Главный союзник моджахедов – местность Афганистана, идеальная для партизанской войны. Высокие, труднодоступные горы, глубокие ущелья, ограниченное число дорог, пригодных для боевой техники, – прекрасные условия для действий партизанских отрядов. На небольших равнинных участках ими использовалась «зеленая зона» – сады и виноградники, изобилующая разнообразными укрытиями. От открытого боя моджахеды уклонялись, принимали его тогда, когда не было другого выхода. Основная тактика – «удар-отход». При необходимости моджахеды сливались с местным населением, принимали участие в митингах, проводимых в кишлаках. И тут же, по условному сигналу, они тайно собирались, вооружались и организовывали диверсии, удары из-за угла, засады. Фронт и тыл отсутствовали, в любое время суток душманы могли появиться в самом неожиданном месте и тут же бесследно исчезнуть.
Руководили всем племенные и религиозные авторитеты – «полевые командиры», повиновение которым было беспрекословным. Ослушание, симпатия к властям в Кабуле карались жестоко, часто мучительной смертью. Конечно, у душманов были базовые районы в труднодоступных местах в горах, где они проходили переподготовку, отдыхали, запасались оружием и боеприпасами. А сюда все необходимое поступало из соседних Ирана и Пакистана, которые также развернули широкую сеть баз для подготовки моджахедов. К весне 80-го таких баз насчитывалось уже около 80.
Были ли мы готовы к партизанской войне? Непростой вопрос, если учесть, что в разработанных после 45-го года боевых уставах статьи о борьбе с партизанами просто отсутствовали. А вот в инструкциях, разработанных афганской оппозицией для вооруженных формирований, опыт действий советских партизан против гитлеровцев был учтен. В частности, в инструкции говорилось:
«...В районах боевых действий использовать население в своих интересах. Без поддержки народа действия моджахедов бессмысленны.
Местное население рассматривать как основной источник пополнения отрядов борцов за ислам. Общность интересов и идей моджахедов и народа обеспечивает эффективность действий. Пропаганда в этом деле играет решающее значение...»
Организационной основой моджахедов считались небольшие отряды – от отделения до батальона.
У моджахедов разведка была поставлена на куда более высоком уровне: фиксировались не только малейшие передвижения наших подразделений, но и их состав, прогнозировалось развитие событий. Полученные данные могли тут же реализоваться в диверсионной акции. Широко привлекались к разведке подростки, дети. Сеть агентов пронизывала и афганскую армию, и службу безопасности, и партию. Неудивительно, что эффекта внезапности действий нашими подразделениями достичь было сложно.
Настоящей головной болью стала для наших войск «минная война». Душманы применяли изделия итальянского, американского, английского, бельгийского производства, а также самодельные мины, фугасы, другие устройства. Устанавливались они на путях движения заблаговременно или в момент приближения колонны. После их подрыва колонна активно обстреливалась».
Было и по-другому.
Вспоминает участник войны в Афганистане пограничник генерал-майор в отставке Ю.В.Романов: «...Сначала советским войскам была дана установка не вмешиваться в боевые действия. Когда же правительственные силы начали терпеть поражение за поражением, стали приказывать оказывать им помощь. 40-я армия оказалась обездвиженной. Лишь одна треть ее батальонов могли действовать, остальные вынуждены были охранять сами себя... Войска стояли вдоль дорог, где было хорошее сообщение. Это была партизанская война на коммуникациях, и воевали с партизанами дивизии охраны тыла с задачей охраны коммуникаций и борьбы с диверсиями...
С восемнадцати часов вечера и до девяти утра ни одна колонна не двигалась. Это было их время. Только в девять утра разрешалось движение саперов. Тактика диверсантов была проста: ударить и удрать. Они не позволяли своему противнику развернуться и вести огневой бой. Их главный прием – огневое нападение. Пример? Танковая колонна, разведбат 201-й дивизии. Я прибыл на место боя через тридцать минут после его окончания. Говорил с комбатом. В узком коридоре между скалами... Всего четыре выстрела из гранатомета. Подожгли первый и последний танк, два в середине. Боекомплект над третьим катком взрывается, и все... Антенны радиостанций на защелках снайперы повыбивали. Выстрел – антенны нет. Связи нет... Били по бойницам...
Потом посмотрели по гильзам. Диверсантов было всего восемнадцать. Потери разведбата – десятки убитыми...
Что этому противопоставить? Прежде всего при вводе войск следовало предусмотреть возможность партизанского движения и партизанской войны со всеми вытекающими отсюда выводами. Не сразу, может быть через полгода, поняли, что с партизанами можно бороться только формами специальной борьбы. В Чечне мы повторили все те же самые ошибки, что и в Афганистане...
Когда возникли отряды самообороны в улусвольствах (районах) и на подавляющем пространстве Афганистана пошла война за передел территории, перед ними встала задача защиты этих территорий и присоединение других (война всех со всеми). Практически на каждой такой территории образовались банды, имеющие свои базовые лагеря. Каждая такая база располагалась в труднодоступной местности и имела прекрасно организованную оборону. К примеру, только точек ПВО – 30-35. Состав базы – 1000-2000 боевиков. Здесь же школа по подготовке подрывников на 350-400 курсантов. Активная единица: боевая группа-отряд. Один месяц группа воюет на своей территории в зоне своей ответственности. Месяц идет в лагерь. Здесь месяц отдыхает. Месяц занимается боевой и политической подготовкой. Месяц идет назад, месяц воюет. Там ее сменяет другая группа, действующая по такому же циклу. (В Чечне просматривался такой же цикл.) У каждого боевика – четкая специализация: разведчик, транспортник, гранатометчик, подрывник, тыловик, пропагандист-агитатор... Если на территории улусвола был батальон, то подчинялся он не командиру полка, а подпольному улусволу, во главе которого стоял авторитетный бай. За Комитетом защиты революции, как правило, реальной силы было мало... Что делать? Самое простое: не нужно было вклиниваться между ними. А если уж вклинились, то следовало делать ставку на тех, кто мог реально в этой гражданской войне победить. Тем более, что программы партий формально мало отличались одна от другой. Практически это не были партии, имеющие четко выраженные политические платформы и соответственно действующие, скажем, за исключением Тараки, наделившего дехкан землей, а партии, где все определял ее лидер, партии лидеров... Но разве советские большевики тогда могли бросить в беде искренне верящих в святое дело революции афганских большевиков (НДПА)?!. Тогда не бросили, зато бросили потом...»
Боевые действия в Афганистане заставили советское военное командование по-новому взглянуть на боевую подготовку и на партизанские действия. Но понимание характерных особенностей современной партизанской войны придет только в Чечне. А тогда, в 1991 г., авторы книги «Война в Афганистане» так и не назвали вещи своими именами. Они писали:
«За время пребывания ОКСВ в Республике Афганистан был получен ценный боевой опыт, значительно обогативший теорию и практику ведения боя в горно-пустынной местности. Действия советских подразделений в основном проходили в горах, против отдельных отрядов мятежников, при полном отсутствии у противника авиации и при массовом применении им современных средств противовоздушной обороны и минно-взрывных заграждений. В то же время вооруженная борьба характеризовалась отсутствием сплошных фронтов, боевыми действиями на разобщенных направлениях, решительными действиями противоборствующих сторон в интересах захвата инициативы, овладения определенными территориями.
Непрерывное изменение военно-политической обстановки в Афганистане, оснащение бандформирований новым вооружением, применение мятежниками различных приемов и способов боевых действий оказывали существенное влияние на тактику действий советских войск. Это требовало постоянного творческого поиска принципиально новых подходов в интересах успешного выполнения боевых задач.
Уход советских войск из Афганистана не есть их поражение. Они сражались геройски, умело и самоотверженно. Нужно сказать прямо: военного разгрома формирований непримиримой оппозиции наши войска, взаимодействуя, разумеется, с афганской правительственной армией, могли бы добиться, но при двух условиях. Пришлось бы, по мнению иностранных специалистов, довести численность ОКСВ до 500-700 тысяч человек, чтобы полностью перекрыть тропы из Пакистана и Ирана. Это во-первых. А во-вторых, нанести воздушные, а может быть, и наземные удары по базам оппозиции, размещенным в приграничной полосе Пакистана. Естественно, Советский Союз не пошел, не мог пойти по этому авантюристическому пути, подобно тому, какой выбрали два десятилетия назад США во Вьетнаме. Здесь сказалось коренное различие между этими конфликтными ситуациями, которые сторонники тезиса о «поражении» пытаются ставить на одну доску...»
Как знать, как знать...
Глава 9От Чеченской Республики к гнезду бандитизма и обратно
«Народное восстание, августовскую революцию в Чечне Вы запросто назвали бандитизмом. Не следовало бы Вам это делать».
Предпосылки и причины чеченского внутреннего вооруженного конфликта, безусловно, носят комплексный характер. Тут и смена общественного строя в стране, и поощрение сепаратистских движений на местах, и непоследовательность российского руководства по отношению к чеченскому сепаратизму, и оставление большого количества оружия и боевой техники после вывода советских войск из Чечни, межэтнические противоречия, родоплеменные и клановые традиции, не позволяющие сформироваться нации как таковой, религиозный экстремизм. Уместно заметить, что Чечня уже в годы «холодной войны» привлекала пристальное внимание спецслужб США и других западных стран. В одном из опубликованных в открытой печати докладов ЦРУ, относящемся к 1979 г., Чечено-Ингушетия называлась наиболее перспективной территорией в плане работы по дестабилизации СССР.