Маленький отряд набирал силу. Мы уверились, что наши новые товарищи — люди преданные, всем сердцем ненавидящие немцев. Через несколько дней мы уже контролировали асфальтированную магистраль Мукачев — Ужгород. Дорога эта имела для немцев большое стратегическое значение. Естественно, что она сильно охранялась. Мы действовали на участках между сторожевыми будками, строго выбирая объекты для нападения.
Прежде всего нам надо было пополнить свои ряды. Сделать это можно было, отбив военнопленных, которых немцы угоняли в тыл. Вскоре мы получили сведения от разведки, что по дороге идет колонна пленных. Мы приготовились к встрече.
Жуткую картину представляла эта колонна. Пленные еле брели, отстающих немцы били прикладами, пристреливали.
Мы напали на охрану, которая численно превосходила наш маленький отряд.
— Братцы! Мы партизаны! — кричали мы пленным. — Бейте немцев! Вооружайтесь! Смелее! Не теряйте времени!
Пленные кинулись на своих охранников, которые в панике заметались вдоль колонны. Они отбирали винтовки у фашистов и тут же убивали их. За полчаса с охраной было покончено. Мы захватили двадцать четыре винтовки, три пистолета, много патронов, три повозки, доверху нагруженные продовольствием. Двести семьдесят пленников обрели долгожданную свободу.
Налет нашего маленького отряда был так стремителен, а немецкие солдаты так растерялись, что операция прошла без потерь с нашей стороны.
Теперь нам нужно было уйти подальше от места боя. Но двигаться быстро мы не могли: задерживали тяжело больные пленные. К тому же в горах нелегко продвигаться с телегами. Приходилось часто останавливаться, давать передышку людям и лошадям, расчищать дорогу для повозок в густом лесу.
Ясно, что немцы уже обнаружили место разгрома транспорта. По дороге часто засновали вражеские машины. Через некоторое время за нами бросились отряды карателей. Мы решили остановить колонну. Из числа пленных отобрали тридцать человек, переодели их в немецкую форму и вооружили трофейным оружием. Этот отряд передали под команду Юзика. Он должен был охранять нас с тыла…
Прошли еще с десяток километров. Дорога ухудшилась. Надо было бросать телеги. Для того чтобы можно было в будущем их использовать, разобрали по частям, спрятали в лесу. Продукты разгрузили, навьючили на лошадей и двинулись дальше. Однако в этот день мы с большим трудом продвинулись лишь километров на пятнадцать.
С наступлением темноты расположились на отдых, а чуть свет снова двинулись в путь. В полдень, забравшись в густую лесную чащу Карпатских гор, остановились. Необходимо было дать отдых людям, починить обувь, постирать одежду. У нас кончалось продовольствие, и группу Юзика отправили на добычу продуктов.
Отдыхали мы три дня и за это время сделали многое.
Из бывших пленных организовали три взвода, в каждом — по три отделения. Командиром первого взвода назначили майора Спиридонова, второго — Сидоренко, третьего — старшего лейтенанта Хасымова. Комиссаром всего отряда стал капитан Ефремов, начальником штаба — майор Шарай. Эти люди первыми бросились на конвоиров, когда мы остановили колонну, и дрались героически.
Поровну разделили между взводами захваченное оружие. Создали также хозяйственную группу из пятнадцати человек. В ее распоряжение передали шесть лошадей. Командиром хозяйственной группы назначили местного уроженца Василия Куштана. Он хорошо знал Карпатские горы, а это было важно. Так в еще недавно не знакомых нам Карпатах родилась новая грозная для врагов сила — партизаны.
До возвращения группы Юзика мы как следует укрепили свой лагерь. Выслали разведчиков. Но то ли у оккупантов не нашлось свободных сил, то ли они потеряли наши следы, только все три дня мы прожили спокойно. К концу третьего дня вернулся отряд Юзика. Он доставил нам продукты.
Мы решили готовиться к нападению на вражеский гарнизон в селе Турья Поляна. Разведчики донесли, что гарнизон состоит из солдат, отведенных с фронта после боев на отдых. Было их человек сто. Условились напасть на гарнизон в час ночи. Немецкие солдаты занимали большой двухэтажный дом и ночами обычно спокойно отдыхали.
С наступлением темноты отряд вышел на северо-западную окраину села, каждый взвод получил свое боевое задание. Приготовились к бою. К полуночи отряд окружил казарму. Овчарки подняли бешеный лай. Мы с частью отряда находились в засаде на дороге Турья Поляна — Мукачев, когда в селе послышались редкие выстрелы и раздалось громкое «ура». Мы подоспели к казарме, когда все уже было кончено. Партизаны выстраивали пленных фашистов на площади.
— У нас трое убитых, — доложил командир первого взвода.
— Почему поспешили? — выговорил я командиру. — Я ведь сказал, чтобы ждали меня. Это вам не фронт — наступать с криком «ура». Потеряли трех человек. Нужно было обезоружить наружную охрану, захватить винтовки в пирамидах.
— Собаки подняли страшный лай, товарищ командир. Боялся, что опоздаем, — оправдывался Спиридонов.
Отряд захватил этой ночью семьдесят четыре винтовки, тридцать один пистолет и много других трофеев. В плен было взято восемьдесят четыре фашиста. Закончив операцию, мы поспешили в лес, прихватив пленных.
