Следующие две недели я Хельсинки не покидал. Четыре раза менял место жительства, местные полицейские мной интересовались, без документов же был, но ничего. Место накачалось, вино то спрятанное прибрал. Чисто вино заливал, без бутылок. Закупался кондитерскими изделиями, торты и пирожные брал. В первый день, зашёл в магазин оптики. Приобрёл окуляры, подобрали под моё зрение. А те что от Власова перешли по наследству, после ареста пропали, так что хоть чётче видеть стал. Купил трость, с ней ходил. Качал големов, лечился у частного практикующего врача, тот к слову запретил мне нагрузки. Самое главное на аэродроме побывал, нашёл пожилого лётчика, в армию по возрасту не брали, вот тот и тянул лямку в гражданской службе, не всех же мобилизовали. Платил ему, а банк взял в городе, имел местные деньги, и хорошо платил, а тот учил меня летать. Не чинить машины, только обслуживать, именно учил полётам. У того на балансе было два самолёта, старый биплан, чуть не шестнадцатого года, скорость едва сто километров в час выдавал, плюс второй биплан. Уже современный, тридцать шестого года, пассажирский, семь человек перевозил, тоже одномоторный. Оба самолёта постоянно заняты, мало времени тот мог выделить мне, но ведь учил, основы дал, уже разобрался что и как. Так что заимев самолёт в будущем, не буду теряться, знаю, что и как делать.
В принципе, это всё, учился, лечился, качал големов и соблазнял девушек. Кстати, ни одну ночь один не провёл, скинул-таки этот напряг. Нанять я пытался, в любовницы, или содержанки. То ли мне не повезло, то ли я не понравился тем, кто как раз мне понравился. Синяки с лица от повреждений только сходить начали, так что получал отказ. Ладно хоть находил на кратковременные романы. Одна так четыре дня продержалась, пока не сбежала. Да загонял её. Что по големам, я их ночами не просто использовал, те уничтожали финских солдат. Тут в городе целая дивизия стояла, гарнизон, так что целыми подразделениями в казармах уничтожал. О, искали тех, кто это делал, ещё как, даже засады устраивали, но пока глухо. А днём перекрывали кварталы и шли обыски. Что я сделал, обратился к одному служащему мэрии, заплатил солидно, и тот сделал мне документ на имя Макса Рютте, документы легальные, по архивам проходят. От врача получил справку, что мобилизовать меня нельзя, травмирован, официально в автоаварии, и вряд ли восстановлюсь. Так что последние пять дней даже вполне официально жил в снятой квартире, лечился. Даже водительские права сделал. Ну а что, пусть эти документы будут, мало ли после войны пригодятся? Так что не зря в Хельсинки пожил.
Ещё бы, за это время дивизия понесла такие потери, что по сути перестала существовать, её остатки вывели. Сюда на поиски кидали охранные батальоны, и даже егерей, диверсантов. И все они несли потери. За две недели потери финской армии в солдатах и офицерах исчислялись пятнадцатью тысячами. Големы это просто монстры ближнего боя. Ничего лучше я не видел. Развлекался так, скуку развеивал, заодно увидел, чего стоят големы. Впечатлён. А пятнадцатого августа, решил, что пора покинуть эти края. Для начала взяв несколько офицеров, допросил, и выяснял где лагеря для военнопленных, где наших парней содержат. Их и было всего три. И вот в ночь на шестнадцатое августа, покинул Хельсинки, и покатил на добытом мотоцикле в нужную сторону. К утру был на месте. Двое суток подготовки, и големы за десять минут полностью уничтожили охрану. Отмечу, что без единого выстрела. Шансов у финских солдат не было. В лагере содержалось почти десять тысяч пленных и их охранял целый батальон, около тысячи солдат. Поэтому големы, а они в форме армейского осназа РККА были, открыли ворота бараков. В один я и зашёл, держа в руке керосиновую лампу, в сторожке у входа позаимствовал, и осмотрев шевелившихся на нарах пленных, сказал:
— Я Власов, в прошлом командующий Второй Ударной армии. Мои бойцы вас освободили. Сейчас вам разбиться на подразделения, вооружиться за счёт уничтоженной осназом охраны, и разбившись на малые группы уходить к нашим. Всем приказ ясен? Выполнять.
Да прям послушались и начали выполнять. Пришлось командовать, строить подразделения, посылать бойцов собирать вооружение, у охраны даже два броневика были, оба бывшие наши. Лагерь совмещённый, отдельно в бараке за забором содержались командиры, в районе пяти сотен, благодаря им я сформировал шесть батальонов, остальные мелкими группами уходили, набрав припасов. Так и остальные ушли. Принимать командование освобождёнными я отказался, другие планы. Задачи поставлены, карты все командиры подразделений имеют, набрал трофейных, отмечено где важные объекты противника, задача захватить и уничтожить. Некоторые склады поделятся оружием и припасами. Вряд ли дойдут, финны тут хорошо тылы держат, но нервы им потреплют сильно. Хотя бы какие-то потери нанесут. Ну а я покатил на мотоцикле, запас бензина имею, к аэродрому. Тут часа два до него. Хочу угнать самолёт, два других лагеря на востоке, не так и далеко от Петрозаводска или в нём же, на мотоцикле далековато, а на самолёте долечу. Заодно получу опыт захвата авиации и его использования. Так что уже через пять часов, зачистив всех, кто был на аэродроме, поднял в небо биплан, из всего что было он в лучшем состоянии, и потянул на восток. Освобожу пленных, потом взорву флот финнов и на Украину. Начну там работать по карателям, пока тепло. Вот такие планы.
Приходить в себя было тяжело, но я смог это сделать. Звучали частые выстрелы, рядом звонко ударила пуля в металл, явно отрекошетив с противным визгом. Вот отработал несколько раз пулемёт, кажется «МГ». Ну да, точно он. Болела голова, явно ныла рана. Похоже бывший владелец моего нового тела получил контузию, от взрыва, или попадания пули, но думалось тяжело. И то что это новое тело, было ясно как день. А я сам убил себя. Когда понял, что схожу с ума. На языке медиков, это называется шизофрения. Да, натура генерала Павлова полезла вперёд, всё же наши личности не слились, как я думал, просто моя душа задавила его, получив доступ к памяти, хранилищу и големам. А тут тот через полгода после перерождения очухался, и пытался взять управление телом в свои руки. Я чуть с ума на первых порах не сошёл, это ещё в Финляндии началось, когда руки вдруг переставали повиноваться, или стучали кулаком по столу, или делая не то что хочу. Две души в одном теле, тот ещё сюр. И чем дальше, тем больше попыток были удачными, пока всё тело не начал контролировать. Недолго, но чем чаще, тем дольше. Я проигрывал эту битву.
Именно из-за его действий, к новому году сорок третьего, тот вышел на разведку, и его эвакуировали в Москву. Конечно отругали, но никаких эксцессов не было, назначили командующим Тридцать Третьей армией. Даже наградили, за бои у Волхова. Я спас Вторую Ударную, это признавали. Там комиссия работала и мои действия признали правильными. Мол, мне на месте было виднее. Даже наградили «Боевиком». А Кузнецов, что пришёл на замену, всё развалил и потерял армию. После этого его с понижением отправили в замы другого командарма. В верхах тоже следили кто чего достоин и чего стоит. В общем, я понял, что ещё немного и генерал меня задавит. У меня все силы на големов уходили, восстановление тела, изучение некоторых знаний, сил на борьбу с ним просто не было. Вот в марте сорок третьего, когда я в очередной раз вернул управление телом, за две недели впервые, достал из хранилища пистолет, приставив ствол к виску, и пустил пулю, уходя на перерождение. А осталась только одна дикая надежда, что в этот раз мы разбежимся, у каждого будет своё тело. А вот кому достанется хранилище, тут как повезёт. Павлов пользовался моими запасами, и тремя нанятыми польками, как своими. Надеюсь у меня, раз на тот момент телом управлял я. А вообще, что там было. У финнов я до сентября куролесил, кач к слову тяжело шёл, остановился на трёх големах и дальше как стена. Позже узнал почему. И да флот, если не весь уничтожил, то взорвал две трети, самые крупные точно на дно пошли. Потом улетел на Украину и до зимы там работал, отбиваясь от попыток Павлова взять контроль над телом и вышвырнуть меня, и чем дальше, тем ожесточённее были эти попытки. А ведь я освободил порядка трёх десятков лагерей военнопленных, уничтожил шесть карательных батальонов, в ноль, немало полицейских рот, сформировал две стрелковых партизанских бригады, четыре батальона, два из которых моторизованные, три артиллерийских дивизиона, танковая рота, да общий штаб партизанского корпуса. Всего двадцать тысяч бойцов и командиров, включая тыловых частей. Мы целую область освободили и держали её.
Я корпусом командовал, интересную операцию готовил, с Большой Земли уже эмиссаров присылали, опознав кто тут всем командовал. А там Павлов взял контроль, да надолго, почти неделю, и провернул всё, вернув меня в Москву. У него там свои планы были и партизанить он не хотел категорически. А он пять големов использовал, восстановил наше тело. У меня в плюсе то, что набирал разные специальности, изучал. Да если честно, всего пять и изучил, больше нельзя, для мозга вредно. Год подожду и ещё парочку можно будет изучить. А принял я такие знания, немецкий язык с письменностью и счётом. Потом штурман военно-морского флота, и вахтенный офицер подплава. Заинтересовала меня возможность захватить подлодку и поработать на ней. Просто в опыт. Ну а две других специальности, это опытный артиллерист-корректировщик и танкист. Я собирался и танки големами использовать. Да тут Павлов неожиданно и очень активно начал просыпаться. Причём, общаться мы не могли. А как? Алекс-Алекс, я Юстас? Мы ощущали друг друга, но и только. И знаете почему я решил вот так уйти? А всё кач. Я, значит, качаю опцию големов, но уплотняется аура не моя, а Павлова. А вот так, он потому и стал брать управление телом, и давить на меня, что прокачав его ауру, я сделал его сильнее. И не я, а он лечил наше тело четвёртым големом. Хорошо на пять минут, но пять големов вызывать я мог, смог набрать нужных знаний и накачать себе. Ухватить хоть что-то перед уходом. Вдруг после перерождения они пригодятся? Да, я уже тогда решил уйти.