В конце концов, хорошо изучив бойцов, в отрядах перестали оценивать их возможности по внешним данным. Я уже приводил много примеров бесстрашия, мужества, массового героизма многих наших партизан. Не могу не рассказать и еще несколько эпизодов, убедительно подтверждающих, какие духовно сильные люди были в бригаде.
Вот, к примеру, коммунист-партизан отряда имени Чкалова Яцук, неприметный на вид, скромный человек. Он ночами просиживал на морозе в засаде у охраняемой автострады. Только за один март 1944 года он из противотанкового ружья и автомата уничтожил две немецкие танкетки и четыре автомашины.
Характерно, что чем тяжелее и опаснее складывалась боевая обстановка, тем упорнее, решительнее и инициативнее дрались народные мстители, проявляя при этом массовый героизм. В этом отношении очень памятен мне следующий случай.
Немецкое командование, ведя активную борьбу с группами наших подрывников, решило применить тактическую хитрость. Оно пыталось быстрой выброской маневренных групп перехватывать отходящих подрывников от автомагистрали. Командир коммунист Казиев по согласованию с нами решил проучить гитлеровцев. Свою усиленную группу партизан он расположил на выгодной позиции в контрзасаде на автомагистрали вблизи Жодино. Несколько партизан, бронебойщиков и пулеметчиков было послано к железной дороге. Вскоре они успешно обстреляли вражеский воинский эшелон, выведя из строя паровоз, уничтожив и ранив в вагонах несколько десятков немецких солдат. Комендант Жодино решил преградить отход партизан к лесу и выслал в засаду большую группу эсэсовцев.
Враг сам шел в ловушку. Партизаны только этого и ждали. Ничего не подозревавшие гитлеровцы невдалеке остановились, спешились и стали колонной выдвигаться к указанному им месту. Казиев видел, что силы врага в несколько раз превосходят его боевую группу. У него было два усиленных взвода, а гитлеровцев почти целая рота. Но на стороне партизан была внезапность и выгодная позиция. Бойцам было приказано, пропустив головное отделение, обрушиться всей силой огня на походную колонну фашистов, когда она максимально приблизится к засаде. После дружного партизанского залпа среди оккупантов началась невообразимая паника. Затем началась ожесточенная перестрелка. С немцами, которых уже осталось меньше половины, надо было быстрее кончать. Тогда командиры отделений Соснин, Гриднев, Жарков и капитан Казиев, бросившись первыми, увлекли за собой в атаку всех партизан. Оккупанты не выдержали рукопашной схватки и побежали по шоссе, подставляя свои спины партизанским пулям. Пользуясь этим, боец Альянов, установив свой ручной пулемет прямо на шоссе, начал косить удиравших врагов. Когда у командира отделения смолк автомат, он кинулся к убитому фашисту, схватил его винтовку и успел прикончить еще двоих гитлеровцев. Так засада Казиева без потерь уничтожила немецкую роту, намеревавшуюся устроить засаду для партизан.
Впоследствии мы часто стали устраивать против засад врага свои контрзасады. Это значительно облегчило деятельность групп подрывников. А немецкие коменданты стали опасаться и все реже высылали на шоссе свои маневренные подразделения.
За два с лишним года борьбы в тылу врага бригада пережила много опасностей и лишений. И все это наравне с мужчинами мужественно делили наши боевые подруги — женщины. А их было немало в каждом отряде. Врачи и сестры под бомбежками и обстрелами выносили с поля боя раненых и спасали им жизнь.
Партизанки были радистками, разведчицами, поварами. Многие женщины и совсем юные девушки были также активными и отважными бойцами, а некоторые даже подрывниками.
К примеру, Катя Мальцева. Она с группой храбрых девушек преподнесла подарок Родине к Международному женскому дню 8 Марта — совершила диверсию на железной дороге, уничтожив паровоз и четыре вагона с живой силой. Трудно назвать значительную боевую операцию, в которой Катя не отличалась бы мужеством и храбростью. Газета «Смерть фашизму» от 6 апреля 1943 года писала:
«Катя М. смела, отважна, настойчива… Катю любят и уважают товарищи, как отважную партизанку».
Образец самоотверженности проявила Катя и в роковом бою при защите деревни Остров. Противник под сильным прикрытием бронепоезда из Жодино бросил на деревню три танка. Стальные чудовища, засыпая на ходу снарядами и поливая свинцом оборону партизан, продвигались вперед. Противотанковое ружье выстрелило и замолкло: гильза застряла в патроннике. Головной танк остановился, но продолжал вести пулеметный огонь. Второй танк развернулся и помчался в обход обороны. Над взводом партизан нависла угроза окружения и полного уничтожения. Партизаны дрогнули. В этот критический момент Катя Мальцева выскочила из своего окопчика и с гранатой бросилась наперерез танку. Она задержала танк и ценой своей жизни спасла взвод от гибели.
25 октября 1943 года на кладбище в Заречье бригада отдала воинские почести славной дочери белорусского народа, провожая ее в последний путь.
В некрологе газета «Смерть фашизму» писала:
«Катя погибла, но память о ней будет жить в сердцах каждого партизана и партизанки. За ее смерть мы во сто крат отомстим немецким бандитам».
