Подъём объявили ближе к часу дня, спали все, что уж там. Раненых вроде отправили дальше в тыл, не знаю, да и не моё дело, но подъём был именно в час дня. Четыре часа всего поспали. Кстати, отошли мы километров на пятнадцать от старой границы. Дальше побегать пришлось, получил довольствие, но припасами, не готовые блюда с кухни. Просто у дивизии всего две кухни, у нашего полка ни одной. Так что нас горячим не кормили. Хотите горячее, приготовите сами. А я с хозяйкой подворья договорился, и та на всех начала готовить, припасы я ей выдал. И шепнул, чтобы было сытно и вкусно, а что сможет сэкономить, разрешаю оставь себе. Всё же трое детей имеет. Дальше из своих запасов стал бойцам выдавать нужное, кому новые шаровары, старые сгорели, шёл коленки торчали, кому нитки и иголку зашить прорехи. Шестерым шинели, посеяли где-то. Осмотрел сапоги у одного, действительно только на выброс, я ему новые выдал, с портянками. А старые отдал местному сапожнику, обменяв на хорошую волчью шкуру. Понятно доплатить пришлось, на такой шкуре и на снегу спать можно. Хорошо у того была, я искал, и у финнов, и в Варшаве, не было подобного среди товара, а тут повезло, да с зимним подшёрстком. Ещё одному бойцу списал его винтовку, повреждена осколком, механизм, тот не выбрасывал, боялся наказания за потерянное оружие, и выдал ему «ДП» и короб с запасными дисками, так что чистил новое оружие, снаряжал патронами диски. Патроны кстати подвезли, я тиснул два цинка, возмещал то, что выдал. Забавно, сколько оружия имею, а нечего не снаряжено, всего один пистолет, личный, и трофейный карабин «Маузер». А когда время найти? Я как раз вернулся из штаба полка, сдал повреждённую винтовку, списав её, помог это сделать начштаба, своего снабженца у полка не было, когда заметил, что у колодца стоят две «полуторки» и несколько бойцов и командиров заправляют ёмкости водой. Один шофёр заливал в парящий радиатор из ведра.
Командир среди этой группы был в знакомой форме, техник-интенданта первого ранга. Вот так подойдя, не обращая внимания что бегают по делам бойцы нашей дивизии, командиры редкие ходят, маякнул ему, тот заинтересовался, и мы отошли в тень забора. Точнее тень давали густые кусты вишни. Ягоды ещё зелёные, но тут хоть ветерком обдувает в холодке.
— Чего хотел, боец? Кстати, почему петлиц нет?
— Генерал снял, до этого я носил звание такое же как у тебя. Теперь ротный старшина. Есть кое-что на обмен. Вы же из моторизованной части?
— Да, из танковой дивизии. Вот только из окружения вырвались.
— О, а у меня танк есть, «двадцать шестой», в полном порядке. Два броневика, «десятки» модернизированные, пара грузовиков, один с пулемётной зениткой и санитарный автобус. Ещё полевая кухня, что буксируется машинами. Собрал пока наша дивизия сюда выходила. Сам понимаешь, такая техника не для нас, у нас обозы, готов, провести сделку. Как на это смотришь?
— Заинтересовал, дивизия понесла большие потери, да у нас всего восемь танков на ходу. Где тебя найти? Нужно посоветоваться с командирами.
— Старшина Савельев, Семьсот Девяносто Первый стрелковый полк, первый батальон и первая рота. Найдёшь меня.
— Договорились.
Вскоре те погрузились в машины и уехали, а я занимался бойцами. Обед был готов, шикарный, щи со сметаной, на второе каша с подливой, хлеба напекла, и чай с булочками. Бойцы были довольны. Да все хозяйки соседних домов для бойцов готовили, так что те отъедались после вынужденной голодовки. Закончив с делами, на сержанта повесил следить за распорядком дня до отбоя, а сам своими делами занимался. Вечер уже был, как раз поужинали, хозяйка каши сготовила, я сеновале сидел, чистил от смазки уже второй «ППД», потом собрался снарядить оба диска к нему, когда прибежал посыльный, крикнув:
— Старшину Савельева в штаб дивизии!
Прибрав всё, я собрался и побежал в нужную сторону. Штаб дивизии занял самое большое здание в селе, местную сельскую школу. Новое здание, из кирпича, как я узнал от местных, школу эту запустили в прошлом году. А там где она раньше была, теперь поселковый совет. Точнее был, наши там медсанбат развернули. Около здания стояла чёрная командирская «эмка» и «полуторка» у которой скучало несколько бойцов, причём с пяток были в комбинезонах танкистов и шлемофонах. Пробежав мимо, козырнув командирам, попал прямо в руки дежурного по штабу.
— Не торопился, — к моему возмущению сказал лейтенант-дежурный. — Комдив ждёт с гостями.
Тот завёл в класс, где кроме комдива моей дивизии и трёх штабных командиров, было ещё два командира, один полковой комиссар, звёзды на рукавах это подтверждали, второй интендант второго ранга.
— Савельев, тут приезжают ко мне представители танковой дивизии и говорят, что ты обещал им технику и даже танк, — с весёлой злостью сказал генерал.
— Наверное они что-то забористое курят, товарищ генерал, раз у них такие видения проскальзывают.
— Подождите, — заволновался интендант. — Ты старшина Савельев?
— Всё верно.
— Ротный старшина первой роты, первого батальона, Семьсот Девяносто Первого стрелкового полка?
— Тоже верно, товарищ интендант второго ранга.
— Это ты разговаривал с моим подчинённым, техник-интендантом первого ранга Клюевым?
— Не помню такого.
— Обещал лёгкий танк, два броневика, два грузовика, один с зениткой, санитарный автобус и полевую кухню.
— Товарищ интендант, вам бы поменьше на это дело налегать, — я звонко щёлкнул себя по шее. — А то вам и черти скоро мерещиться будут.
Генерал мой рассмеялся, а интендант покраснел лицом и воскликнул:
— Какого чёрта происходит⁈ — подойдя к окну, оно открыто было, тот кликнул Клюева. Значит, он был тут, у машин я его не заметил.
Вскоре в кабинет зашёл знакомый техник-интендант, с которым я пытался договориться. Тот вытянулся, а его начальник спросил:
— Это тот самый Савельев, что технику обещал? — причём спрашивал под мой презрительный хмык. Тоже мне, «обещал».
— Да, товарищ генерал, именно с ним мы и общались.
— Ну вот видишь, Савельев, ты опознан, — хмыкнул интендант.
Я же повернулся к этому Клюеву и спросил:
— Ты, дебил. Какого хрена в нашу схему своё командование включил? Эта сделка частная, ты мне — я тебе, а теперь можешь забыть, ничего ты не получишь. Только одно, приведу коня, с огромной елдой, и отсосёшь у него, больше ничего, понял? Был бы умнее, договорились, обменялись, ты бы всё передал дивизии, получив бонусы. Повышения и благодарности начальства. А теперь соси. Заслужил.
— И что, старшина, — сказал полковой комиссар, из танкистов. — И мне ничего не передашь?
— Табун на лугу большой, коней на всех хватит.
— Ну а мне, я так думаю, даже и спрашивать не стоит, — сказал мой комдив.
— Да, вам бы я коня покрупнее выбрал, товарищ генерал. Да после того как вы на меня наорали ни за что, звания лишили, пусть приказ я пока не видел, дивизия от меня ржавого гвоздя, и порченной тушёнки не получит. Роту держу в порядке, и то потому что это входит в мои служебные обязанности, я педант по характеру, а на остальное мне начхать.
— Что ж, ничуть не удивлён. Арестовать.
Последнее тот сказал начальнику штаба, а уже он, открыв дверь, вызвал конвой. С меня сняли ремень с кобурой, это был пистолет что вписан в командирскую книжицу, наследство от Сани, и когда меня выводили, услышал, как генерал обещал комиссару-танкисту:
— Если у него что есть, всё отдаст, мои ребята из любого выбьют признание…
Отвели меня в подвал, видимо тут заняли помещения особисты. А действительно, и прохладно, и толстые стены глушат звуки, дают отличные результаты. Было двое сотрудников Особого отдела, и пара бойцов покрепче, скорее всего из комендантского взвода, видел одного там. Так как им дали полной карт-бланш в моём отношении, то действовать они начали без предисловий. От первого удара, я еле-еле ушёл. Уф, все в хранилище, отряхнувшись, я сел за рабочий стол одного из особистов, в прошлом эта была школьная парта, чуть прибавил свет в керосинной лампе, другого источника света тут не было, и достав поднос со сладостью, всё же ужин прошёл, вот и пил чай, с куском бисквитного торта из Хельсинки. Как раз заканчивал, когда зашёл генерал, говоря:
— Что удалось выяс?..
На этом тот запнулся, увидев меня расслабленно сидевшего за столом. Вот так ленивым движением убрал стакан, а это фарфоровый большой чайный стакан, потом поднос с нарезанным тортом, под стол, а там уже незаметно в хранилище. Генерал меня несколько удивлённо изучал, потом осмотрелся и спросил:
— Где сотрудники Особого отдела?
— Расстроились очень, что я отказываюсь с ними работать, заплакали и ушли.
— Куда?
— Не знаю. Кажется, утопиться пошли, от расстройства.
— Шутим?
— Я правду сказал, что не знаю куда они ушли.
— Да, ушли и оставили тебя, выдав чай и торт.
— Ну так видят хороших людей.
— Любопытно.
Генерал подошёл, отодвинул табуретку, на которой ранее меня пытались избить, сел и сказал:
— Хочу с тобой договориться. Я возвращаю тебе звание, всё что лишил, даже направление в твой мехкорпус, а ты то, что обещал танкистам, передаёшь мне.
— Ну вы и жук, товарищ генерал. Сами же лишили, по велению своей левой пятки, а теперь верну, но ты заплати. Нет, не пойдёт.
— Что ты хочешь?
— Хм, переходим к конструктивному диалогу? Что ж, я думаю договоримся. Возвращаете мне мои документы, направление на мехкорпус, и я возвращаю вам особистов. Даже живыми.
— Значит, особисты у вас? — с задумчивым видом, сказал генерал.
— Не совсем. Было дело я практику проходил на базе осназа ГРУ, и завёл там немалые контакты, подкармливал бойцов. А здесь в селе с ними встретились, возвращались с задания в тылу врага. Описал свою историю. А тут меня вызвали, в подвалы сунули. Кстати, хотите получить своих людей целыми, стоит побыстрее договориться, пока все кости целы. А то знаете, бойцы обещали им их переломать, для начала молотками по пальцам рук и ног. После каждого задания бойцы проходят допросы с такими же особистами, но со своей базы, и очень стали сильно не любить после этого их службу. Своих тронуть нельзя, так что хотя бы этих в отместку изувечить, они за всегда рады.