— Разрешите доложить, товарищ командир, — обратился он к Карпенко, — отряд вражеских разведчиков полностью уничтожен. Трофеи при нас.
Партизаны разомлели от горячей пищи и тепла п уснули богатырским сном.
Но короток партизанский сон. Настало утро. Оно принесло новые заботы…
И вот группа минеров во главе с Павлом Смирновым идет по обочине дороги. Тяжелый груз так и давит на плечи. Отдалившись от базы на семь километров, минеры подошли к развилке двух дорог и установили электрические мины. Электрические шнуры, идущие от мин, провели на двести метров и держали наготове, соединив один конец с батареей. Как только вражеская колонна полностью выйдет на заминированный участок, нужно только замкнуть второй конец шнура.
Группа партизан залегла слева от дороги, другая группа справа от нее вырыла снежные окопы и, сделав подстилки из сучьев, залегла в ожидании врага. Маскировка была полной. Дремучий лес с обеих сторон дороги поглотил партизан. Надежным щитом были и снежные сугробы.
Тишина. Вдруг в этой напряженной тишине стал доноситься звук приближающихся шагов. Партизаны молчат. Но вот показалась колонна идущих колхозников. Они шли хмурые, подавленные, ведь каждый шаг грозит им смертью — за ними, держа автоматы наготове, идут немецкие солдаты.
Когда середина вражеской колонны вступила в заминированный участок, Павел Смирнов едва заметно кивнул Батырхану.
И вдруг тишину потряс мощный взрыв. Он раздался в середине немецкой колонны, когда колхозники уже прошли вперед, на безопасное расстояние. Батырхан, пропустив их, замкнул второй конец шнура. Фашистские солдаты взлетели в воздух, на оставшихся в живых партизаны обрушили град пулеметного и автоматного огня. Поняв, что они попали в засаду, фашисты бросились в лес и оттуда стали отстреливаться.
Вскоре подоспели с резервной базы и оставшиеся партизаны во главе с Карпенко и Сидоровым. Тарас Борисович прекрасно знал тактику лесного боя: сделал большой крюк и зашел к немцам в тыл.
Немцы не ожидали этого. Беспорядочно отстреливаясь, они стали отступать к деревне Борковичи. Партизаны покинули свои окопы и, поливая врага автоматным огнем, стали преследовать его.
Каратели бросились бежать по дороге и попали под дружный огонь разведчиков Володи.
Перестрелка была короткой.
Партизаны быстро собрались и скорым маршем двинули на главную базу.
Перевел К. Ахметов.
ТОЛЯ
Наступила ранняя весна. Была пора, когда, как говорят казахи, толстый худеет, а тонкий не выдерживает. На опушках и полянах снег уже растаял и только в глубине леса под деревьями все еще лежал почерневший от грязи. Сюда пока не заглядывала весна. Раскисшие дороги затрудняли движение, мешали связи.
Для отряда Карпенко настало трудное время. Кончились запасы продовольствия. Каждый кусок сухаря был на счету. Партизаны потуже затянули ремни. Конечно, и к этому можно привыкнуть, и не такое доводилось переносить партизанам. Но вот кончились боеприпасы. Как быть? Нагрянет враг, ведь не встретишь его голыми руками. В поисках боеприпасов разведчики обшарили все окрестные деревни, но без толку. Если что и было у людей, так они давно уже сами отнесли партизанам.
И вот однажды дошло до партизан, что в деревне Сергеевке тринадцатилетний пацан по имени Толя запрятал у себя в саду много оружия и боеприпасов.
Эта весть обрадовала партизан.
— На одного бойца приходится по двадцать-тридцать патронов, — сказал комиссар отряда Андрей Петрович Сидоров сидящему рядом Карпенко. У минометчиков совсем не осталось мин. Если нагрянет карательный отряд, мы даже не сможем принять бой.
Положение, чего греха таить, катострофическое. Поэтому я предлагаю нынче же ночью направить в деревню Сергеевку группу людей с Павликом. Пускай они найдут этого Толю и его заначку. Если слухи подтвердятся, это будет здорово. А вторая группа партизан пойдет на тот берег озера Десна. На юго-восточной окраине города Жуковки в лесу зарыты боеприпасы. Третью группу партизан пустим в лес около Воргинского стекольного завода. Есть сведения, что там тоже зарыто кое-что из огнива…
Поздно вечером горстка ребят во главе с Павликом подалась в деревню Сергеевку. Ночную темень то и дело прорезали мощные лучи немецких прожекторов. Раздавался грохот разрывов бомб. В двух километрах от Сергеевки находился немецкий аэродром. Его и бомбили наши бомбардировщики. Время от времени слышны были гулкие залпы зениток.
Вернулись разведчики и рассказали, что в самой Сергеевке немцев нет, но по дороге между деревней и аэродромом беспрерывно патрулируют мотоциклисты.
Партизаны оставили у околицы деревин два взвода автоматчиков, на случай нападения немцев со стороны аэродрома, и пошли в деревню.
Деревня спала. Даже не слышно было привычного лая собак. Война давала о себе знать всюду. Глухо закрыты ставни домов, плотно прикрыты калитки. Ни огонька. Беспросветная темень. Наконец партизаны добрались до нужного им дома.
Коротко постучались в дверь. За дверью послышались торопливые шаги и заспанный голос:
— Кто там?
— Свои, русские, не бойтесь, — ответил Павлик.
— Проходите, только побыстрее, — открыла дверь женщина.
— Свет зажигать нельзя, немцы ходят. Говорите, что вам нужно, — сказала женщина и подвинула партизанам лавку.
— Некогда рассиживаться, мамаша. У вас есть сын Толя?
— Есть, — испуганно ответила хозяйка.
— Мы к нему. Где он?
— Здесь я, — послышалось сверху.
Привыкшие к темноте глаза партизан различили силуэт мальчика, лежащего на печи.
— Откуда вы меня знаете? — удивился он.
— Спи давай, — прикрикнула на него мать. И продолжала беспокойно смотреть на непрошеных ночных гостей.
Но Толик уже спрыгнул с печи.
— Кто вы? Что вам от меня надо?
— Толик, ты меня знаешь? — спросил его недавно присоединившейся к партизанам юноша Вася.
— Ты… Васька! — по голосу узнал его Толик. И, приблизившись к партизанам, прошептал: — Я знаю, зачем вы меня ищете. Вам нужно спрятанное оружие?
— Молодец, угадал, — Павлик похлопал его по плечу, — Веди, малец, показывай, где спрятал.
— Если возьмете меня с собой, покажу, — поставил условие Толик.
— Хорошо, возьмем, — согласился Павлик. — Только скорей веди…
Через полчаса из Толиного сада в ночную темень ушли две тяжело груженные подводы.
Партизаны благополучно миновали деревню и на рассвете прибыли на базу.
Их с нетерпением поджидали Карпенко и Сидоров.
Доверху нагруженные подводы подошли к землянке штаба.
Тарас Борисович осмотрел подводы и руками развел от удивления.
В Толькином «тайнике» оказалось два станковых и четыре ручных пулемета, тридцать автоматов, сорок ящиков патронов, около сотни мин. Радости партизан не было конца.
Откуда у тринадцатилетнего мальчишки нашлось столько силы, чтобы все это перетаскать к себе в сад? Наверное, ему помогали наши отступающие бойцы, не желавшие, чтобы это оружие досталось немцам.
Вечером следующего дня часовые привели к Карпенко неизвестного мальчика, искавшего партизанский штаб.
На вопросы дозорного он не стал отвечать, потребовал, чтобы его доставили к самому главному командиру.
— Такой настырный, — возмущался приведший его партизан, — от горшка два вершка, а туда же, подавай ему начальство, с нами не желает и разговаривать. Дал ему подзатыльник, а ему хоть бы что, на своем стоит. Привел к вам, товарищ командир.
Мальчишка оглядел присутствующих. Кто же командир отряда? Наверное, вот этот бородатый.
— Ну, что же, будем знакомы, — улыбаясь, проговорил Карпенко. — Я буду командир отряда. А ты кто такой?
— Я Толя. Из Сергеевки. Вчера ночью у нас партизаны были, я им оружие дал. А когда они ушли, какой-то гад донес немцам. Как только они стали подходить к дому, я испугался и убежал. Куда мне деваться? Ваши обещали меня с собой взять, а сами обманули. Теперь вот я сам пришел.
Этим вечером партизанский отряд увеличился еще на одного человека.
Перевел К. Ахметов.
СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯ
…С каждым днем становилось теплее, и снег совсем растаял. Дни стали длиннее. Все вокруг радовалось солнцу.
С наступлением темноты люди ушли по деревням. Группа партизан во главе с Андреем Петровичем направилась в деревню Трасно-Исаево.
В условленном месте, на восточной окраине дремучего леса, партизан должна была ждать связная, местная учительница Тамара.
Томительно тянулись минуты ожидания, но Тамара не появлялась. Прошел час, за ним другой. Партизаны начали беспокоиться.
Может быть, ее схватили? Что делать? Ждать? Уже глаза устали смотреть в ночную темень. Деревья и кустарники слились в одну темную глыбу. Наконец послышался шорох. В кустах скользнул силуэт человека.
— Стой! Пароль! — вскинул автомат Андрей Петрович.
— Винтовка! — ответил осторожный женский голос.
— Кто ты? — все еще не опуская оружия, спросил Сидоров.
— Андрей Петрович, это я, Тамара. Вас окружают! — волнуясь, сказала Тамара. — Кто-то выследил. Меня арестовали, заперли в сарае. Полицай, который охранял, оказался нашим человеком. Как только немцы, побыв в деревне, двинулись дальше, он отпустил меня, чтобы я предупредила вас. Полицаев таких восемь человек. Они решили прорваться к вам.
— Немцев много?
— Точно не знаю. Но отряд большой, — все еще волнуясь говорила Тамара.
Раздумывать было некогда. Сидоров принял решение вернуться на базу. Он знал, что встреча с большим отрядом немцев ничего хорошего не сулит. Их было слишком мало.
— Возвращаемся на базу, — тихо отдал он приказ.
Двинулись обратно. Партизаны миновали лес, вышли на дорогу, как вдруг перед ними замаячили какие-то тени. Тотчас ночную темень прорезала ракета.
Партизаны залегли. Как только вновь стало темно, они бросились обратно в лес. Но фашисты, видно, уже заметили их.
Судя по частым выстрелам и густоте ракет, их было много. С очередной вспышкой ракеты ночную тишину нарушила дробная автоматная очередь. За ней вторая, третья… Стреляли со всех сторон.