ЗАХОДИТЕ!»
Алликстер нажал кнопку. Дверь отодвинулась, и он зашел в приемную. Секретарша подняла глаза. Алликстер сказал: «Шеф хотел меня видеть».
«Еще как хотел!» Она произнесла в микрофон: «Скотти Алликстер явился». Прислушиваясь к наушнику-вкладышу, она кивнула Алликстеру и нажала кнопку, открывавшую замок внутренней двери. Алликстер слегка отодвинул эту дверь и проскользнул в кабинет. Здесь, как всегда, воздух был насыщен раздражавшим Алликстера запахом какого-то медицинского препарата.
Шеф, приземистый неуклюжий субъект, отличался пупырчатой желтоватой кожей, напоминавшей высохший старый лимон. Маленькие черные шарики его глаз словно искрились разрядами внутреннего электричества. На голове у него беспорядочно торчали несколько скрученных седых и черных волосков. Шею шефа покрывали толстые складки, как у аллигатора, причем справа ее пересекал до самого бугристого подбородка глубокий уродливый шрам. Алликстер никогда не видел, чтобы шеф смеялся, и никогда не слышал, чтобы суховатый, монотонный и гнусавый голос шефа приобретал какую-нибудь выразительность.
«Надо полагать, Шмитц объяснил тебе в общих чертах, чтó требуется сделать», – без предварительных замечаний произнес шеф.
Алликстер присел на стул: «Честно говоря, шеф, я так и не понял, о чем он толковал».
Шеф продолжал таким тоном, словно объяснял идиоту правила поведения за столом – тихо, тщательно выговаривая каждое слово: «Тебе приходилось бывать на Ретусе?»
«Код станции 6-4-9. Конечно. У них там новый Суперкомплекс».
«Так вот, код 6-4-9 не совпадает по фазе».
Густые прямые брови Алликстера удивленно выгнулись: «Уже? Мы же только что…»
Шеф сухо прервал его: «Дело вот в чем. Входящая магистраль соединилась, но почти вышла за пределы диапазона селектора. По моим расчетам, расхождение по фазе составило тридцать одну сотую процента».
Алликстер почесал подбородок: «Похоже на утечку где-то в селекторе».
«Возможно», – согласился шеф.
«Или, может быть, на Ретусе завелся новый диспетчер, и он балуется с настройками».
«Для того, чтобы не было никаких погрешностей, – сказал шеф, – я посылаю тебя на станцию 6-4-9 с отклонением на выходе, равным отклонению входящей магистрали».
Алликстер поморщился: «Это опасно. Если адресный код не согласуется, как положено, на Ретусе вы моих костей не соберете».
Шеф откинулся на спинку кресла: «Работа ремонтника связана с риском. Твоя смена – тебе этим и заниматься».
Нахмурившись, Алликстер смотрел в окно, в туманные дали Большого Невольничьего озера: «Все это плохо пахнет. У ретов новый Суперкомплекс, и они не распространяются о том, что там делается».
«Верно».
Прищурившись, Алликстер бросил взгляд на шефа: «Вы уверены, что это проделки персонала на Ретусе?»
«Я ничего подобного не утверждал. Я знаю только то, что расхождение связано с кодом 6-4-9».
«У вас есть график этого кода?»
Шеф молча протянул ему распечатку осциллограммы.
Алликстер пробормотал: «Амплитуда – шесть, частоты – четыре и девять». Он нахмурился: «Почти шесть, почти четыре и девять! Но не совсем. Всего лишь достаточно для контакта».
«Правильно. Что ж, собери оборудование, отправляйся по магистрали и отремонтируй то, что у них там разладилось».
Алликстер тревожно потянул себя за острый кельтский подбородок: «Может быть…» Он замолчал.
«Может быть – что?»
«Знаете, чтó я думаю?»
«Нет».
«Похоже на то, что тут замешана любительская – или даже грабительская станция. По магистрали Ретуса поставляют ценные грузы. Если кому-то удалось перенаправить магистраль к своей станции…»
«Если ты так считаешь, захвати оружие».
Алликстер нервно потирал руки: «Дело выглядит так, шеф, что это следовало бы поручить полиции».
Шеф смерил его пронзительным взглядом черных глаз: «С моей точки зрения дело выглядит так, что расхождение по фазе составляет тридцать одну сотую процента. Может быть, какой-то кретин у них в Суперкомплексе нажимает не на те кнопки. Я хочу, чтобы ты в этом разобрался. За что тебе платят тысячу франков в месяц?»
Алликстер пробормотал нечто по поводу того, что ценность человеческой жизни не измеряется в деньгах. На что шеф возразил: «Если тебе не нравится твоя работа, я знаю механиков получше тебя, которые от нее не откажутся».
«Мне нравится моя работа», – сказал Алликстер.
«Надень защитный костюм типа X».
Густые черные брови Алликстера снова превратились в вопросительные знаки: «На Ретусе безопасная атмосфера. Костюм типа X защищает от галогенов…»
«Надень костюм типа X. Незачем зря рисковать. Вдруг это действительно грабительская станция? Кроме того, возьми с собой автопереводчик. И оружие».
«Значит, мы одинаково смотрим на вещи», – усмехнулся Алликстер.
«Не забудь запасной аккумулятор и проверь подачу воздуха к респиратору. Эванс сообщал об утечке из трубки запасного респиратора. Я забраковал этот аппарат – но, может быть, они все такие».
II
В гардеробной механиков не было ни души. В угрюмом молчании Алликстер натянул защитный костюм типа X – сначала толстую оболочку от ступней до шеи, пронизанную сеткой нагревательных элементов, затем тонкое покрытие из герметичной инертной пленки, защищавшее от потенциально опасной атмосферы, и, наконец, высокие сапоги, сплетенные из металлических и силиконовых волокон, непроницаемые для тепла, холода и влаги, а также практически не поддающиеся механическим повреждениям. На поясном и плечевом ремнях он закрепил набор инструментов, генератор воздуха и регулятор влажности, два полностью заряженных аккумулятора, охотничий нож, пистолет-пулемет и лазер.
В коридоре к нему присоединился Сэм Шмитц: «Карр за пультом управления. Он отправит тебя по откорректированному адресу…»
Перед ними отодвинулась дверь с табличкой «ОПАСНО! ВХОД ЗАПРЕЩЕН!» Они зашли в длинный центральный зал депо, наполненный звуками, деловитым движением, пылью и, что становилось заметно в первую очередь, сотнями странных запахов – пряных, бальзамических и зловонных – исходивших от тысяч инопланетных товаров, поступавших по ближайшему конвейеру.
Светящийся потолок наполнял депо холодным белым сиянием, изгонявшим любые тени. Этот свет не слепил, но в то же время не позволял ничему ускользнуть от внимания – контролеры замечали мельчайшие детали каждой партии продукции, ползущей по ленте конвейера. Стены были выкрашены от потолка до пола широкими полосами различных цветов, обозначавшими отсеки, где временно ожидали маршрутизации штабели грузов.
Узкий помост со стеклянными ограждениями разделял депо надвое по всей длине зала. От этого помоста к конвейерам и обратно сновали служащие в голубых и белых халатах, проверявшие поступающие грузы в ближнем конце зала и отправляемые – в дальнем конце: корзины, мешки, ящики, тюки, баллоны, лотки, стеллажи и контейнеры.
Механическое оборудование, слитки металлов и обработанные металлические компоненты, партии земных овощей и фруктов отправляли в колонии, на инопланетные фермы и рудники. Прибывали другие грузы – неземные экзотические товары, привлекавшие интерес и возбуждавшие аппетит изощренных эстетов Парижа, Лондона, Бенареса, Сахара-Сити – в том числе цистерны с минеральной водой, дубовые бочки виски, зеленые бутыли вина.
Секции сборных домов, аэромобили и автомобили, скоростные катера для любителей носиться сломя голову по озерам в нагорьях Танагры; ценные породы твердого дерева, пестрящие внутренними узорами насыщенных оттенков, из болот покрытых джунглями планет; руда и камень, минералы и кристаллы, разноцветное стекло и песок – все это либо приближалось по конвейеру к началу депо, либо перемещалось к дальнему концу зала, исчезая за одной из двух завес, темно-коричневых с золотистым отливом, пронизанных мерцающими сполохами света.
В прозрачной кабинке на возвышении перед завесой, в самом конце отгрузочного конвейера, сидел грузный блондин, яростно жующий мятную резинку. Нырнув под импортный конвейер, Алликстер и Шмитц поднялись на центральный помост для служащих и проехали по экспортному конвейеру к кабинке оператора.
Карр потянул на себя рычаг; конвейер плавно остановился: «Готовы?»
«Всегда готовы!» – радостно заявил Шмитц и вскочил в кабинку. Тем временем Алликстер стоял и угрюмо поглядывал на завесу. «Как дела у жены? – поинтересовался Шмитц. – Говорят, у нее случилось кожное воспаление из-за чего-то, что ты привез на одежде».
«Она в порядке, – отозвался Карр. – Всего лишь аллергия из-за пуха капока из системы Денеба Кайтоса. Что ж, посмотрим… нужно настроить ваш фальшивый код. Эй, Скотти! – позвал он, повернувшись к стоявшему внизу Алликстеру, – Ты составил завещание? Потому что отправляться по этому адресу – все равно, что прыгнуть с самолета, зажимая нос и надеясь, что упадешь в воду».
Алликстер беззаботно махнул рукой: «Все, как обычно, Карр, не суетись. Займись настройкой – я хотел бы вернуться до наступления темноты».
Карр покачал головой, выражая горестное восхищение: «Тебе за это платят тысячу франков – назвался груздем, полезай в кузов. Мне приходилось видеть, чтó выползает из магистралей, когда случается расхождение по фазе. Фанерные панели выглядят, как марлевые носовые платки, а от турбинной мешалки остается забавная кучка ржавчины».
Алликстер нервно оскалился и сжал кулаки так, что щелкнули костяшки пальцев.
«Ну вот и все!» – объявил Карр. На пульте управления зажглась красная лампочка; она задумчиво помигала, приобрела дымчато-оранжевый оттенок и, наконец, стала ярко-белой: «Есть контакт!»
Шмитц перегнулся через ограждение кабинки: «Давай, Алликстер, вперед!»
Алликстер натянул на голову шлем-капюшон, застегнул его герметичной молнией, наполнил костюм воздухом. Карр усмехнулся и пробормотал Шмитцу на ухо: «На этот раз Алликстеру явно не по душе вся эта заварушка».
Шмитц ухмыльнулся: «Он боится очутиться в каком-нибудь складе грабителей».