Было бы несправедливо не рассказать и о подвиге «Малышки». Как-то раз произошел такой курьезный случай. При очередном посещении бригады секретарь Минского подпольного обкома партии товарищ Мачульский повстречал проезжавшую на подводе небольшую девчушку. Увидев на этом подростке, одетом в ватную фуфайку, перетянутую широким армейским ремнем, перекинутый за плечо немецкий автомат, Роман Наумович сурово сказал начальнику штаба бригады:
— Совсем зря доверяете оружие таким малышам!
— Так это же Лида Пилюга! — возразил Кисляков. — Наверное, слышали о ней! Лида, стой! Иди сюда, поговорить надо! — крикнул Кисляков вслед девушке.
— Андрей Александрович, сейчас некогда, — отозвался тоненький девичий голосок. — Вот отвезу картошку на кухню и приду в штаб.
— Так, значит, это та самая бесстрашная смолевичская комсомолка-подпольщица?! — удивленно отозвался Мачульский. — Вот уж не ожидал, что она такая вот… малышка, — как бы оправдываясь, улыбнулся он.
Да, Лиду, которой едва исполнилось семнадцать лет, мы звали Малышкой, вкладывая в это слово всю нашу любовь и теплоту. О ней в Смолевичском районе разнеслась добрая слава. Дело было так.
До войны в Смолевичах на Садовой улице в уютном домишке жила дружная семья Лиды Пилюги: отец, мать и трое детей. Война оставила семью без отца. Трудно стало матери перебиваться в голодное время с тремя ребятами. Но трудолюбивая и скромная семья не роптала, не гнула шею перед оккупантами. Люди Чуянова, видя это, установили связь с Лидой и ее старшим братом Володей. Это были честные и бесстрашные комсомольцы. Они горячо упрашивали взять их в партизанский отряд. Однако нам позарез нужна была конспиративная квартира и надежные разведчики-связные. Поэтому Чуянов убедил их в том, что они нам нужнее в Смолевичах. И их домик стал явочной квартирой.
Сначала все шло хорошо. Наши юные связные оказались очень смышлеными. Они выполняли такие ответственные задания, на которые не у всякого взрослого хватит пороху. Так, по нашему приказу Лида сумела познакомиться со словаком Войтехом Шатаром, который командовал взводом, охранявшим автомагистраль. Добившись взаимопонимания и доверия, она организовала его встречу с партизанскими разведчиками. Прошло немного времени, и все 22 словака с оружием перешли на сторону партизан.
Однако вскоре на семью Лиды обрушилось горе. Случайно получилось так, что Владимира оккупанты при очередной облаве схватили и повезли в Германию. По пути при попытке к бегству он был убит. Беда часто тянет за собой другую беду. Лида узнала, что почти одновременно в боевой схватке пал героем лучший друг их семьи — бывший танкист, бесстрашный наш партизан Леонид Косаревский. На семью навалилось еще одно несчастье. В их доме, облюбованном немецкими квартирьерами, решил разместиться штаб вновь прибывшей в районный центр немецкой части. Гитлеровцы выгнали вон мать, Лиду и маленькую Галю. Мать, обливаясь слезами, едва выпросила разрешение разместиться в холодном и темном дровяном сарае.
Обсудив сложившуюся ситуацию, мы с Чуяновым решили забрать всю семью в бригаду. Девушка обрадованно согласилась, но, в свою очередь, категорически заявила:
— Я пойду к вам только тогда, когда взорву ненавистный штаб и отомщу за Володю и Леню!
Никакие уговоры командира отряда Николая Яцкевича на нее не действовали.
— Так ведь штаб-то в вашем же доме! — привел последний аргумент обескураженный Николай.
— Вот и хорошо! Значит, мне лучше это удастся сделать… Ведь немцы меня не подозревают…
После долгих дебатов в штабе мы решили уступить Лиде. Яцкевичу разрешили осуществить операцию. Он быстро научил девушку обращаться с миной, обсудил с ней весь план действий.
Неся вечером за пазухой тяжелый толовый заряд, она побаивалась реакции матери. Но мать, обняв дочь, прошептала:
— Пусть это будет убийцам за Володечку! Только смотри, ласточка моя, будь осторожной, не погуби себя и нас!
Быстро завертелось дело у Лиды. В течение дня уже все соседи знали, что у них «сильно заболела» Галочка. Укутанная девочка и мать срочно ушли к «доктору». На другой день Лиде сообщили, что обе они благополучно прибыли к партизанам. Осталось осуществить самую трудную, вторую часть операции. А немецкий часовой, как назло, разгуливал не на улице, а по двору. Мину же надо было пронести по лестнице на чердак… Пришлось чуть не до вечера с показным старанием прибирать в сарайчике, стирать да развешивать разные тряпки. Лида уже отчаялась: так долго не наступал подходящий момент. Наконец часовой, удалившись на улицу, стал громко разговаривать с каким-то солдатом. Лида, забыв про все страхи, кинулась в сарай, схватила старую кошелку, в которой под тряпьем лежала мина, и мгновенно вскарабкалась по лестнице на чердак. Здесь она разгребла опилки и установила взрыватель, сунула мину в ямку, заровняла все опять опилками и спустилась вниз. Когда она, вся дрожа от напряжения, проходила у ворот мимо часового, он спокойно продолжал беседу со своим напарником.