Сборы были короткими. Следуя за проводником Николаем, отлично разбирающимся в местности, мы углубились в вековые лесные дебри. Шли долго. Подошли к большой бревенчатой избушке.
— Здесь и остановимся, — сказал Шупахин. — Располагайтесь, товарищи.
— Товарищ командир, да тут и нары, как будто для нас строили, — сверкнул белозубой улыбкой техник Володя.
Высокие стены. Просторно.
В сенях чьей-то заботливой рукой сложены нарубленные дрова. Как-то не верится, что все это наяву. Вот уже сколько дней мы не ели горячей пищи, а тут настоящая русская печь. Стоит ли говорить о радости партизан? Уставшие ребята располагаются на нарах. Оружие ставят рядом — у изголовий.
Обсуждаем план действий на завтра.
— Вы очень устали, вам надо отдохнуть. А я соберу хворосту, приготовлю чего горячего, — хозяйственным тоном говорит дед Никола.
Мы с Шупахиным переглядываемся.
— Как ты изменился! — удивился Шупахин, будто впервые рассматривая меня. — Тебе надо выспаться.
— Ты бы лучше на себя посмотрел, — улыбнулся я. — Жаль, что зеркала нет, а то бы я тебе показал, на кого ты похож. Бородач-ягнятник.
— Да, Шупахин сильно осунулся за эти дни, оброс бородой, от бессоницы ввалились глаза.
— Вася, тебе нужно отдохнуть.
— Эх, Наумет, сейчас не до отдыха.
Мы еще не использовали, как надо, тактику партизанской войны. Как нужны нам сейчас люди…
Раздались глухие далекие взрывы… Мы выскочили из избы и вскинули бинокли.
С десяток фашистских бомбардировщиков кружили над лесом. Бомбят бывшую стоянку нашего лагеря. Великаны-деревья вспыхивают как солома. Искры снопом. Ветер разносит клочья пламени. Повезло нам…
— Не жалеют свои бомбочки, — усмехнулся Шупахин. — Теперь-то ты понял, что нельзя отдыхать? Где мы сейчас были бы со своим отдыхом, — страшно подумать.
— Это ты верно.
Короткий условный свист дяди Николы.
Мы поспешили в свою избушку. Около нее стояло несколько человек.
— Миша?!
— Вернулся!
— Так точно, товарищ командир. Еле нашел вас, спасибо деду Николе. А вот наши новые товарищи. Знакомьтесь: врач Мария Григорьевна, два Вани: Ваня большой и Ваня маленький. Отбились птенчики от своей части.
Партизаны смеются: ничего себе птенчики, когда Миша им еле-еле по грудь.
— Хорошо, хорошо! Не смущайтесь, располагайтесь, как у себя дома, товарищи, — радовался гостям Шупахин.
— Идите ужинать, — пригласил их к столу дед Никола.
— Партизанский суп из фашистских круп, — подмигнул ему Ваня большой.
Все смеются.
За столом Миша рассказывает о встрече со знаменитой партизанкой — Лизой Чайкиной. Мы много слышали об этой девушке и были приятно ошеломлены, когда Миша сообщил, что Лиза завтра будет у нас.
— Придет договариваться насчет совместной операции, — сказал он.
Ваня большой и Ваня маленький пока сидели скромно, но по их смеющимся глазам можно было догадаться, что это веселые ребята, шутники и заводилы.
— Что это вы сотворили с нашим Мишей, — спросил я, — он совсем изменился.
— Ничего, просто побрили, — ответил Ваня маленький.
Мы посмотрели на Мишу. И как это сразу не заметили? Где же его золотистый пушок!
— Да! Интересная новость, — оглядел Миша нас торжествующе. — Вчера ночью на шоссе пятьсот неизвестных патриотов уничтожили полк вооруженных до зубов гитлеровцев.
— Может неизвестных патриотов было не пятьсот, а тридцать семь, а гитлеровцев — не полк, а батальон, — улыбнулся Шупахин.
— Так это, может, вы устроили засаду? — спросил Миша.
— А ты как думаешь?
Миша оглядел знакомые, будничные лица товарищей.
В руках у них ложки, все молча уткнулись в свои миски и как будто ничего не слышат. Неужели они? Нет, не может быть… их слишком мало. Миша, опасаясь подвоха, слабо выдавил:
— Что-то не верится…
— Плохой из тебя провидец, засаду устроили все-таки мы, — сказал Шупахин.
— Вот здорово! — изумился Миша.
— Это только цветочки, ягодки будут впереди, — пообещал Шупахин.
…Так прошел еще один день нашей партизанской жизни. Он был прожит не зря.
На другой день погода выдалась ненастная. Небо в свинцовых тучах. Опавшие листья взлетают желтыми стаями и кружат, кружат на ветру. Лес безмолвствует.
До рези в глазах всматриваемся вперед.
— Идут, — указал рукой Миша на приближающиеся в тумане силуэты людей.
Чайкинцы или враги? — думаем мы.
Вот уже можно различить отдельные лица.
— Стоп! — сказал я и вскинул автомат. Они остановились. От группы отделился худощавый, стройный подросток в маскхалате.
— Где ты стоишь? Выходи! — прозвенел мелодичный голос.
— Кто вы?
— Я Лиза Чайкина, ищу отряд Шупахина.
Так состоялась наша встреча с Лизой. Она познакомилась со всеми партизанами, для каждого она находила хорошие, простые слова. Дошла очередь и до меня.
