолок. Вроде бетонный, не дерево. Лампочка была, с жёлтом абажуром, в центре. Понятно, что меня не особо интересовал потолок, я мысленно пробегался по телу, да ещё незаметно пробуя мышцы рук, ног, и торса. Всё работает, нареканий нет. А вот когда обе ноги попробовал поднять, отдало в голову. Напрягаться мне в новом теле пока точно не стоит. Похоже на контузию. Так что подняв руку, изучая правую, по ней видно, что попал в молодого парня, я ощупал голову. Ну так и есть, повязка, через лоб проходит. В районе темечка тампон. Похоже утро, в палате я не один, слышал похрапывание, причём, с двух разных мест. Так что изучив голову, стал ощупывать само тело. Ну так и есть, кроме головы, видимо серьёзный удар, ничего больше не было. Аккуратно двигаясь, состояние я считал было сносным, спустил ноги, при этом лёг на левый бок и помогая руками аккуратно сел. Чуть кружило голову, даже ком поднялся к горлу, но в принципе быстро прошло, и я осмотрелся. Шея крутилась свободно. Палата госпитальная, на шесть коек. Это точно госпиталь, в ногах у одного из спавших на стуле форма капитана-танкиста. Аккуратно сложенная. Около моей кровати тумбочка и стул, но стул пустой, сам я обнажён был. Зеркальце бы, изучить свой новый облик, но чего нет, того нет. Так что просто сидел, осматриваясь, особо мыслей не было, просто пока привыкал к новому телу. Интересно конечно в кого попал, но думаю от врачей узнаю.
Просидел я так минут десять, после чего снова лёг, спать не хотелось, значков хранилища или опции големов не было. На счёт хранилища вроде двое суток ждать, и если запустится, а я надеюсь академик Райнов был прав и хранилище будет в размере, что я потерял в прошлом теле, а там, между прочим, сто семь тонн и пятьсот двадцать килограмм накачалось. Я точно помню. Вот и увидим, работают его модернизации или нет. Интересно, в кого попал, и в какое время? Пока я попадаю в начало войны. Это с Власовым был сбой, сорок второй год. Если начало войны, снова спасаю Марию из лагеря военнопленных в Слуцке. Ну да, я же интендант, часто пропадал из расположения, добывая что необходимо, так что потратил два дня, инкогнито, тут я не светил свою личность, и девчат освободил, и доставил их к нашим, пять сотен было. Светлова и тут старшая. Райнова на месте, я её в лицо знаю, опознал. Так что хорошо всё было, да вот погиб. Превратности судьбы. Одним големом я засёк траекторию полёта пуль, хотел ударом ноги голема подрубить себе колени, чтобы моё тело упало, но не успел, пуля была быстрее. Додумать не успел, дверь отворилась, причём бесшумно, и зашла медсестра, в белом халате, в белой шапочке, и стала осматривать нас, ещё от двери. Увидев, что я смотрю на неё, первой ко мне подошла, и положила руку на лоб, на повязку, спросив: