Имя Сатимбека Тулешева стало популярным среди словацкого населения. Узнав о героических делах партизанского отряда, руководимого им, местные жители сами формировали партизанские группы и вели борьбу с фашистскими захватчиками.
В Старо-Любовном была только одна пекарня. Пять дней в неделю она выпекала хлеб для фашистов, а два дня для местных жителей. Старолюбовчане большую часть хлеба переправляли в отряд Сатимбека.
…12 декабря 1944 года. Сатимбек прибыл в Ново-Солнеческий район, что в окрестностях Кракова, по вызову командира партизанского отряда Ивана Федоровича Золотаря. Когда Сатимбек вошел в землянку, за столом сидели Иван Федорович со своим заместителем Петром Романовичем Пельменовым и о чем-то оживленно разговаривали. Сатимбек вошел и чуточку замялся у двери, а Иван Федорович, увидев Тулешева, приветливо кивнул:
— Проходи, Сатимбек Омарович, — и он, показав па стоявшую рядом скамейку, протянул Сатимбеку какую-то бумажку.
«Что это может быть? — подумал Сатимбек. — Наверное, опять что-нибудь случилось? Вчера вечером впажеские самолеты бомбили лагерь. Сегодня надо менять место расположения. Видимо, приказ связан с этим событием».
Но оказалось другое. «Приказ»…и дальше: «Командира партизанского отряда старшего лейтенанта Сатимбека Омаровича Тулешева с сего числа назначаю начальником штаба партизанского соединения». Внизу стояла подпись майора Золотаря.
— Ну как, товарищ старший лейтенант? — спросил молчавший до сих пор Иван Федорович.
— Благодарю за доверие, Иван Федорович, — ответил четко Сатимбек, встав с места.
Середина января. Вчера солнце стало припекать и снег немного растаял. А сегодня ранним утром из лагеря вышел небольшой отряд партизан. Разведчики, побывавшие в Польше, донесли: «Сегодня по шоссейной дороге, вдоль горной речки, пройдет колонна фашистских автомашин». Золотарь, узнав об этом, вызвал Сатимбека и поручил возглавить операцию по разгрому этой колонны.
На одном из поворотов шоссе Сатимбек остановил отряд. По обе стороны дороги ровная долина постепенно сливается с горами, негусто покрытыми молодым смешанным лесом. Здесь можно укрыться. Сатимбек разбил отряд на три группы, отвел две группы на противоположный берег реки, а третью расположил по одну сторону дороги, расставил постовых. Партизаны приготовились…
Вскоре послышался гул моторов.
— Вражеские машины! — доложил, спрыгнув с дерева, один из партизан.
— Приготовиться к бою! — раздалась команда Сатимбека.
Партизаны пропустили колонну фашистов немного вперед. В ней насчитывалось семь автомашин. Фрицы не думали о какой-либо опасности. Когда машины приблизились к двум группам партизан на том берегу речки, с трех сторон застрочили станковые пулеметы. Машины развернулись в надежде уйти от засады, но, поравнявшись с другим отделением, получили порцию пулеметов и автоматов. Фашисты, побросав машины, ринулись на другую сторону дороги. Но и здесь их ожидала неудача. Навстречу им полетели гранаты, засвистели пули. Враг сейчас только понял, что оказался в «мешке».
Отряд Сатимбека уничтожил в этом бою семьдесят фашистов, двух взял в плен. Они оказались строителями 1063-го немецкого стрелкового полка. Их направили на создание оборонительных сооружений в районе Черного Дуная. Командир их подполковник Вольф, видя безвыходное положение, застрелился.
Из этой операции Сатимбек привез ценные сведения. Партизаны захватили схематическую карту будущих оборонительных сооружений противника и доставили в тот же день штабу Первого Украинского фронта.
Перевел М. Тиморшин.
Ади Шарипов
ХИТРОСТЬ КОМАНДИРА
На рассвете отряд добрался до деревни Мостицкое. За ночь ходьбы люди устали, и поэтому командир велел им отдохнуть.
С группой своих помощников он вошел в большой срубленный из теса дом, стоящий на краю деревни. И через полчаса велел своему адъютанту:
— Батырхан, скорее приведи сюда Павлика с разведчиками. Дело есть.
Батырхан побежал выполнять приказание.
Командир отряда Тарас Борисович в волнении прохаживался по избе.
— С Халтуриным встретились? — спросил он вошедших партизан.
— По сообщению Халтурина, в деревне Прища засело примерно шестьдесят фашистов, — ответил Павлик. — Головорезы отняли у населения все. Ограбили до нитки. Руководит ими обер-лейтенант. Мы условились с Халтуриным, где встретиться.
Партизаны задумались. Всем было ясно; нельзя этого прощать немцам. Бойцы склонились над топографической картой. Тарас Борисович, вытащив из кармана трубку, набил ее крепким табаком и закурил. Затем, что-то обдумывая, опять стал ходить по комнате.
— По-моему, — вдруг сказал он, подходя к карте, — нельзя нам открыто атаковать немцев в Принте, понесем большие потери. По шоссейной дороге, идущей от Ершнчи до Мглинки часто проходят машины, моторизованные части врага. В любую минуту они могут прийти на помощь карательному отряду. Ведь расстояние от шоссе до Прищи всего восемь километров. Поэтому я предлагаю пойти на хитрость.
…И вот сотня партизан, переодетая в немецкое обмундирование, идет по шоссе. Разбившись на две группы, вместе со всеми немцами они дойдут до развилки, а затем свернут на Прищу. Отряд этот ведет Зарецкий в форме немецкого майора. Родился и вырос он в Польше. Покинул Варшаву в 1940 году, когда немецкие фашисты оккупировали страну.
Немецким языком владеет в совершенстве. В отряде Зарецкого идут Алим, Батырхан и Павел с повязками полицейских. Лесом они подойдут к деревне Прища, окружат ее с двух сторон и, если там обнаружат врага, то атакуют его.
Некоторые партизаны вооружены советскими автоматами и винтовками. Многие одеты в немецкие пилотки, иные по типу немцев, обмотаны платками, косынками, шалями. В этой декорации помогали им женщины деревни, откуда они вышли на задание. И вот плетутся они, и их нельзя отличить от немцев.
Вскоре отряд достиг деревни Сукромля. При виде немецких солдат жители деревни бросились в лес. Для большей сохранности своей тайны партизаны нарушили тишину короткими автоматными очередями, делая вид, что стреляют по перепуганным жителям деревни.
Достигнув шоссе, колонна «немецких солдат» сбавила шаг. Вид у них усталый. У обочины движутся их сани. Некоторые положили свои автоматы на сани. Навстречу время от времени попадаются группы немецких солдат, неизвестно куда и зачем бредущих. Но разговаривать с ними нельзя — кроме Зарецкого, никто не знает немецкого языка. Увидев майора, немецкие солдаты приостанавливаются, крича: «Хайль Гитлер!», Майор бодро бросает в ответ: «Хайль Гитлер!» и продолжает свой путь. Вот партизаны достигли деревни Корсико… Завидев колонну немцев, жители и здесь разбегаются кто куда. Не обращая на них внимания, колонна пересекает деревню, сворачивает с шоссе на проселочную дорогу, идущую на север. К счастью партизан, никто из немцев, встретившихся в пути, не старше Зарецкого по чину. Приветствуя «майора» Зарецкого зычным «Хайль Гитлер», они проходят мимо.
Деревня Прища оказалась от шоссе примерно в восьмидесяти километрах. Изредка попадались хуторочки. Партизаны ускорили шаги. Прошли два хутора, и дорога привела к реденькому леску, за которым уже виднелись дома Пришей. Партизаны еще ускорили шаг. Вот и окраина деревни. Вскоре на горизонте показалась идущая им навстречу толпа людей.
Тарас Борисович подошел к Зарецкому и, взяв у него бинокль, всмотрелся в эту толпу. В окружении вооруженных фашистов по дороге медленно шла группа людей. По их подавленному виду нетрудно было догадаться, что они обречены.
— Сейчас уже поздно о чем-либо думать, — сказал Тарас Борисович. — Если этих людей ведут на расстрел, ты скажи конвою, чтобы зря не тратили на них патроны, а повесили, а пока пусть отведут вон туда, — указал он на сарай, возвращая Зарецкому бинокль.
Партизаны приблизились к этим людям. «Майор» жестом остановил шествие и спросил старшего конвойного, куда ведут пленных.
— Водим их по деревне из конца в конец, чтоб все видели, кого будем расстреливать, — ответил старший конвойный. — Эти сволочи поддерживали связь с партизанами, убивали солдат нашего фюрера.
— На сволочей нечего тратить патроны, — резко оборвал его «майор». — Их надо повесить. Пусть поболтаются на виселице, чтоб другим неповадно было. Отведите их в тот сарай и заприте на замок. А я распоряжусь насчет виселиц. Ступайте!
— Слушаюсь, господин майор. Хайль Гитлер!
— Хайль Гитлер!
Конвой погнал обреченных людей к указанному сараю. Алим, Павел и Батырхан отделились от колонны и присоединились к конвою. Чтоб окончательно войти в доверие к немцам, они стали прикладами и пинками подгонять отстающих пленных.
Колонна «немецких солдат» во главе с «майором» направилась прямо к немецкому штабу.
Партизаны волнуются. Как бы не раскусили их. Но все готовы в любую минуту сразиться с немцами. Деревня словно вымерла. Ни души. Даже детей не видно.
Вскоре в конце улицы возле большого деревянного дома партизаны увидели немецкого солдата. Похоже, что он стоит на часах. Подошли к этому дому, остановились.
— Подождите здесь, — велел «майор» и, крикнув «Хайль Гитлер!» часовому, вошел в немецкий штаб. Едва он переступил порог, как обер-лейтенант вскочил с места, громко приветствуя. «Майор» ответил на приветствие и протянул свою книжку офицера «СС». При виде черного удостоверения обер-лейтенант вытянулся в струнку и заплетающимся языком начал объяснять, что он прибыл сюда, чтоб изловить сорок жителей, помогавших партизанам. Майор заложил руки за спину и, дымя папиросой, стал ходить взад-вперед по комнате. Затем подошел к двери, повесил шинель и на чистейшем немецком языке обратился к обер-лейтенанту:
— Соберите здесь всех своих людей. Я проведу с ними беседу, — и уселся за длинным столом.
Обер-лейтенант живо распахнул дверь в другую комнату. Сидящие там немецкие солдаты при виде «майора» соскочили с мест.