— Ты казах? — спросила она.
А — Да, — ответил я.
— Откуда родом?
— Из Гурьевской области.
— А, потомок Исатая и Махамбета.
Я удивился: откуда она их знает?
Лиза продолжала.
— Мне нравится ваша поэзия, особенно Абай. Я получила большое удовольствие, когда прочла его книжку стихов.
Мы разместились в просторной избе.
— Положение следующее, — начала Лиза. — Взбешенные потерей батальона фашисты в селе Макаренко сгоняют людей для увоза в Германию. Необходимо сегодня же ночью их освободить, иначе будет поздно. Я уже послала в село разведчика. Поскольку нас мало, мы обратились к вам за помощью. Что скажете вы? — Лиза вопросительно посмотрела на меня и Шупахина.
— Моя группа выступит хоть сейчас, — промолвил я.
Шупахин одобрительно кивнул головой.
— Действуй.
Я отобрал семнадцать человек и ночью, вместе с партизанами Лизы Чайкиной вышел на задание.
По дороге меня догнал запыхавшийся Миша.
— Земляк, — еле переводя дух, обратился он ко мне. — Отдай свои и мои документы.
Только сейчас я вспомнил, что до сих пор не вернул ему документы.
Теперь пришла очередь Миши провожать меня на задание. Попрощавшись с ним, я нагнал свою группу.
Ночь такая темная, что и в двух шагах ни зги не видно. Отряд идет по извилистой узкой тропинке. Мороз. Изо рта при каждом выдохе клубится сизая струйка пара. Возле большого трухлявого пня Лиза остановилась и заухала филином. Из темноты вынырнули четыре человека. Разведчики. Получив сведения, Лиза разбила нас на четыре группы и объяснила задачу.
Первая группа во главе с ней уничтожит крупный вражеский пост, охраняющий арестованных. Моей группе поднять в воздух фашистский штаб, третьей поджечь немецкий склад с боеприпасами и медикаментами, четвертой залечь у обочины дороги со станковыми пулеметами и встретить гитлеровцев свинцовым дождем, если побегут назад.
Все ясно. Мы молча разделились. Каждую группу вел один из четырех разведчиков. Мы вошли в село слева.
Немецкий штаб находился в самом центре села в здании бывшей школы. К школе мы подобрались садами и огородами. У входа взад-вперед печатают шаг часовые.
— Двое, — прошептал Ваня большой. — Разрешите.
Я молча пожал ему руку. Ваня кивнул своему напарнику, и оба исчезли в темноте. Сработали чисто. Часовые не успели промолвить ни звука. В одно мгновение мы очутились у парадного.
— Иванов, Грачкин… — ждать у дверей. Остальные за мной.
В окна полетели гранаты.
Быстро ворвались в комнату. Офицеры не успели даже оказать сопротивление. Я навел пистолет на бледного как полотно полковника.
— Руки вверх!
Кто-то прыгнул на меня сзади и сильно ударил по голове. Очнулся на улице в медвежьих объятьях Вани большого.
— Да, — улыбался он. — Здорово он вас рукояткой.
— Кто?
— Офицер. Да теперь его нет, пришлось его кокнуть за ваше здоровье.
Я огляделся кругом.
Окраина села была охвачена ярким пламенем. Начал собирать людей. Все были на месте, кроме Михаила.
— Миша! — крикнул я.
— Иди сюда, — раздался его голос. Гляжу, он просовывает в окно маленький железный сейф. Подбежал к нему.
— Что это?
— Сувенир от немецкого штаба! Помоги мне.
Качнувшись под тяжестью сейфа, Миша направился к лесу.
Собрав группу и захватив пленного полковника, мы пошли на соединение с чайкинцами. Там все обстояло как надо. Группа Лизы освободила заключенных и выдавала им продукты из немецкого продовольственного склада. Освобожденные жители деревни обнимались и плакали. Мы попрощались с ними и стали уходить в лес. Позади как факелы пылали вражеские казармы, машины, склады. На рассвете мы все выстроились на поляне. А перед строем на невысоком холмике стояла Лиза Чайкина.
— Большое спасибо казахстанцам, оказавшим нам боевую помощь.
Никогда не забыть мне этих ее слов. Стояла она подтянутая, простоволосая, хорошая русская девушка. Такой я ее запомнил на всю жизнь.
Наумет замолчал. В комнате стало тихо. В раскрытое окно доносился шум машин да звонкие голоса мальчишек.
Перевел К. Ахметов.
Куламбай Копышев
ОДИН ИЗ МНОГИХ
Это было в 1942 году, на Украине. После ожесточенных боев с наступающими немецко-фашистскими захватчиками батальон, в котором служил Мукан Кульсеитов, отступил.
К утру гитлеровцы предприняли новую атаку. Батальон отбил атаку и пошел в контратаку. Потеряв двести человек убитыми, враг отступил.
Ночью немцы подтянули крупные силы и окружили батальон. Батальон бросил все силы в одном направлении, прорвал кольцо немцев и вырвался из окружения. Половина батальона погибла в боях, остальные бойцы ушли в леса и вскоре присоединились к партизанам Ковпака.
Мукан Кульсеитов был в первых рядах партизан, участвовавших в уничтожении Рославльского гарнизона и разрушении железнодорожного узла, в результате чего на целый день было задержано продвижение новых сил противника.
Однажды двенадцать разведчиков, среди них был и Мукан, пустили под откос вражеский эшелон, везший различные машины, продукты.