– Цурюк! Цурюк! – И вдруг она взвизгнула: – Ой, лихо! Никак, солдаты вертаются!
Все бросились врассыпную – кто куда.
Тимоновский мост починили – он сгорел снова. Он горел шесть раз, но деревенские мальчишки уже не считали это событием. Горели другие мосты, казармы, продуктовые склады. Взрывались на минах машины. Партизаны громили немецкие гарнизоны. На дорогах находили трупы неизвестно кем убитых немецких солдат.
Фашисты не могли понять: где и когда ожидать удара противника. Он нападал внезапно, он был неуловим. Порой фашистам казалось, что с ними воюют не только люди, но березы и ели, холмы и болота – вся захваченная ими чужая земля. Немцев стала не на шутку тревожить эта разраставшаяся партизанская война…
Как-то летом, придя в Тимоново, Лара увидела толпу перед домом, где раньше был сельсовет. Должно быть, немецкий офицер сообщал что-то важное, если сюда согнали даже стариков и детей. Пока переводчик, запинаясь, подбирал нужные слова, офицер, словно кого-то выискивая, всматривался в толпу. Его узкое вытянутое лицо напоминало морду щуки.
– … приметы двух Иванов, – донеслось до Лары. – Иван-главарь – глаза голубые, волосы русые, возраст тридцать лет. Иван, его помощник, возраст четырнадцать лет…
Толпа всколыхнулась.
– Господи! – прошептала женщина, стоявшая возле Лары. – До того невтерпеж стало народу – дети пошли воевать!
– … они не есть солдаты, они есть бандиты. Сегодня они стреляют немца, завтра будут стрелять тебя и тебя! – Переводчик несколько раз ткнул в толпу пальцем. – Немецкое командование предупреждает: кто кормит и прячет бандита, тот сам есть бандит и будет казнен. Однако разумный русский человек, который поможет ловить бандита, получит награда…
Толпа расходилась молча. Свернув на боковую улицу, Лара услышала детский голос:
– Дедушка! Они его не поймают, Ваньку Бандитенка?
– Сами они бандиты. Даст Бог, не поймают. Лес убережет.
С тех пор Лара часто думала о мальчике, которого шутливо и ласково прозвали Бандитенком. Его историю она выучила наизусть.
… Жила в Белоруссии семья Ивченко. Жила счастливо, пока не грянула война. Остался Ваня Ивченко без дома, без крова, без матери, без отца. Пошел Ваня в лес куда глаза глядят. И пропал бы он от голода, если бы в лесу ему не встретился большой Иван. У него был станковый пулемет без колес, и стали два Ивана косить из пулемета врага…
Может, когда-нибудь и ей, Ларе, повезет и она с ними встретится или с другими партизанами. Каждый раз, отправляясь в лес за грибами, за ягодами, Лара про себя повторяла: «Хочу, чтоб это было сегодня! Хочу, чтоб сегодня!»
И в один из августовских дней ее желание сбылось.
На этот раз с подружками увязался Санька. Минуя Домашнее болото, минуя Пирожные горушки, где много можжевельника, которым хозяйки парят крынки, чтоб не скисало молоко, Санька завел девочек в Тимоновский лес. Тут их и окликнули:
– Ребята, вы откуда и что здесь делаете?
Чернявый парень с винтовкой вырос словно из-под земли.
– Мы печеневские, грибы ищем. – Санька не сводил глаз с винтовки.
– Сколько вас?
– Да все тут.
Чернявый тихонько посвистел, и из-за деревьев показались еще двое. Но расспрашивать ребят о ближайших деревнях стал один, про которого Лара подумала: это командир. В его движениях чувствовались подтянутость, военная выправка, лицо было чисто выбрито. Подумать только – бреется в лесу!
Санька сказал, что ближе всего отсюда Тимоново, с косогора видны его крыши, но в селе стоят немцы.
– И много их?
– Много… – Санька зажмурился. – Человек… сто!
– Хватил! – не вытерпела Лара. – Не сто, а пятьдесят.
– А вы бы не могли сбегать в Тимоново и, не поднимая шума, узнать поточнее? И заодно принести нам хлеба, – сказал командир.
– Золотые ваши слова, – радостно закивал чернявый. – Уже три дня постимся, этак и вовсе ссохнутся кишки.
Ребята бросились бежать, но Лара медлила. Конечно, она думает, она почти не сомневается, но все же она должна знать наверняка.
– А чем вы докажете, что вы партизаны?
Чернявый повертел дулом винтовки перед Лариным носом.
– А это ты видела?
– Вот и не доказали: у полицаев тоже есть оружие.
– Ну и заноза!
Чернявый был возмущен Лариной дерзостью, но командир смотрел на девочку с любопытством.
– Если б мы были полицаи, зачем нам играть с немцами в прятки? Согласна? Ну так беги, догоняй ребят.
Часа через два босоногая команда вернулась. Ребята принесли хлеба и сала, в корзинке у Лары и Саньки оказалась еще и брюква. Нетрудно было догадаться, как она им досталась. Лара почесывала коленки – до чего же жгучая на огороде крапива! – у Саньки на штанах красовалась дыра.
Командир и его товарищ отрезали себе немного хлеба, остальное чернявый унес в чащу и вернулся с пустой корзинкой. Ясно, что в лесу были еще люди. Может, и Ваня Бандитенок там?
Лара внимательно посмотрела на командира. Все вроде сходилось: возраст – тридцать лет, глаза голубые, волосы русые…
– Скажите, вы не Иван?
– До сих пор Петром звали. А какого Ивана вы ищете?
– Мы двоих ищем! У них пулемет без колес! – Ребята рассказывали наперебой.
– Станковый пулемет, хоть и без колес, хорошая штука, но воевать вдвоем… – Командир покачал головой. – Будет случай, посылайте Иванов к нам, за озеро Язно. И еще, ребята, одно поручение. Только надо выполнить его аккуратно, чтоб комар носа не подточил…
В конце дня – время, назначенное командиром, – босоногая команда снова появилась в Тимонове. Две девочки свернули налево, мальчик и девочка – направо. Лара толкнула Саньку локтем. По деревенской улице шел сопровождаемый переводчиком офицер.
– Саня, нам повезло! Видишь «щуку»?
Ребята прибавили шагу, чтоб догнать «щуку».
– Партизаны! – взвизгнула Лара.
Офицер резко обернулся, тяжелая рука сдавила девчонкино плечо. Где она видела бандитов?
И Лара стала рассказывать так, как научил ребят командир. Она с братом собирала грибы в Тимоновском лесу и очень испугалась людей с винтовками. Нет, они ее не видели, она спряталась в кустах. Сколько их было? Человек десять. Куда они пошли? Она слышала, как они говорили про Ольховку.
Пока Лару допрашивали, к офицеру торопливо подошел солдат. Он докладывал на своем языке, но такие слова, как «партизан», «Ольхофка», переводить не надо, да Лара к тому же знала, что «десять» по-немецки «цейн». Значит, и подружки выполнили партизанское поручение. Теперь им поверят. «Щука» попадется на крючок!
Пошарив в карманах, офицер протянул Ларе конфетку.
– А мне? – завопил Санька. – Я тоже видел! Вот, десять Иванов! – Санька растопырил на обеих руках пальцы: – Я тоже считал!
Но переводчик оттолкнул Саньку, сказав, что сестра поделится с братом, что господину офицеру некогда, он спешит.
А через несколько дней все соседние с Тимоновом деревни облетела новость: погнавшись за партизанами, немецкий отряд попал в засаду. Из семидесяти гитлеровцев немногие остались в живых.
Лара с Санькой обсуждали эту новость, сидя на заборе.
– Знаешь, я не очень понимаю, – признался Санька, – как десять партизан…
– Не десять, а сто десять! – засмеялась Лара. – Если не двести!
– Но командир сказал сам…
– Неужели ты не понял, что это была военная хитрость? Я догадалась сразу. У командира были такие хитрые глаза.
В Тимоново привезли новых солдат, но пополнения просили и другие немецкие гарнизоны. Партизаны действовали все смелей, их силы прибывали. И в русских, и в белорусских, и в прибалтийских деревнях теперь хорошо знали, что есть среди густых лесов неподвластная немцам земля и зовется она Партизанский край.
Говорили, что туда подались и два Ивана. Теперь их не два, а целый отряд, и каждый боец в этом отряде носит имя Иван.
Немцы пытались подкупить население. За голову партизанки учительницы Елены Подрезовой была обещана награда. Но желающих получить эту награду не нашлось.
Фашисты надеялись, что их союзниками в войне с партизанами будут зимний холод и голод. Однако в Партизанский край пробрался обоз с продуктами и теплой одеждой. Кто снаряжал обоз? Кто помогал партизанам? По деревенским избам зашарили полицаи.
– Дед! Мы пришли к тебе валенки купить. Цену дадим хорошую.
– Да я сам босой. Придется зиму сиднем сидеть на печи.
– А где ж твои валенки? Помнится, они были крепкие.
– Да что вы! Не валенки, а решето. Я их спалил.
Полицаи чувствовали, что дед хитрит. Кто-то топает в его валенках по партизанскому лесу. Но попробуй докажи!
Фашисты считали, что на занятой их войсками земле с советской властью покончено. И вдруг они слышат, что под носом у них, в деревне Морозово, русские люди отпраздновали освобождение Красной Армией города Великие Луки. На собрание явилось триста человек молодежи из тридцати оккупированных сел и деревень.
Кто эти люди? И опять по избам зашныряли полицаи.
– Что-то тебя, красотка, целую неделю на улице не было видно?
– Потому что хворая. Дома сижу.
– А на собрание в Морозово ходить не хворая?
– Какое собрание? Я про него не знаю. Чего вы ко мне пристали?
Это она – хворая? Не девка, а репка! Наверное, и на собрании была, и с партизанами знакома. Но попробуй докажи!
Фашисты решили отучить население помогать партизанам. Если виновники не находятся, значит, виновата вся деревня. В деревне Старый Двор каратели загнали в сарай и сожгли живьем пятьдесят женщин и детей.
Каратели никого не щадили. Когда на улице появлялись немецкие солдаты в черных мундирах, деревенские знали: это идет смерть.
Вдова казненного тимоновского учителя давно приготовилась к смерти. Но что будет с ее бедными внучатами?!
В ночь с четверга на пятницу черные мундиры нагрянули к Синицыным. Но дом был пуст. Семья Синицыных куда-то исчезла.
Соседи клялись, что в эти дни никто к Синицыным не заходил. И только бабке Арине почудилось, что в четверг вечером под окнами синицынского дома кружила серая тень.