Трофейное оружие и боеприпасы разделили по взводам. Кроме того отряд обеспечил себя одеждой и питанием. Допросили пленных. Они показали, что в селе находилось сто двенадцать солдат. Накануне около тридцати из них отправились по окрестным селам. Сами они недавно отведены из-под Львова. Там участвовали в боях, их часть понесла тяжелые потери. Начались случаи дезертирства с фронта. Нечего и говорить, такие вести радовали нас.
На другой день наш отряд с почестями хоронил погибших товарищей. По Карпатским горам звонким эхом прокатился троекратный салют.
Наш интернациональный отряд рос и креп. Теперь мы стали все чаще нападать на немцев в селах, контролировали не одну дорогу. Однако для более важных операций нам не хватало оружия и боеприпасов.
Однажды наши разведчики сообщили, что в селе Турья Пасик много немцев. К вечеру мы отправились туда. Я отдал команду рассеяться по улицам, а сам пошел вдвоем с Юзиком. Скоро мы попали в какой-то сад и, скрываясь за фруктовыми деревьями, подошли к месту, откуда слышалась немецкая речь, похожая на команду. Мы увидели построенных в шеренгу солдат. Их обучал офицер. Солдатики мелкие, худенькие.
— Это еще мальчики, — сказал тихо Юзик. — Немцы вот так же и у нас в Польше собирали юнцов, наскоро обучали их и зачисляли в армию. Смотри, у них в руках малокалиберные винтовки. Обучает солдат немецкий или венгерский офицер.
Строй приблизился к нам и остановился. И тут я окончательно разглядел, что это мальчики четырнадцати-пятнадцати лет. Им бы еще в игрушки играть, а они держат в руках винтовки, хоть и не боевые, но все-таки. Даже такое оружие могло нам пригодиться.
Я послал Юзика за подкреплением, а сам остался наблюдать за новобранцами.
Вот их командир подал какую-то команду, ребятишки мигом перебросили ружья из правой в левую руку и вскинули их на плечо. Один из них, самый маленький, замешкался и выронил винтовку. Командир зло рявкнул, подбежал и сильно ударил мальчишку по лицу. Команды сыпались одна за другой. Прошел целый час, а новобранцы все занимались. Наконец подоспел Юзик с ребятами.
Юные солдаты усердно выкрикивали «хайль Гитлер», беспрерывно вскидывая ружья. Мы с Юзиком подошли к ним. Офицер подал отрывистую команду и вытянулся перед Юзиком, который был одет в мундир немецкого майора. Офицер пытался что-то рапортовать, но Юзик, махнул рукой — «отставить», подошел к офицеру совсем близко и вынул у него из кобуры пистолет. Растерявшийся офицер не сопротивлялся. А Юзик между тем подал новобранцам команду. Они сделали шаг вперед, положили ружья на землю и снова стали в строй.
Я попросил Василия Куштана, местного жителя и нашего партизана, сказать речь.
— Фашистская армия, — начал Куштан, — отступает перед советскими войсками, терпит жестокие поражения. Советские войска уже недалеко от Карпат, и близок тот день, когда вся Европа будет свободна. Кому вы служите, закарпатцы? Сейчас же идите по домам и больше не попадайтесь в лапы немцам.
Василий Куштан призвал своих земляков уклоняться от немецкой мобилизации, прятать скот и имущество, не давать фашистам продовольствие.
— В лесах, — говорил он, — действуют партизаны. Кто хочет бороться за свободу, пусть отправляется в партизанский отряд.
Услышав слово «партизаны», немецкий офицер вздрогнул, очевидно, окончательно уяснив себе, в чем дело. Куштан заметил это.
— Сознательные немецкие офицеры, — продолжал он, в упор глядя на немца, — рвут с фашизмом и становятся в ряды борцов за свободу. Всем честным немцам пора давно задуматься над этим.
Речь Куштана произвела большое впечатление на новобранцев. Многие, выслушав ее, пошли по домам, а некоторые стали допытываться, в каком именно лесу искать партизан…
Мы нашли в селе много патронов к малокалиберным винтовкам, погрузили захваченное и спокойно вышли на свою базу.
НА БУКСИРЕ САМОЛЕТА
Этот случай запомнился нам всем как один из необычайных даже в партизанской жизни.
…Двухмоторный самолет ночью на большой высоте летит на запад. Он везет парашютистов-партизан. Раздается команда:
— Приближаемся, приготовиться к прыжку!
Партизаны встали и, подойдя к бортовой двери, выстроились друг другу в затылок. Один из членов экипажа открыл дверь. Партизаны по одному стали выпрыгивать из самолета.
Виктор Олейник сейчас же после прыжка обнаружил, что его парашют прихвачен бортовой дверью. Он летел на буксире за самолетом. Машина шла на большой скорости, порывы холодного ветра обжигали лицо. Виктор с большим трудом достал стропы парашюта и обеими руками цепко ухватился за них.
Самолет благополучно перелетел линию фронта и взял курс на свой аэродром. Наступило уже утро, когда он вернулся на свою базу.
Летчик сделал разворот для посадки, а с аэродрома радировали: